Дети луны: лунария (СИ) - Задорская Виктория

Дождь шел долго в этот мрачный ужасный день. И возможно я бы так до вечера и сидела, смотря на дом напротив… Но в какой-то момент увидела силуэт разъяренного парня, который стоял возле леса и со всей силы кулаками бил деревья. Это был Сирин. И, кажется, пришла пора с ним поговорить о том, что случилось.

Нужно поставить все точки в этой трагической печальной истории.

Глава 23. «Когда умирают отношения»

«Любовь никогда не умирает естественной смертью. Она умирает потому, что мы не знаем, как и чем подкормить ее корни. Она погибает от слепоты, измен и ошибок. Погибает от болезней и глубоких ран. Уходит от усталости и скуки в отношениях, окисления и увядания чувств»

Шла на встречу разговору медленно. Пожалуй, с такой же скоростью когда-то шагали преступники на эшафот. Каждый шаг горьким эхом стучал в сердце и давался очень тяжело. Но моя боль — это ничто в сравнении с тем, как чувствовал себя вожак полуночников. Только бледная тень его эмоций, не больше.

Дышала быстро и прерывисто, а в голове стучало взволнованное сердцебиение. Было страшно. Признаваться в измене — не просто. Было бы легче промолчать, сделать вид, будто ничего не случилось. Жить дальше и не бередить раны Сирина. Но подобный поступок — это малодушие, а я не должна выйти сухой из воды. Так не честно.

Ох, черт… Что же наделала… Вместо того, чтобы поддержать парня после потери друга; вместо того, чтобы быть рядом в радости и горе, вместо того, чтобы утешать и сдерживать гнев я сделала в сто раз хуже — изменила ему. И не один раз, а трижды. Сначала с Хантером, второй раз с Найтом, третий, когда не спасла Вегу. Разве есть мне прощение? Нет. Я сама себе этого не прощу, что уж говорить о Лупуле.

Подходя все ближе к полуночнику, не только пугалась от его внешнего вида (парень похудел, осунулся, был весь мокрый и грязный, а на теле не осталось живого места: везде виднелись синяки и кровавые порезы), но и принимала на себя его чувства. Чувствовала все: гнев, ненависть, горе утраты, отчаяние, шок, страх… Смертельный коктейль худших в мире эмоций. Как он только выдерживает его. Можно сойти с ума, или еще хуже: попрощаться с жизнью.

Преодолев последние метры, которые разделяли нас, я замерла и молча смотрела с какой яростью и агрессией, он ударяет кулаками о ствол дерева. Казалось, что пытается проломить его.

— Сирин, — позвала слабо и хрипло, ведь не было силы воли, чтобы говорить громче.

Конечно, парень не отреагировал. Даже не заметил, что кто-то находится рядом. Он сейчас находился за пределами этого измерения. Его душа бродила очень далеко, на границе между миром людей и адом. В месте, в которое попасть очень легко, но выбраться из которого — практически невозможно.

— Сирин, — сказала еще раз и попыталась дотянуться рукой до плеча, чтобы привести его в чувство, но парень был настолько разгоряченный, что сразу развернулся и попытался напасть на меня.

Счастье, что рефлексы оборотня не дали мне попасть под удар и я вовремя отскочила в сторону. Только через несколько секунд, поняв кто стоит перед ним, маска агрессии с лица волка сползла, зато появилось безграничное сожаление и вина…

— Лили, ты, — вздохнул Лупул. — Не слышал, как ты подошла.

— Ничего страшного, — пожала плечами, глядя в бесконечно родные зеленые глаза, в которых погас радостный огонек к жизни. — Увидела тебя через окно и решила, что нужно поговорить. Ты ведь не против?

— Поговорить? О чем?

Радости или особой жажды общения оборотень не излучал, что было логично.

— Есть о чем, — призналась, процедив слова сквозь зубы.

Не знала с чего следует начинать подобную беседу и чувствовала, что скоро сойду с ума от вины, которая раздирала душу в клочья.

