В другой мир на ПМЖ (СИ) - Журавлева Юлия

Я не сразу поняла, что картинка, которую я себе представляла, стала явью. Только мама, со слезами бросившаяся на шею, дарила ощущение реальности происходящего. Я осторожно обняла ее в ответ и осмотрелась. С дивана поднялся папа, в темных волосах которого прибавилось седины. Да уж, мое, пусть и недолгое, отсутствие серьезно сказалось на родителях.

– Лера, ну где же ты была? – мамин вопрос сквозь слезы, наверное, не подразумевал ответа, но я решила ответить.

– В другом мире, точнее, на другой планете, – и пусть это звучало бредом, но лучше объяснить все сейчас, чем лгать всю оставшуюся жизнь.

В комнате повисла тишина, даже мама успокоилась. Ну как успокоилась? Перестала плакать и стала всматриваться в меня, пытаясь найти то ли признаки сумасшествия, то ли свидетельства приема наркотических препаратов. На мне надето все то же пышное платье с вышивкой и туфли, а еще фамильные украшения Вейна, которые я забыла снять. Не хорошо как-то получилось с украшениями, неудобно…

– Дочь, – первым отмер папа, он все-таки мужчина, психика покрепче, да и фантастику смотреть любит, – поскольку я своими глазами видел, как ты из ниоткуда появилась посреди комнаты, то спорить не стану. Но, думаю, ты должна нам рассказать, что у тебя случилось и где ты была эти дни.

– А долго меня не было?

Вдруг время там как-то иначе идет?

– Ты пропала в воскресенье, сейчас среда.

Я кинула взгляд на часы: почти шесть вечера. Сутки на Менардине длиннее наших – вот три дня и превратились почти в четыре. Хотя бы течение времени везде одинаково.

– Позвоню на работу, – встрепенулась я. – А вы можете пока приготовить что-нибудь поесть? Я дико голодная…

А ведь только что плотно поела! Хоть в обморок уже не падаю!

Разговор с начальницей вышел непростой. К ним, оказывается, уже полиция приходила в поисках меня. Спрашивали и про мужчину, который со мной жил. Все-таки не удалось сохранить в тайне Вейна! И родители, наверное, в курсе. Пришлось сказать, что мое исчезновение связано с этим мужчиной, с которым я уезжаю в Индию (он же индус, это теперь все знают!), поэтому с работы увольняюсь. Вера Николаевна, начальница отдела кадров, конечно, заявила, что я совершаю глупость, что нельзя вот так, в омут с головой, повздыхала для порядка. Но сказала, что это мое решение, и, если я передумаю, завтра могу приехать на работу в обычном порядке, прогулы мне, так и быть, на первый раз простят: напишу задним числом «за свой счет». Я искренне поблагодарила женщину – если честно, очень боялась, что меня станут ругать за такой незапланированный отпуск, – но Вера Николаевна всегда являлась понимающей, хоть и излишней мягкостью не отличающейся, начальницей. Впрочем, скорее всего, новость о моем отъезде в Индию оказалась столь выдающейся, что, даже желай она меня отругать, все равно забыла бы. Сейчас, поди, уже всем отделом перемывают мне косточки: мол, связалась не пойми с кем, едет не пойми куда. А потом еще в бухгалтерию «на чаек» сходят. Представив, как все будут завтра на меня смотреть, я вздохнула и пошла на кухню, откуда уже шел приятный запах жареной картошки и котлет.

При моем появлении родители, разговаривавшие вполголоса, замолчали. Вот с ними нужно поговорить обстоятельно, пока они не придумали себе чего-то пострашнее других миров и перемещений в пространстве.

Я села за стол и сразу схватила кусок хлеба, начав его жевать.

– Я сейчас перекушу, а вы пока расскажите, что случилось в мое отсутствие, чтобы мне было проще вам все объяснить, – с набитым ртом промямлила я. – А то если прям сейчас не поем – упаду в голодный обморок.

