Ведьма и эльф (СИ) - Майская Зоя

Эльф замолчал, не решаясь вернуться к разговору о смерти Олиэ, но, наконец, продолжил:

— Принцесса Килтис всегда любила Альвэйра. Она светлое дитя… Но слишком рано потеряла родителей. Поэтому наш король, её брат, никогда, если это только было возможно, не отказывал ей. Возможно поэтому она выросла…

— Избалованной?

— Пожалуй. Ей было сложно принять, что Альвэйр уже связал свою судьбу с кем-то. Но, честно говоря, на её влюблённость в ту пору мало обращали внимание. Слишком уж юной она была. К тому же, видя, что мой потомок безраздельно предан своей жене, она похоронила свои чувства на время.

Что было дальше, можно было догадаться. Жену Альвэйра убили, и принцесса возобновила атаки на лорда.

— Как раз тогда король издал указ о повторных браках.

Лицо Кэлеана словно окаменело. Мне не нужно было читать его чувства, чтобы видеть, насколько ему это не понравилось. Скорбь по утраченной любви для эльфов священна. Если люди не усмотрели бы ничего предосудительного в повторном браке вдовы или вдовца, то для остроухих подобное немыслимо.

— Не думаю, что дело было в принцессе Килтис. Ситуация в королевстве складывалась не лучшим образом. Олиэ была одной из последних женщин, допущенных в регулярные войска. После этого король запретил им нести службу на границе с людьми и в военных походах. И если раньше мужчины и женщины гибли в войнах практически на равных, то теперь удар на себя приняла мужская часть населения. Мужчин осталось гораздо меньше, чем женщин. И королю пришлось думать, как выровнять ситуацию. Он решил, что не может позволить вдовцам скорбеть в одиночестве и повелел им жениться повторно. Это, разумеется, была не единственная мера, но сейчас не про это.

Понять решение короля Ольмирьяра было можно. Время для рождения ребёнка у эльфиек ограничено. Обычно возраст деторождения у них находится между трёхстами и тысячью лет. Это не значит, что позднее родить ребёнка шансов нет, просто они гораздо ниже. У мужчин-эльфов таких проблем нет, и в три тысячи лет любой из них способен стать отцом также, как и в юности.

— Король сам не бы в восторге от этой идеи. Мы не любим принуждения в делах любви. Но выходило так, что у слишком многих молодых дев не было шанса найти свою вторую половину и продолжить род, пока было время. Все эльфы, кто смиренно, кто с боем, но согласились подчиниться указу. Кроме Альвэйра.

— А для него кандидатура уже была подготовлена, — заключила я.

— Не только для него, но и для меня, и для многих других.

Я молчала, сознавая, что что-то пошло не так. Будь Кэлеан женат, его супруга присутствовала бы на нашей свадьбе в роще.

— Вам тоже пришлось… И что же случилось?

— Богиня не благословила наш союз. Семя дерева даже не проросло.

Кэлеану было стыдно, но даже воспоминание о неудавшемся обряде доставляло ему мрачное удовольствие. Он был рад, что богиня отвергла его новый брак, словно пустышку.

— Но так случилось далеко не со всеми союзами. К удивлению жрецов, больше половины браков устоялись и во многих из них уже выросли дети. Тогда я осознал, что вечная скорбь по утерянной любви — совсем не то, чего ждут от нас боги.

Простая истина, понятная почти каждому человеку. Но для эльфов, должно быть, сама эта мысль была невероятной.

— Я и Ольмирьяр пытались подтолкнуть Альвэйра к женитьбе на Килтис. Но он, сославшись на военное положение, годами пропадал на границе и в военных походах. А Килтис… всё это время давила на брата, чтобы он ускорил их брак. Но война закончилась, и Альвэйр больше не мог прятаться от короля. И тогда произошло неожиданное.

Дыхание замерло у меня в груди. Почему-то мне показалось, что сейчас я услышу что-то действительно важное о моём супруге. Что-то, что поможет лучше понять мотивы его поступков.

— Альвэйр, глядя в лицо королю, заявил, что не женится никогда ни на одной эльфийке, будь она хоть трижды принцесса. Мне сложно было представить, в какой ярости был Ольмирьяр — его сестру, в которой он души не чаял, отвергли. И тогда король поставил ультиматум. Либо Альвэйр женится на Килтис, либо становится мужем человеческой женщины, раз уж настолько брезгует эльфийскими девами, либо лишается титула и отправляется в изгнание как изменник.

