Деревня "Нюркин луг", или тайна печатной машинки - Акулина Вольских
— Идем дальше? — уныло спросила я уставших друзей. — Хоть туман рассеялся, не потеряем друг друга. Да и идти попроще.
Стоило мне это произнести, в ночном небе загрохотали первые раскаты. Над лесом сверкнула электрическая дуга, осветившая долину на несколько километров, а следом начался дождь. По ощущениям — тропический.
— Ну клааасс, — только и сказала я, с трудом удерживая в себе нецензурные слова.
Идти стало не проще. Скорее, наоборот. Хлюпало под ногами теперь ещё сильнее. Одежда враз промокла, подол прилипал к ногам, замедляя и без того небыстрое продвижение. В обувь то и дело набиралась вода. Волосы болтались сосульками. Становилось холодно.
— Зато помылись, правда? — сказала Дарëна, но её «радостному» тону верить не получалось. Хотя одежда и правда стала гораздо чище.
Вымочив нас до костей, стихия смилостивилась, и дождь прекратился. По ощущениям, была уже ночь. Часов 12, примерно. Или чуть больше.
Пройдя чуть вперёд, Тимофей задумчиво притормозил. Огляделся. Топнул. Прошёл ещё немного и прислушался.
— Там река, — указал он пальцем перед собой. И правда, в тишине ночного леса отчетливо слышался плеск воды. — Идём.
Минут через десять мы пробрались сквозь мокрые заросли к берегу небольшой лесной реки. Проверив берег, мельник резюмировал:
— Можем остаться здесь на ночлег. Завтра подумаем, что делать и куда идти.
Спорить никто не стал. И пусть непонятно было, как и с помощью чего мы сможем разжечь костер, с учётом того, что все вокруг вымочил ливень, идти дальше попросту не было сил.
Мы уселись на единственное, что было сухим — мой махровый халат, который я тащила на всякий случай в заплечном мешке. Достала два оставшихся куска хлеба, разделила на пятерых. На шестерых, то есть. И, молча, молотя челюстями скудный ужин, каждый обдумывал положение и пути выхода из него.
— Интересно, в этой реке живут русалки? — спросил задумчиво козёл, глядя на речушку, которая в ширину была всего каких-то три метра.
— Пиявки в ней живут, — проворчал Борис. — Сходи, искупайся.
— Вот сам и идти.
Боян обиженно отвернулся, затолкал в рот свой последний кусочек хлеба и пристроился калачиком спать.
Интересная подобралась компания. Я по одному оглядела каждого.
Дарëна. Неунывающая, бойкая. Пожалуй, не из пугливых. За все время недолгого пути, пока ни разу не проявила себя, как нытик. Шагала чуть не впереди всех во мрак ночного леса.
Тимофей. Примерно моего возраста. Хоть и казался мне старше из-за густой, пшеничного цвета растительности на лице и лохматой головы. Но такая уж мода в Нюркином лугу. Молчаливый и выносливый. И, видимо, с ноткой благородства, раз поперся в лес за нами.
Боян. Пугливый, болтливый, ершистый. Вот те самые главные три качестства, формирующие образ этого рогатого существа. И, тем не менее, его нежелание бросить друга на произвол судьбы, произвели на меня сильное впечатление.
Борис. Самый ворчливый в нашей компании. Но, хоть ему из-за своего веса и длины ног идти было сложнее всех, не сбавлял шаг и шёл наравне с нами. Пусть и бухтел, чаще цепляя козла по пустякам.
— Жжжж, — снова прожужжала муха, видимо, желая нам всем спокойной ночи.
Про эту загадочную особу знаю пока мало. И периодически забываю, что она тоже с нами.
— Что это? — сказала я, разглядев примятую траву в стороне, противоположной от той, откуда мы пришли. — Это тропа! Смотрите! Тропа!
Я соскочила на ноги, подбежала ближе и грудь стала вздыматься чаще от волнения. Тропа! Здесь и правда была тропа! В глухом, непроходимом лесу!
— Значит, рядом есть люди! Идем скорее!
Не помня себя от радости, я неслась по тропинке, боясь потерять её в темноте. Моя команда поспевала сзади. С берега реки, дорожка вела в лес, но и там её границы были видны отчетливо. Не может быть!
Я замерла, все еще не веря, когда на лесной поляне увидела дом. Небольшое строение на высоком каменном фундаменте, вплотную прижатое к скалистому отвесному склону. Все тот же бревенчатый сруб, что и в Нюркином лугу, все та же двускатная крыша. Узкая дощатая терраса вдоль всей лицевой стены. И чёрные глазницы окон, отражающие свет подвешенной под потолком масляной лампы.
— Интересно, кто здесь живёт? — спросила с любопытством Дарëна.
— Чёрный лесник, — прошипел козёл страшным голосом, после чего мы все медленно повернулись к нему. — Мне дед рассказывал…
— Уууу, началось… — хрюкнул Борька.
— Что рассказывал? — так же тихо прошептала рыжая.
— Про чёрного лесника. Живёт он в лесу, живёт. Путников встречает. Кормит, поит. Усыпляет бдительность. А потом их волкам скармливает! Живьём!
Почему-то в памяти всплыла песня «Лесник» все тех же Короля и Шута, и по спине протоптались мурашки. Непроизвольно покосилась на тускло освещенное крыльцо. Мог ли в этом доме жить кто-то подобный?
Огляделась. Поймала себя на мысли, что ищу взглядом человеческие кости.
— Бред какой-то, — сказала вслух. — Детские страшилки.
И уверенной поступью приближалась к дому. Остановилась у двери. Вздохнула, прогоняя остатки волнения и постучала по крепкому дереву.
— Эй, есть кто дома?
Тишина. Друзья тем временем тоже поднялись на крыльцо. Только Боян дольше остальных замешкался внизу. Я постучала ещё раз. Нет ответа.
— Отойди-ка, — Тимофей сдвинул нас в сторону, толкнул дверь и та тихо отворилась. Он нырнул в темное помещение, пару минут шуршал внутри, затем вышел к нам. — Пусто. Нет никого. Видать, вышел хозяин.
— Ага… Кости прятать, — срывающимся голосом мекнул Боян.
— Да ну тебя! — выругался на него хряк.
Тимофей поджег лучину от лампы, снова шагнул в хижину, поставил горящую деревяшку в светцы на стене, и небольшое помещение озарилось теплым оранжевым светом.
Комната была небольшой. В центре стоял массивный стол и две лавки по обе стороны от него. У одной из стен — камин, окантованный серым камнем. Пара сундуков, что-то похожее на шкаф и деревянная лестница в углу, ведущая на спальное место под потолком. На одной из стен я
