Охота на древнего. Паутина (СИ) - Новолодская Нина

– Ну-ну, – усмехнулась Алекс, – не так-то и больно, правда? Отека нет, рана практически затянулась, да и кожа вокруг выглядит неплохо, нужно только смыть всю эту засохшую кровь и грязь.

Кинг ощущала тяжесть, что неподъемной глыбой обрушилась на нее от близости Джека. Его кожи хотелось касаться, в волосы на его затылке хотелось зарыться пальцами и ощутить их густоту. Его аромат проникал глубоко внутрь ее существа, будоража самые сокровенные и темные грани двуликой сути Алекс.

– Жить будешь.

Закончив с осмотром, она нарочито грубо пихнула его в бок, заставляя отодвинуться как можно дальше, и, накинув на плечи кожаную куртку, завалилась на диван. Ей с трудом удавалось унять бешено колотящееся сердце, девушка с огромным удовольствием сбежала бы с этого неудобного дивана, устроившись в не менее неудобном кресле на первом этаже, лишь бы быть как можно дальше от него.

Только она уже знала, какой Джек. Мужчина ни за что не позволил бы ей спать в одном из этих колченогих монстров или на полу, как не позволил бы отправиться на поиски другой комнаты. Он бы скорее сам просидел остаток отведенного им времени, карауля ее сон. Только этого уже не могла допустить сама девушка. Вариант потеснить расположившегося где-то в доме инкуба тоже отпадал. А потому, стиснув зубы и поджав колени, Алекс подождала, пока Солье завалится рядом, чтобы наконец выдохнуть и попытаться расслабиться.

Не прошло и пяти минут, как она поняла, что уставший как черт Джек уснул. Его дыхание выровнялось, а напряженные мышцы расслабились. Несмотря на ужасно неудобную позу, на явно зудящее болью плечо, усталость взяла верх над детективом Солье.

«Усталость – лучшая подушка». Кажется, так говорил Бенжамин Франклин?

Алекс же, несмотря ни на что, уснуть не могла. Стоило ей только прикрыть веки и перед внутренним взором словно фейерверк вспыхивали миллионы образов и воспоминаний. Они рассыпались огненными цветами, наполняя ее голову, путая сознание и не давая расслабиться. Каждую секунду ей приходилось вновь и вновь распахивать тяжелые веки, чтобы избавиться от этих картинок, столь безжалостно подсовываемых ей проклятым артефактом.

Она сразу поняла, кто именно является «спонсором» ее мучений, не позволяющим расслабиться ни на секунду. Он привык получать и бесконечно долго тянул из своих, нет, не владельцев, а рабов – верховных ведьм все жилы. И вот теперь Фрея, эта двуличная гадина, наконец получившая свободу, отняла ее у Алекс, навесив неподъемную ношу.

Измученная этими мыслями и невозможностью даже элементарно прикрыть уставшие веки, девушка услышала шепот:

– Почему не спишь? Тебе плохо? Что-то болит? – Джек сел, а затем и вовсе склонился к ней, упираясь одной рукой в спинку дивана. – Может, ты ранена или…

– Нет, – Алекс выдохнула, стараясь унять дрожь в голосе, – просто не спится.

– Я не верю, – голос Джека приобрел твердость. – Почему ты все время говоришь: «Нет»?! Я же волнуюсь, Алекс! Расскажи!

– Послушай, Джек, – девушка приподнялась на одном локте, – сейчас не место и время…

– Может, это и правда не лучшее место, Ал. Но самое лучшее время – ты сама сказала, что завтра нас уже может не быть. А ты не спала, да и толком не отдыхала уже черт знает сколько! Расскажи!

Алекс рухнула обратно на подушку и отвернулась, уткнувшись носом в спинку дивана.

– Нет. Ложись спать, Джек.

– Опять нет! – прорычал Солье. – Сколько можно?!

Сжав плечо Алекс, он одним рывком заставил ее приподняться и повернуться к нему лицом. Глаза некроведьмы полыхнули во тьме комнаты таким знакомым по десяткам встреч в морге синим предупреждающим огнем. Она вцепилась в крепкую руку детектива, ногтями впиваясь в кожу. Джек зашипел, но не выпустил девушку, продолжая одновременно нависать и удерживать.

– Отпусти, – прошипела Алекс.