Я поразилась абсурдности ситуации и неверяще посмотрела на Кэлеана. Он понимающе улыбнулся.

— Ольмирьяр ещё очень молод и горяч на голову. Много позже он сожалел о том, что загнал Альвэйра в угол, но и его понять можно. Нежелание лорда Дома вереска выполнять волю короля ударяло по авторитету правителя. А тут ещё Килтис, плачущая на плече брата от безответной любви, подливала масла в огонь. Но, честно сказать, никакого выбора, несмотря на видимость, по большому счёту он Альвэйру не оставил.

Да. Мой муж никогда не оставил бы Дом вереска. Долг перед семьёй и страной был для него превыше всего. Он не мог отказаться от титула. Значит, ему предстояло жениться.

— Король был абсолютно уверен, что он никогда не согласится на брак с человеком. Ведь люди убили Олиэ.

— Но Альвэйр согласился, — спокойно заметила я.

— Да, и поверг этим в ужас короля? леди Килтиси весь эльфийский народ. Если бы Альвэйр по своей воле заявил, что лучше женится на тебе, чем на принцессе, Ольмирьяр мог бы счесть это оскорблением королевской семьи и наказать упрямца. Но правитель сам предоставил Альвэйру такой выбор и ему пришлось принять решение военачальника.

Глава 18

Мелочная радость от отказа Альвэйра Килтис отчего-то грела душу. Будто он предпочёл меня ей по велению сердца. Но я отчётливо представляла, что думал эльф в тот момент. Букашку-человека подле себя терпеть придётся совсем недолго. В отличие от вечноживущей Килтис.

— Это была идея короля — попросить у людей женщину-мага?

Я почти не сомневалась, что это так. Мстительный поступок. Король не собирался позволять Альвэйру отделаться браком с женщиной, которая умрёт раньше, чем мужчина успеет прочувствовать своё наказание. Ольмирьяр хотел, чтобы связь эльфа с ненавистным ему человеком длилась как можно дольше.

— Наши требования к невестам, вы уж простите, всегда были весьма высоки.

Кэлеан вымученно улыбнулся, не желая озвучивать то, что и так читалось между строк.

Эльфы хотели, чтобы для их мужчин находили лучших невест среди человеческих женщин, чтобы сделать брак хотя бы чуточку менее невыносимым…

— Но обязательного требования к магическим способностям никогда не было. Будь меж представителями наших рас возможны дети, всё было бы иначе, но все союзы между людьми и эльфами обречены оставаться бесплодными.

— Почему? — я знала, что следующие мои слова могут показаться ему кощунственными, но глупо было отрицать очевидное. — Мы ведь довольно похожи. И насколько я знаю, когда-то существовали смески драконов с другими расами — и людьми, и эльфами.

Жрец странно улыбнулся, а в груди его заискрилось предвкушение. Подобное мог бы испытывать старый учитель, обнаружив вдруг любознательного ученика. Или учёный, готовящийся перевернуть мировоззрение собеседника. Но это радостное чувство тут же сменилось чем-то липким и грязным, тяжким грузом вины и греха, что Кэлеан нёс на своих плечах.

— До сих пор я не задумывался, насколько мало люди ведают о своём происхождении. Но, лгать не буду, даже среди эльфов единицы тех, кто достоверно знает историю появления наших народов в этом мире.

Я сжала кулаки с такой силой, что на ладонях налились кровью вмятины-полумесяцы. Поразило меня не то, что Кэлеан заговорил об абсолютно неизвестных мне вещах. Дикая магия внезапно ожила и заговорила со мной, если вообще можно назвать речью её способ общения. Будто в голове моей звучал шёпот сотен существ ни одно из которых не говорило на одном со мной языке. Я не могла разобрать того, что сила старалась донести до меня, но явственно чувствовала её ярость и печаль.

— Это связано с дикой магией? — прошептала я.

— Точно неизвестно, — жрец бросил на меня быстрый взгляд. — Возможно, в этот мир мы пришли по её велению. Если так, она несомненно пожалела об этом весьма скоро.