Я у мамы зельевар - Марина Сергеевна Комарова
Хм, есть о чем подумать.
— Следовики продолжаются работу, — тем временем произнес Равка, вновь усаживаясь, — но мы должны действовать быстро. Орбас, Мирдза, ваша задача отработать по поисковым артефактам и магометрам. Пан Аадель, за вами — алхимическая поддержка. Мы будем делать анализы всего, что сможем найти.
Тот кивнул и щелкнул своими длинными пальцами. Ага, Аадель, вероятно, приехал откуда-то из Эсты. Ну или кто-то родом оттуда.
— А… какие враги были у семьи Суппа? — донесся голос молоденького боевика.
— В этом засада, — мрачно ответил пан Равка. — Жили мирно, соседи отзываются хорошо. Вполне приличные граждане Ельняса, нигде и ни в каких подозрительных деяниях не замечались.
— То есть возможно нападение только ради пищи? — задумчиво уточнил Кристап.
— Это мы и должны узнать, — кивнул Равка. — Все, панство, по местам. Работаем.
Выходили мы, обсуждая предстоящее дело. Точнее, коллеги обсуждали, а я молча обдумывал, что успею сделать сегодня, а что — перенести на завтра.
До конца рабочего дня мы прокрутились с Кристапом будь здоров. При этом завтра все равно надо будет все перепроверить прежде чем отдать следовикам. Плохо сделанный артефакт — угроза для жизни. Мало того что не предупредит об опасности, так ещё и может среагировать на чью-то силу — и привет. Поэтому я каждое изделие проверял все дольше, чем было прописано в инструкции. Зато был спокоен за результат. Не зря же меня взяли работать в управление.
…В лавку я шел, мечтая только об одном: упасть мордой в подушкой. Даже, если панна Торба решит устроить разборки, пусть разбирается сколько угодно — за закрытой дверью. Да, идеально.
Я практически подошел к двери, как внезапно она распахнулась и оттуда что-то вылетело, сбивая меня с ног.
Глава 7. А туфли над головой не летали?
/Ядвига Торба/
Несколькими часами ранее
Я ухватила метлу и направилась в лавку.
— Ядвига, может, не надо? — спросил Муррис, спрятавшись под большими листьями лопуха, росшего у дорожки.
— Ведьмы не сдаются! — рявкнула я.
Что бы там не «лезло», сейчас я засуну его назад! В моем доме нельзя погано вести себя, диктуя свои порядке. Я — ваш порядок!
Рванув дверь на себя, я влетела в помещение и… потеряла дар речи. Потому что из горшка действительно лезла… каша. Такая, рассыпчатая, гречневая и… короче, натуральная каша.
Икнув от неожиданности, я уронила метлу и кинулась к горшку. Ещё немного — и каша окажется на полу.
— Да что ж это? — пробормотала я и заметалась по лавке, доставая из шкафчиков кастрюльки и миски.
Ухватила большую деревянную ложку и кинулась к горшку, сгребая кашу в кастрюльку. Аромат по лавке распространился удивительно соблазнительный. Такую бы кашу с мясной подливкой и зеленью на обед! Ну или с сахаром под свежий хлебушек с маслом…
Но сейчас, ойкая и стараясь ничего не рассыпать, я отправляла кашу в посуду. Одна кастрюлька, две… три… четыре… Миски… Мамочки! Златовласая, спаси свою неразумную дочь! За что?!
— Ядвига, ты зачем наварила столько каши? — подозрительно поинтересовался вошедший Муррис.
Приближаться он не спешил, предпочтя наблюдать издалека за происходящим.
— Это не я! — нервно крикнула я, понимая, что сейчас дело дойдет до вёдер.
Пламя в печи я погасила, но каша не собиралась заканчиваться. Это как вообще возможно?
Муррис не растерялся, ухватил зубами тачку и подтянул ко мне (тачка маленькая, ау фамильяра сила будет побольше обычных зверей).
Но я, ужаснувшись от перспективы утонуть в гречке, поняла, что надо действовать иначе. Произнесла заклинание и шевельнула пальцами, накидывая на горшок замораживающие путы. Долго не продержат, но это поможет затормозить все процессы. Я ухватила горшок, взвизгнула от огня, прошедшегося по ладоням и грохнула на стол. Быстро схватила ложку и начала шустро вычерпывать оставшуюся кашу.
Едва выбрав все до крупинки, я шумно выдохнула.
И тут путы заклинания разлетелись зелеными осколками льда. Я только и успела пискнуть, присев и прикрыв голову руками. Муррис с воплем дрыснул под стол, здраво сообразив, что нечего думать о большой хозяйке, лучше подумать о маленьком себе.
Внезапно раздался рёв… Натуральный. Громкий. Душераздирающий рёв. Так плачет ребенок, у которого отобрали одиннадцатую конфету после слопанных десяти. Только вот плач совсем не детский, а такой… басом и практически матом. Если только можно плакать матом.
Осторожно привстав, я увидела то, что совершенно не рассчитывала. Горшок стоял на столе и… рыдал. Рыдал так горько, что тут же появилось желание обнять и побаюкать. Глиняные тонкие ручки утирали слезы, которые лились прямо из узора на боковинках.
— А-а-а! Меня не любят!
Муррис осторожно выглянул из-под стола и во все глаза уставился на происходящее.
— Такого ещё не было, — сипло выдал он.
Не то что не было… бялт меня забери, я не могла подумать, что когда-то будет! Кому сказать — не поверят!
— Ты чего ревешь? — спросила я, уперев руки в бока.
— Со мной не разгова-а-аривают, — завыл горшок. — Вообще не обращают внимания! Запихнули — и вари! А я общаться хочу!
Все мысли из головы вылетели, сделав крылышками бяк-бяк. Да на такой скорости, что столкнулись у выхода и рухнули на пол. Если последний, конечно, есть где-то там у меня в голове.
Я подошла к горшку, взяла его на руки. Тот внезапно затих, удивленно так затих.
— Ты почему не сказал?
Я живу с котом, драчливой метлой и Сифиздиллой. Что мне, сложно будет с горшком поговорить?
— Мы первое время не можем разговаривать, — всхлипнув, сообщил он. — До первой варки.
Я покачала горшок, как ребенка. Возможно, это было глупо, но раньше никогда не приходилось иметь дело с рыдающей посудой.
— Кажется, кто-то мне просто не дал нужную инструкцию, — произнесла медленно, понимая, что буду убивать Линаса Раудиса. Долго, смачно, со всей ведьмовской выдумкой и не давая шанса на спасения. Это ведь явно из-за него! Мог бы и нормально сказать, как обращаться! Правда, горшок отдал его отец, но есть подозрение, что тот просто не задумался о мерзком характере сыночка.
Убью. Кроваво. Потом придется долго убирать в гончарной мастерской.
Горшок на удивление успокоился и только посапывал. А ещё он такой теплый, прямо как живой.
— Слушай, — всё же не удержалась я, чтобы не уточнить, — а почему гречка-то?
— Очень кушать хочется, — признался горшок.
Я чуть не выронила его, но вовремя опомнилась и осторожно поставила на стол.
— То есть ты ещё и кушаешь?
— Конечно! — в голосе горшка послышалась смесь удивления, что я не знаю, и искренняя обида.
Я так и села на первую попавшуюся поверхность, по счастью