Будь на ее месте кто-то другой, да и будь сам Джек Солье кем-то иным, он бы отпрянул в ужасе. Но это была Алекс, его Алекс. Та единственная, сумевшая одним своим редким и хмурым присутствием в его жизни заставить детектива вновь дышать. Не сразу, но день за днем, дело за делом, он забывал то отчаяние, с которым хотел когда-то умереть. Ту боль, с которой мирился и уживался час за часом, секунда за секундой.

Но дело было даже не в том ужасе и отчаянии, что плескались на дне ее глаз. И не в страхе перед будущим, что ожидало их впереди, дело было в самом Джеке. Он застыл, готовый отпрянуть от нее, но удержался от этого жеста, сразу сообразив, что это станет самой большой ошибкой в его пусть и короткой, но реальной жизни.

Склонившись ближе, Джек коснулся ее лица. Сначала осторожно, лишь кончиками подрагивающих от напряжения пальцев, затем смелее, полностью накрывая щеку своей горячей ладонью. В обрамлении его грубых пальцев бледное лицо Алекс показалось таким нежным. Несмотря на удивление и погасший смертельный огонь, из ее взгляда не исчез страх. Он лишь усилился, как и отчаяние, перемешанное с мольбой.

Кинг, словно загипнотизированная его голосом, прижала свои пальцы к его, накрыв мужскую ладонь своей.

– Алекс… – выдохнул Джек, подавшись вперед и желая впиться в ее губы. Но девушка дернулась, будто спохватившись и в последний момент уворачиваясь, а потому Джеку удалось только мазнуть губами по щеке.

– Нет, Джек, – все так же твердо прошептала она.

– Почему?! – он готов был рвать и метать. Страсть, наполнявшая его до краев, требовала не просто выхода. Она требовала Алекс.

– Потому что я ведьма, Джек! – Кажется, она даже всхлипнула, еще сильнее впиваясь в его руку пальцами, оставляя неглубокие ранки от ногтей.

– Я не могу сомкнуть глаз, не могу расслабиться, я… я просто не могу… оно не дает, они все тут… в моей голове, и постоянно… они хотят, жаждут… требуют! Но я не такая! Понимаешь? Это не я… я не хочу, чтобы «так»!

Несколько мгновений потребовалось детективу, чтобы осознать и сопоставить всю информацию, что хранилась в его голове. Расставить по местам рассыпанные кусочки пазла и увидеть картинку целиком.

«Набраться сил, Алекс. Тебе просто необходимо набраться сил, ведь ты ведьма», – так сказал инкуб. А то, что Вэлмар сволочь древняя, не отменяет того факта, что он знает о ведьмах больше других.

Перед тем чертовым шабашем, из-за которого они чуть не потеряли Алекс, Фрея и инкуб уединялись. Потому что она ведьма, да не просто одна из сотен этих озабоченных представительниц древнейшей расы, а верховная. Это был идеальный союз двух двуликих… А девушка, ставшая практически рабыней ведьмовского артефакта, вынуждена была таскать эту гадость весь день. И еще черт знает что он там с ней делал.

– Алекс, – Джек усилием заставил ее вновь взглянуть на себя, – «это» поможет?

– Нет…

Она стиснула зубы и сжала губы так сильно, что они побелели, и это было видно даже в темноте. И вопреки словам, кивнула, просто не имея ни сил, ни желания врать ему. Вот так – глаза в глаза, губы в губы.

– Тогда… – он улыбнулся. – Я помогу тебе.

– Нет, Джек, только не так…

Все остальные ее протесты растаяли под его напором. Некоторое время девушка еще пыталась сопротивляться не столько ему, сколько себе, боясь лишь одного – эти чувства, жар, желание и страсть – ненастоящие. Навеянные артефактом, затуманившим, изломавшим и исковеркавшим ее собственные чувства к детективу Солье, и подмененные им. Но мужчине хватило несколько невероятно ярких и глубоких поцелуев, чтобы уже ничего не имело для нее значения, а настойчивый гул сотен чужих голосов в ее голове наконец стих.

11

Солье был полон сил и энтузиазма, энергия наполняла его вены новой жизнью и хлестала через край, заставляя от напряжения звенеть жилы. Голова работала на пределе, стараясь рассчитать все возможные погрешности в уравнении. Он не сомневался, что Хард приедет не с простой охраной, скорее всего с ним будут гончие. Джек протянул Алекс заряженный браунинг из запасов матери, каким-то чудом оказавшийся в одном из многочисленных карманов его куртки.