Родители переглянулись, и мама, параллельно накладывая мне в тарелку побольше еды, начала рассказывать, как они позвонили мне в воскресенье вечером, а я не ответила. К ночи, оборвав мобильный с домашним телефоны, они приехали ко мне, обнаружили включенный свет, работающий ноутбук (остался подключен к сети), кучу еды в холодильнике, мой разрядившийся мобильник на столе, а еще мужскую одежду. Меня же нигде не было. Опрос друзей и соседей результата не дал. Только баба Дуся рассказала, как я неделю назад заходила к ней за святой водой, что уже напрягло родителей. И они пошли в полицию. Да-да, к тому самому оперу, что уже «искал» со мной Адальвейна. Услышав знакомый адрес и увидев мое фото, он быстро сложил два плюс два, точнее, один плюс один, и рассказал, что в ночь с пятницы на субботу я обращалась к ним с заявлением о пропаже своего друга-индуса, нашедшегося в итоге пьяным в моей квартире. Вот на этом моменте мои родители уже откровенно запаниковали, решив, что я связалась с «плохой компанией». Описание здорового индуса с татуировкой во всю спину, конечно, впечатлило бы любого.

К этому моменту я доела содержимое тарелки и пошла изучать холодильник на предмет, что бы еще пожевать. Родители молча наблюдали, как я достаю колбасу и сыр и нарезаю бутерброды. Интересно, радуется ли сейчас мама, что я начала хорошо кушать? Что-то не похоже…

Съев четыре бутерброда и запив их двумя кружками сладкого-сладкого чая, я, последний раз взглянув на холодильник, решила остановиться – силы начали восстанавливаться.

Теперь пришла моя очередь рассказывать. Так что, отбросив ненужные факты, вроде лесных прогулок, я рассказала родителям, как вызвала пришельца из другого мира или с другой планеты (с терминологией еще не разобралась), как научилась пользоваться своей магией, как мы перешли в другой мир. Чтобы не пугать и так напуганных маму с папой, сказала, что мой переход был запланированный, но до конца выходных я вернуться не успела, поэтому и случилась такая оказия. Ну и про Вейна с его загулом пришлось побольше рассказать, чтобы его не сочли алкоголиком и тунеядцем. Наверное, мое неправдоподобное повествование не стало бы столь шокирующим, если бы я не сказала о своем намерении вернуться и жить в другом мире со звучным названием Менардин. После этого заявления мама взяла с полочки ополовиненный за эти дни пузырек корвалола и начала отсчитывать капли. Папа прямо на кухне, чего за ним отродясь не водилось, раскурил сигарету, используя пустую кружку как пепельницу. Моя кухонька сразу наполнилась табачным дымом и тягостной атмосферой.

– Лерочка, – голос мамы дрожал, а в глазах стояли слезы, – доченька, ну почему тебе обязательно куда-то уезжать? Ты же отлично здесь живешь: своя квартира, работа хорошая, друзья…

– Действительно, дочь, – подал голос папа, – ты не торопись, уехать всегда можно, а вернуться порой бывает очень сложно. Подумай как следует, все взвесь.

Я смотрела на родителей и четко видела: они не верят моим словам. Версия для коллег с отъездом в Индию для них была бы куда лучше. Только вот, пусть я и верила в ложь во благо, родителям хотела рассказать правду – поделиться с кем-нибудь.

– Сейчас будет холодно, – улыбнулась я. Не зря же вечера тратила на это упражнение.

Я представила, как воздух вокруг становится холоднее, как кристаллизуется вода, превращаясь в лед. Треск стекла графина, не выдержавшего увеличившегося объема, привел меня в чувство – что-то я переусердствовала с демонстрацией. Вокруг все покрылось толстым слоем инея, раковину покрывала корочка льда, изо рта шел пар. Даже уличный градусник, висевший за окном, показывал минус пять. Родители, выглядевшие до этого пришибленными новостью о моем отъезде куда-то далеко, сейчас пребывали в откровенном шоке. Мама залпом опрокинула рюмку с корвалолом, наверное, жалея, что там не что-то покрепче; папа потянулся за второй сигаретой. Я, осознав масштабы содеянного, открыла окно, впуская теплый воздух, и кухня начала понемногу оттаивать. Поднимать температуру боялась: еще, чего доброго, пожар устрою.

– Поверьте, когда у меня появится возможность, я обязательно покажу вам Менардин, просто сначала устроюсь там сама, – мне отчаянно хотелось, чтобы родители поверили мне и в меня. Это ведь и правда нелегко: до этого работу все не решалась сменить, а сейчас даже не страну – мир меняю!

– А ты сможешь нас навещать? Или хотя бы весточки какие-то присылать? – мама сдалась первой: материнское сердце оказалось круче папиного увлечения фантастикой.