Мама стреляет сразу в голову - Катя Водянова
Пока она возилась с уборкой супа, на кухне появился Лео и протянул сложенный вчетверо лист.
– Я набросал тебе план маршрута для прогулки. Он построен на обычных для Джессики местах, но вместе с тем пролегает вдали от полицейского участка и не попадает в зоны охвата уличных камер. Это даст отличный шанс для людей Квена проследить за тобой. А Джобс и Γарсия приглядят за ними. Если повезёт, то сегодня же и вычиcлим его логово.
Резон в его словах был: даже такому бравому парню, как Ржавый Квен, не пoд силу похитить женщину из центрального района. Хотя бы потому, что до трущоб полтора часа пути. А за это время так или иначе пересечешься с патрулем, каждый в котором знает в лицо жену комиссара и самого кибернизированного главаря банды. И Квен ни за что не доверит расправу кому-то из подручных, не после того, как публично заявил о своей мести. Наверное, не доверит.
– Мама, ты участвуешь в полицейской операции? - из-за спины отца выглянула Алисия, чья юбка выглядела определенно хуже мятой. Как будто при глажке старшая из детей Дэвисов старательно обвела утюгом все заломы на ткани и добавила с десяток новых. Но разве можно быть такой безрукой в шестнадцать? Катарина в ее возрасте уже была полностью самостоятельной, еще и за ба приглядывала.
– Мы все знаем о том, что тебе угрожали!
– Ага, прикoльно! – Джас тут же появился рядом с сестрой. - Tы мам вообще крутая, что согласилась! Этот Квен вроде серьезный парень, организует настоящую стрельбу из крутых пушек, а не гараж нам из баллончика разрисует. Вы поэтому вчера уезжали с отцом, обсуждали детали?
– Или разводитесь? И чтобы не делить имущество с мамой,ты решил отдать ее бандитам? – присутствие Киры выдавал только голос, но Катарина была уверена, что где-то рядом с сестрой есть и более мoлчаливая Кайли.
– Заберу из вашей комнаты телевизор! И запрещу вам болтать с подругами. Кира! Прекрати говорить ерунду, мы с мамой не разводимся, а я бы ни за что не стал рисковать ее жизнью.
– Потому что тогда мы будем только папины, хи-хи-хи, – подключилась Кайли.
– Мы ждём от вас объяснений!
В своей мятой юбке и с кукольно-разноцветными волосами Алисия выглядела немногим старше сестер, к тому же Рамон снова закапризничал, чувствовал, что все веселье проходит мимо него, поэтому Катарина не выдержала и рявкнула:
– Малы ещё для объяснений. Дайте нам с комиссар… отцом поговорить!
Точно так всегда говорила София Ортега, когда хотела обсудить что–то с подругами или кузинами. Катарина дико злилась на мать и обещала себе, что никогда и ни за что не будет повторять ее слова. Но стоило одно утро провести наедине с детьми, как они сами всплыли в голове.
– Простите, – пробормотала Катарина. - Я в самом деле неважно себя чувствую, поэтому сорвалась на вас. Если хотите, мы обсудим все это, но немногим позже, а сейчас нам с папой нужно переброситься парой слов наедине.
– Мать точно болеет, – вздохнул Джас.
Сестры ему кивали, но уходить не спешили. Лео закатил глаза, затем ткнул пальцем в листок и вышел.
Беспорядок за это время уменьшился, но только благодаря собаке, которая съела все вкусные куски, да и жидкость уже начала подсыхать, сливаясь цветом с краской на полу. Соблазн бросить все, как есть, был слишком велик, но и мама,и ба, все детство гоняли Катарину за любые проявления беспорядка, отчего пятно доставляло почти физический зуд.
Она достала ведро, швабру, средство для мытья пола, который и до пролившегося супа нуждался в том, что бы его хорошенько протерли, затем набрала воды и засучила рукава платья. Но когда средство под напором воды вздулось шапкой пены, Рамон захныкал,требуя “гу”.
– Подожди немного, сейчас быстро все уберу и возьму замечательного мальчика.
Швабра с плюхом опустилась в ведро, отчего малыш завопил уже во всю мощь легких и указал пальцем на дверь.
Катарина подхватила его на руки и начала качать, напевая песенку о непослушных щенках, которые слишком тщательно закопали косточки и теперь не могут их найти. Но чем дальше двигался сюжет,тем громче рыдал малыш. Он указывал пальцем на что-то в углу комнаты и требовал неведомое “гу”. Сок, печенье, машинка и даже новое, не тронутое ни одним зубом яблоко, его не устраивали, только добавляли децибелов.
– Да что за “гу”? Я тебя не понимаю! – Катарина села с ним на диван и еле сдерживалась, что бы самой не разрыдаться от отчаяния.
Громких звуков она не боялась, но этот крик шурупом вкручивался в мозг и добирался до самых его древних отделов, в которых было накрепко вшита команда сделать что угодно, но избавиться от колебаний данной частоты. И Рамон, не сбавляя громкости, слез на пол, отбежал в угол комнаты и притащил детский рюкзачок, затем вытащил из нижнего ящика комода шорты и кепку и положил на колени Катарине со своим прежним “гу”.
– Ты гулять хочешь?
– Дя-а-а!
– Давай подождешь немножечко, я уберу кухню и пойду с тобой гулять?
В ответ он закричал так, будто Катарина пригрозила отпилить ему ногу и даже разложила по столу необходимые инструменты. Успокоился он только тогда, когда оказался в своих шортах и кепке, а за спиной болтался набитый игрушками рюкзак. Правда, найденные Катариной футболка и носки выглядели не то что домашними, а скорее приготовленными для утилизации, но ничего другого из одежды Ρамона ей не попалось. Святая Валерия знает, отчего для Джессики упоминание каких-то амсечек оказалось важнее объяснений, где хранится одежда детей.
А еще в инструкциях был пункт, что Рамона нельзя ставить на ноги, но ничего похожего на коляску в доме не нашлось, хотя Катарина обыскала все. Уже за порогом, когда поняла, что крохотный с виду малыш неслабо оттягивает руки, она догадалась заглянуть в гараж, откуда гордо выкатила трехколесный велосипед с ограничителем вокруг
