Его огонь горит для меня. Том 2 (СИ) - Муратова Ульяна

После импровизированного концерта всем стало легче, даже дышалось как-то проще. Люди быстро разошлись по своим делам, а я сделала себе пометку повторить выступление вечером. Кассиль подобрался ко мне со спины, но я даже не вздрогнула.

— Алина, солнечного утра, — мальчишка помялся и стих.

— Привет, Кас. Говори.

— Нам кроватей не хватит.

— Давай посчитаем?

Мы насчитали двадцать три свободные кровати, но парнишка был непреклонен.

— Не хватит. К вечеру будет много пациентов, — новое слово ему нравилось, и он всегда выговаривал его со смаком, словно пробуя на язык.

— Откуда знаешь? — мальчишка затравленно посмотрел на меня и покраснел.

— Знаю. Понятненько? — прошептал он так тихо, что я едва расслышала.

— Хорошо, я распоряжусь. Сколько ещё?

— Минимум пятьдесят, — Кассиль втянул голову в плечи, словно ожидая трёпки, но я лишь поцеловала его в щеку.

— Я распоряжусь. Что-то ещё?

— Да. Только поклянись, что никому не скажешь, что знаешь от меня.

Скептически осмотрев помещение, я увлекла мелкого заговорщика в свою импровизированную спальню.

— Клянусь, что не расскажу никому то, что узнаю от тебя и что сохраню твой секрет.

— Я иногда вижу картинки. В основном прошлое, иногда вообще непонятненькое, иногда — будущее. И это работает только со знакомыми людьми, то есть я могу увидеть что-то из твоего прошлого, но вот просто так по заказу этого сделать нельзя. Как правило, вижу в снах, но иногда и днём могу словно задремать.

— Это ценный дар.

— Я знаю, поэтому никому не говорю. Тот маг, что выкупил меня у мачехи, знал и заставлял меня спать. Я и сбежал-то только потому, что узнал кое-что лишненькое. Но не в этом дело. Сегодня во сне я видел две вещи. Первое, что к вечеру будет очень много больных детей, а второе — что болезнь пришла через конфеты. Кто-то раздавал детям заражённые конфеты.

— Я скажу Ринару, чтобы он опросил всех детей и родителей. Это может быть очень важно, Кассиль. Спасибо! И не волнуйся, твоя тайна останется тайной.

— Император и Шаритон вернутся ночью.

— Ну хоть какая-то определённость.

— Ты мне веришь?

— Конечно. Даже если что-то окажется не так, то я верю в твои способности. Но будущее же иногда меняется, правильно? Поэтому точно предсказать нельзя.

Я обняла своего дорого помощника и вернулась к общим обязанностям. Весь день прошёл как в бреду: поить, менять, следить, решать, иногда есть, но никогда не отдыхать. Маррон помог организовать ещё шестьдесят кроватей, которые встали в два пустых пока помещения. В данном случае я была рада, что мои распоряжения не ставятся под вопрос, потому что объяснить их я бы толком не смогла. Весь день было довольно тихо, и к сумеркам я уже начала сомневаться в словах Каса, но к ужину приехала первая телега, и мне стало не до еды.

Детей везли десятками, и все были обезвожены. Новые койки быстро заполнились, но и этого оказалось мало, самых маленьких пациентов пришлось укладывать по трое-четверо поперёк самых широких кроватей, что дало некоторый простор для манёвра. К середине ночи мне пришлось класть детей на матрасы на пол. Я ждала появления Ринара как манны небесной, и когда его голос раздался у входа, припустила к нему, откуда только силы взялись.

Император был явно не готов к тому, что увидел, его отряд был несколько потрёпан, но держался на ногах, поэтому их я тоже припахала к уходу за маленькими пациентами. Оценив масштаб катастрофы, Ринар послал за придворными и оставшимися слугами, но оказалось, что большинство больны. Даже моя верная Салли продержалась лишь два дня и сейчас лежала пластом с сильнейшей горячкой. Оставшиеся на ногах слуги ухаживали за больными во дворце.

Ангалая появилась на следующий день в сопровождении ещё нескольких красоток, но лишь для того, чтобы заявить:

— Я не буду подтирать за простолюдинами, Эр. Даже не проси. Пусть это делает твоя рыжая дрянь, ей не привыкать в дерьме копаться.

