Проблемный вампир - Линси Сэндс

Минуту Санто выглядел неуверенно, а затем спросил: «Тогда почему?»

Пэт пожала плечами. «Я не знаю вас, бессмертные, как и люди бывают хорошими и не очень».

Она действительно чувствовала, как напряжение в его теле ослабевает под тем местом, где ее ладонь была прижата к его верхней части груди. Но все, что он сказал, было: «Теперь ты не боишься».

«Ты пьешь кровь из пакетов. Ты один из хороших, — просто сказала она и потянула на себя руку. На этот раз он отпустил ее. Пэт тут же отстранилась и слезла со стула. Подняв его, чтобы отнести обратно к столу, она сказала: «Тебе придется смыть остатки. Кровь начала засыхать».

Пэт услышала шум воды, когда он снова открыл кран, и только тогда поняла, что он выключил его, услышав ее вздох. Она задвинула стул под стол и повернулась, чтобы увидеть, что он смачивает бумажное полотенце, которое она использовала. Предоставив ему это, она подошла к буфету, из которого Маргарита доставала чашки, и открыла его. Как она и ожидала, там также были стаканы, она взяла один и подошла к раковине, когда Санто выключил кран. Она подождала, пока он отойдет в сторону, а затем включила холодную воду, налила себе стакан и с жадностью выпила его.

«Лучше?» — спросил Санто, когда она поставила пустой стакан в раковину.

Пэт повернулась, чтобы посмотреть на него, и не смогла сдержать веселую улыбку, когда увидела, какой беспорядок он сделал со своим лицом. Он не смыл всю кровь; кое-где еще были пятнышки. Вдобавок ко всему, теперь у него на лице были кусочки бумажного полотенца, застрявшие в щетине на щеках и подбородке.

— Черт, — пробормотал Санто, видимо, приняв ее веселье за то, что нет, лучше не стало. Вернувшись к раковине, он включил воду. На этот раз он просто сунул голову под кран, а затем потер лицо руками.

Тихо посмеиваясь, Пэт взяла кухонное полотенце и подошла к нему. Когда он выключил воду и остался согнутым, позволяя воде стечь с лица, она вложила полотенце в его руку, а затем отступила назад, пока он выпрямлялся и вытирал лицо и руки. Опустив полотенце, он повернулся и вопросительно поднял бровь. «Теперь лучше?»

— В основном, но ты пропустил кое-что на шее, — сказала она и протянула руку за полотенцем.

Он тут же сдался, и Пэт шагнула вперед, а затем нахмурилась. Была та же проблема, что и раньше. Мужчина был смехотворно высоким, и хотя ей обычно нравились высокие мужчины, это могло быть довольно неудобно для таких задач, как эта. Она могла бы дотянуться до его шеи, но для этого пришлось бы стоять с ним лицом к лицу. Выгнув одну бровь, она сказала: «Либо тебе придется наклониться, либо мне снова придется взять стул».

Санто усмехнулся ее раздраженным словам, а затем просто поднял ее и посадил на прилавок рядом с раковиной. Затем он сделал шаг вперед, пока его живот не коснулся ее коленей.

Пэт смотрела на него широко раскрытыми глазами в течение минуты, а затем сделала легкий вздох и потянулась, чтобы вытереть пятна засохшей крови на его шее. Это был простой поступок, в нем не было ничего сексуального, и все же его близость, то, как его тепло и аромат обволакивали ее, и то, как его глаза блуждали по ней, пока она работала, создавали интимное ощущение. Пытаясь облегчить собственное беспокойство, она спросила: «Я предполагаю, что у двоюродного брата мистера Парди нет синдрома Ренфилда?»

— Нет, — согласился Санто, кадык шевельнулся у него в горле.

Пэт кивнула, не удивившись ответу. — Он бессмертный?

«Si».

Когда он больше ничего не сказал, она перестала вытирать и откинулась назад, чтобы встретиться с ним взглядом. — Кто-то, кого ты знаешь?

Он поколебался, а затем признался: «Мы подозреваем, что он самый разыскиваемый изгой».

— Самый разыскиваемый изгой? — нахмурившись, спросила Пэт.

— Да, мы уже сталкивались, — объяснил он.

— Хорошо, — медленно сказала она. — Но что такое изгой?

«Бессмертный, нарушивший наши законы».

— Значит, он плохой бессмертный, — осторожно сказала она.

«Si».

Пэт прикусила губу, ее сердце и разум внезапно забились быстрее. Она и раньше сталкивалась с плохими бессмертными. . когда была ребенком. . и они разрушили ее жизнь и жизнь ее сестры. Теперь еще один появился прямо по соседству с домом ее сестры.

Санто схватил ее за подбородок и поднял лицо, чтобы видеть выражение ее лица. Она попыталась придать своему лицу беззаботный вид, но, видимо, недостаточно быстро, потому что он нахмурился и пророкотал: — Не бойся. Я смогу защитить тебя».

Обычно такой комментарий вызвал бы раздражение у Пэт, и она бы сказала ему, что не нуждается в его защите. Это был ее стандартный ответ мужчинам, которые хотели поиграть в защитника, а такими были почти все мужчины, которых она встречала. По какой-то причине люди приравнивали ее маленький рост к тому, что она была эквивалентом ребенка, которого нужно баловать, нянчить и оберегать, но не воспринимать всерьез. Это может чертовски раздражать. Но Пэт знала, на что способны бессмертные и насколько опасным может быть кузен Парди, и боялась. Это именно тот раз, когда она знала, что не может защитить себя должным образом. Хуже того, она не могла защитить Паркера от плохого бессмертного, если бы он решил причинить ему вред.

«Пэт?»

Пока она думала, ее взгляд скользнул вниз к его груди. Пэт подняла глаза, чтобы встретиться с ним глазами, и моргнула, когда заметила серебро, растущее в черноте его радужной оболочки. Вместо звезд на темном небе росло и собиралось серебро, заслоняющее черноту, как расширяется ртуть в термометре при повышении температуры. «Это было совершенно прекрасно/завораживающе», — подумала она, а затем поняла, что его глаза приближаются.

Его голова медленно опускалась, поняла Пэт. Как будто он собирался поцеловать ее. Она понимала это, и у нее было достаточно времени, чтобы дать ему отпор, но она этого не сделала. Ей было любопытно, поэтому она подняла к нему голову и позволила своим глазам закрыться, а затем его губы оказались на ее губах.

Ничто не могло подготовить ее к этому поцелую. Или, по крайней мере, реакции ее тела на это. В тот момент, когда их губы соприкоснулись, покалывание, которое она испытала раньше, когда он прижимал ее руку к своей груди, взорвалось между ними, как фейерверк на Четвертое июля. Это началось там, где его губы