Отложенный эффект - Салма Кальк
- Ты пока ничего плохого о ней не сказал, - покачал головой Саваж. - И что? Что у вас с ней?
- Ничего, - покачал головой Кусачка. – И ни у кого здравомыслящего ничего с ней не было.
- Это ты, что ли, здравомыслящий? – фыркнул Саваж, даже смешно стало. – Она будет преподавать у боевиков с сентября.
- Ну, самое место, - проворчал Кусачка. – Арро-то ещё надо?
- Уже только мне. И то после душа, - пробормотал Саваж и пошёл в этот самый душ.
А под душем подумал, что всегда хотел именно этого – чтобы дама утром мгновенно собралась и ещё раньше него исчезла. Не ждала, что её накормят завтраком или вызовут ей такси, или, хуже того, что он сам отвезёт её, куда ей там надо.
Только вот… почему-то сегодня система дала сбой, и сбывшееся не порадовало. Марион хотелось задержать, напоить арро, да хотя бы просто поцеловать на прощание, ещё раз ощутить ладонью стриженый затылок, обхватить маленькую фигурку…
А вместо этого придётся одеваться и отправляться, потому что обещал, и потому что своих не бросают. И думать весь день о том, что мог бы хотя бы спросить – когда там она снова приедет, вдруг раньше сентября? Думать, прячась за маской равнодушия ко всем земным делам, пока ему рассказывали о тех, кто был ему нужен. Думать до тех пор, пока не услышал от сослуживца, который сейчас работал на одну из парламентских фракций:
- А ещё готовится законопроект об ограничении некромантов в правах. Но я тебе этого не говорил.
- Постой, - Саваж словно проснулся наконец. – Как об ограничении в правах?
- Вот так. Его собираются представить через месяц, сейчас что-то там дорабатывают. Подбирают доказательную базу.
- А с какого перепугу?
- Идеологи говорят просто о том, что некромантам нечего давать волю, и приводят какие-то факты о том, что якобы когда-то какой-то некромант в чём-то ущемил какого-то простеца, а внуки того простеца сейчас ищут справедливости.
- Что-то долго они собирались искать ту справедливость, - покачал головой Саваж.
- Ну тут уж как вышло, сам понимаешь. Люди – они такие, думают, что хотят, и никто им не запретит.
Саважу было отчаянно жаль, что того пострадавшего простеца не убили на месте и не прикопали нигде потихоньку, потому что его безмозглые потомки вылезли откуда-то и принялись творить чушь. Или даже не потомки, а просто воспользовались. Или вовсе придумали, а на деле и не было ничего такого.
Вообще во Франкии в последние годы много твердили о толерантности, о терпимости ко всем, о равных правах и о чём там ещё. Правда, то и дело журналисты вытаскивали на свет божий какие-то неприглядные истории о том, что человека ущемляли то по цвету кожи, то по вероисповеданию, то по наличию или отсутствию магических способностей. Поэтому в постановке вопроса для Саважа ничего нового не было, неприятно то, что в этот раз под удар попадают некроманты.
Что ж, поищем союзников. Это такая битва, которую никак не выиграешь в одиночку, и тут дело не в Кусачке как таковом, он для кого-то просто оказался примером. Нужно выяснить, откуда ветер дует, и как этот ветер поприжать, чтоб не дул.
Саваж всё это ой как не любил, но нельзя сказать, что совсем не умел. Правда, и профи себя тоже не чувствовал, и очень не хотел делать неправильных шагов, или же таких, которые приведут к нежелательным ему результатам. Но ему было, у кого спросить совета.
Поэтому следующим своим шагом он перенёсся тенями на улицу Сент-Антуан, в холл огромного старинного дома, который недолюбливал, как жильё, но – уважал, как старого противника. И попросил прислугу сообщить генералу Саважу, что он сейчас поднимется в его кабинет.
15. Маме нужна помощь
- Марион, мне нужна твоя помощь, - сказала мама.
Сказала как всегда безапелляционно – отказов не предполагалось. Марион мысленно пожала плечами и отозвалась:
- Это срочно?
Марион рассчитывала за месяц дописать черновик диссертации, и даже уже запасла продуктов в свою квартиру в Массилии, чтобы поменьше отрываться от работы. Но позвонила мама и очень попросила приехать – её дом располагался за городом. Марион взяла текст с собой и понадеялась, что получится что-нибудь с ним сделать. И сейчас она вычитывала имеющуюся главу диссертации и хотела завершить процесс. Не удалось.
- Да, Марион, это срочно. Будь добра повернуться и выслушать меня.
Выслушать можно.
- Рассказывай, - Марион отложила листы бумаги и ручку, и повернулась к сидящей за спиной на диване маме.
- Я отправляюсь на лечение в четверг, - весомо сказала мама.
- Куда и по какому поводу?
Конечно, в шестьдесят лет у человека могут быть неполадки в организме, но в целом мама чувствовала себя хорошо. Вела здоровый образ жизни, занималась спортом с компанией приятельниц, летом каждый день купалась в море, зимой ездила в горы кататься на лыжах. И даже в поездках ни на секунду не выпускала из рук бразды правления своей гостиничной империей.
- Мне нужно обследоваться, - будто это что-то объясняло!
- Мама, где ты собираешься это делать?
- В санатории «Морской ветер» на побережье. Там здоровый воздух, отличное питание и комфортные условия проживания.
- Так, стоп. А причём тут обследования? Если что-то нужно, я могу договориться в столичном госпитале, тебя возьмут хоть завтра, и откроют портал, не придётся никуда ехать.
- Я уже договорилась обо всём, - мама наклонила голову и смотрела пристально, что означало: «не твоего ума дело».
- Так, хорошо, а я в таком случае причём, если ты уже всё для себя решила?
- При том, что кому-то нужно будет взять на себя мою работу, - выдала мама.
Вот ещё новости!
- Мама, ты удивишься, но я в твоей работе не понимаю ровным счётом ничего, - покачала головой Марион. – Тебе будет проще оставить дело на кого-нибудь из заместителей – есть же у тебя толковые заместители?
- Конечно, есть, но я не собираюсь давать этим людям ложные надежды, что они когда-нибудь могут возглавить дело. Это – предприятие нашей семьи, и иначе не будет. Поэтому я собираюсь оставить на три недели вместо себя свою дочь, то есть – тебя.
Глупости какие!
-