Она сказала это нарочито громко, так, чтобы было слышно всем, кто находился в тот момент у входа в приёмный покой. Наверное, мне должно было быть обидно, но я слишком устала, чтобы проявлять эмоции. Зато у Эделики силы ещё оставались, поэтому она с яростью зачерпнула кипящего бульона и плеснула в красивое лицо любовницы Ринара.

— Ещё хоть слово и я тебя заживо сварю, ты поняла? — и поняла не только ошпаренная Ангалая, все поняли, что младшая сестра императора не шутит. Ангалая заметалась, сдирая с себя обжигающе горячее платье, а сопровождающие её девушки в ужасе попятились назад и исчезли со двора, прихватив подвывающую жертву гнева Эделики.

— Я с ними поговорю, они не посмеют ослушаться прямого приказа.

— Нет, Ринар. Эта работа невыносима, даже если хотеть её делать. Нам не нужны ни халатность, ни саботаж. Мы пока не потеряли ни одного малыша, а им я не доверяю. Не трать время, ты нужнее здесь. От них сплошные убытки, вон литр бульона потратили, а можно было бесплатно пнуть.

Вокруг раздались смешки, даже Ринар улыбнулся.

— Разговор с Ангалаей ещё не закончен, наказание потом выберешь ей сама. Или я придумаю, если окажется, что на кровавую расправу ты способна только по отношению ко мне. — А можно Эмила это сделает, а то она меня не простит, что я без неё так отличилась? — заискивающе спросила Эделика.

— Можно, — с лёгкостью разрешила я.

— Мои кровожадные сестрички, иногда мне кажется, что я зря кормлю палачей, вы бы справились лучше.

Эделика фыркнула, но было видно, что с этим утверждением она целиком согласна. А дальше я утянула Ринара в клинику, где он обогревал помещения, поил детей, менял пелёнки и даже в нелепом фартуке выглядел так, словно надел его специально для фотосессии. И если дворцовые обитатели и тем более его команда такому не удивились, то пришедшие из города добровольцы были в глубоком шоке.

Весь день Ринар был рядом, помогая, поддерживая, делясь силой. Он был гораздо выносливее меня, и стойко держался на ногах, когда я уже готова была протирать собой полы.

Повторив вечерний песенный ритуал, я даже не смогла встать с места, пришлось ему тащить меня на себе до спальни, которую я так нагло узурпировала позапрошлой ночью.

— Сколько ты спала за последние дни?

— Не знаю, у меня нет часов.

— Иди в душ, я принесу еду, а потом спать.

— Вообще-то тут главная я. Так что я в душ, ты неси еду, а потом спать.

Ринар хмыкнул и скрылся за дверью.

В полубессознательном состоянии я смыла с себя запах больницы, разомлев под тонкими струйками тёплой воды. Какая-то добрая душа оставила тут несколько больших полотенец, я завернулась в одно и, прихрамывая на обе ноги, поковыляла из ванной.

Ужин из холодной каши с варёным мясом и хлеба с отрубями не оставил меня равнодушной, есть хотелось до коликов, поэтому лишь набив рот я задала вопрос:

— Фте ты фыл?

— В городе неспокойно, мы задавили в зародыше несколько мятежей. Устал, как талир, но я хотя бы спал. Эмила сказала, что ты была на ногах почти всё время.

— Была столько, сколько могла. Пока резерв был полон, было легче. А потом я потратилась и стало сложнее. Поэтому я тебя ждала.

— Только поэтому?

— Ещё посоветоваться было не с кем, но сейчас уже вроде всё наладилось.

— Ты проделала колоссальную работу, Алина. Одна из причин, по которой нам удалось подавить мятежи — это клиника. Все слышали, что такое сонная лихорадка. Люди были злы и в отчаянии, но ты дала им надежду. Сколько детей вы уже вылечили?

— Около ста пятидесяти. У Келая более точные данные. Лекари работают на износ, хотя я и заставляю их спать. А ещё мы поделили детей на шесть комнат и даём разное питьё, стараемся понять, может что-то сработает лучше.

— Пробуете разные отвары?

— Да, в первую очередь от поноса, он наш главный враг.

— Есть подвижки?

— Предварительно хорошо показала себя годжика. Завтра будет больше данных. Если так, её нужно будет закупить и поить всех. А вот замена бульона молоком была плохой идеей, его мы сразу убрали.