— Лили, знаешь, я сейчас не настроен на болтовню, — искренне сказал Сирин. — Слишком много всего случилось, поэтому будет лучше, если побуду наедине с собой. Не хочу наговорить тебе глупостей или как-то обидеть.

Парень опустил глаза вниз… Господи, это он не хочет меня обидеть. Лупул, даже находясь в таком плачевном состоянии, все равно беспокоился обо мне.

Хотелось саму себя ударить кулаком в голову за то, что вынуждена сейчас нанести ему еще большую боль. Но хватит с полуночника лжи. Он не заслуживал ее. Поэтому пересилив собственные страхи и сомнения, я сжала кулаки и выложила всю правду, как есть. Без украшений. Начиная со своего бегства в Сиэтл, заканчивая событиями той злополучной вечеринки у лунаров…

А когда умолкла, то зажмурила глаза, боясь его реакции. И, кажется, что сделала это не зря, ведь в какой-то момент почувствовала такую мощную ярость, которая неслась от мужчины, что аж сделала несколько шагов назад.

— Скажи, что ты все придумала, — коротко и громко процедил Лупул.

— Нет, Сирин. Увы, но нет. Это все правда…

Глава 24. «Падение с небес»

«Разлука для любви — то же, что ветер для огня: маленькую любовь она погасит, а большую зажжет еще сильнее»

Он меня не ударил, хотя имел на это право. Сирин не притронулся ко мне и пальцем. Только сделал шаг вперед, одним своим присутствием заставил, чтобы смотрела ему в глаза и сказал фразу, которая еще долго будет звучать в голове тревожными бессонными ночами:

— Лучше бы ты умерла, Лилит Портер.

В следующую минуту Лупул исчез, чтобы больше никогда не вернуться в мою жизнь… А я почувствовала себя ангелом, который с небес свалился прямо в ад…

Потянулись долгие осенние дни, наполненные дождями, сыростью и холодом. Дом напротив превратился в покрытую мраком пустошь. Больше там никто не жил. Леда с мужем исчезла, не сказав никому куда и на сколько они едут. Полуночников я тоже не видела, как и охотников. Хантер в школу не ходил, потому что «как будто» болел. У Найта появилось слишком много проблем связанных с нападением. Давина продолжала делать вид, будто у нее все в порядке, а время тянулось невыносимо долго… Тягучее, как резинка, скучное и серое.

Сегодня, выйдя из школы, я не спешила домой. Решила прогуляться, прикрываясь от мелкого дождя зонтиком. Ботинки очень быстро промокли, а мои мысли проводили анализ действительности. Скоро закончится ноябрь и начнется очередная зима. Мне стукнет восемнадцать лет, то есть я буду совершеннолетним оборотнем, но радости от этого не испытывала. Такое впечатление, будто в душе, отключилась функция чувствовать радость.

Асфальт блестел черной влагой, с некоторых домов веяло теплом и ароматом свежей пищи. Если быть откровенной, то хотелось закрыть глаза, а чтобы когда открою, то все вокруг изменилось. Чтобы я больше не была Лилит Портер, а стала, допустим, какой-то Анной Фрай. Обычной школьницей, для которой главная проблема всей жизни — это прыщик или секущиеся кончики. Чтобы я просыпалась утром от веселых разговоров родителей на кухне, чтобы ворковала с подругами в школьных коридорах, обижаясь на истерическую преподавательницу истории, и чтобы вздыхала по местному капитану футбольной команды. Вот какой жизни хочу больше всего: простой, понятной, беззаботной. Но сколько бы ни закрывала глаза и загадывала невыполнимые желания, глядя на падающие звезды, все равно ничего не изменится. Прошлое не вернется назад. А совершенные поступки навсегда останутся такими, какими мы их сделали.

— Привет, — неожиданно услышала знакомый голос, а повернув голову увидела Ликоса, который стоял у светофора, глядя на меня с ласковым теплом и радостью от встречи.

— Привет, — кивнула немного растерянно и смущенно.

После той вечеринки мы еще не виделись. Только несколько раз общались по мобильному, обменявшись новостями и обсудив ситуацию со стаей.