Буря настигнет (СИ) - Орлан Нари

У меня сердце екнуло.

— Стой! — Я невольно приподнялась на здоровом локте, будто бросилась бы силком останавливать Келлана. — Прекрати!

— Ты его защищаешь?

— Сдурел? Я тебя защищаю!

— Да что он мне сделает? Его пальцем тронь — упадет!

— Не хватало, чтобы в этот момент тебя засекли камеры или телохранители. Нам проблем мало? Я больше не подойду к нему ближе, чем на сто метров. Раскрою какую-нибудь сокровенную тайну — и ему воздастся по заслугам.

Локоть подкосился, я свалилась на подушки. Последние крохи сил вложила в слова.

— Лучше бы тебе вообще не шпионить за ним. Подозрительный тип. Откуда у него наручники? Он не коп под прикрытием?

Моя грудная клетка содрогнулась от смеха. Из горла вырвались вялые смешки. Ирий коп? Да он обычный любитель пристегивать девушек к кровати. Купил стальные наручники — несложно их достать.

— Давай поговорим утром… — выдавила я из себя. — Хочу поспать немного.

— Тебя перенести в спальню?

— Нет, не думаю, что стоит лишний раз двигаться.

Я сомкнула веки. Боль почти прошла, опасность миновала, и, наверное, поэтому навалилась неподъемная дрема.

Келлан укрыл одеялом, и сон тотчас укутал в ласковые объятья. Одеяло тяжелело, нагревалось, давило на грудь. Кажется, я вяло крутилась под ним, выбиралась, но оно держало меня. У одеяла появились руки, ноги, крепкое поджарое тело и хмельное дыхание.

— Хочешь, тебя отпущу?

Голубые глаза пытливо изучали мое лицо. Может, Ирий предугадывал, как я выгляжу на самом деле. Совершенно иначе. Разница огромная, как у огня и родниковой воды. Как бы он рассматривал мое лицо без капли краски? Родинки на щеке, оттенки зеленого в радужках, невинные черты, которые заострились от бунтарства.

Но вдруг сейчас ему именно чужая, сексапильно-кошачья-разукрашенная, внешность западет в душу?

— Нет, не хочу, чтобы ты меня отпускал. — Я положила ему ладонь на затылок и провела пальцами по мокрым волосам. — И не смотри на меня. Просто чувствуй.

Он зажмурился, и пухлые губы растянулись в озорной улыбке.

— Я чувствую… Как у тебя бьется жилка на запястье под моим большим пальцем. Сердце у тебя колотится бешено. — Ирий погладил подушечкой мою нежную кожу над веной, заряжая кровь мелкой вибрацией. — Интересно, у кого из нас быстрее пульс?

— У тебя его подгоняет сорокаградусное горючее, а у меня по…

Не размыкая век, он приблизился лицом — я оборвалась на полуслове. Или все-таки подглядывал через щелочку из-под угольных ресниц, ведь четко уткнулся носом мне в щеку и потерся лбом о мой висок. Мужские губы едва касались подбородка — дыхание ласково щекотало кожу. Поцелуй скорее… Не то у меня рот сведет от томления.

— А у тебя юбка задралась так высоко, что я чувствую низом живота кружево твоих трусиков.

— Ох… — Я тяжело задышала, опустила руку с его затылка на плечи и заскребла ногтями по влажной коже, точно собралась прорыть путь к крепким мышцам. — Какой, однако, у тебя чувствительный низ живота!

— Ужасно… — Ирий вскинул голову и, жмуря один глаз, зыркнул с вызовом. — Еще ты отдубасила пятками меня по бедрам и, боюсь, бедра у меня тоже стали очень чувствительные и… мстительные.

— Что? — Я рассмеялась. — Мстительные бедра?

Блеснула полоса его безупречно белых зубов. Ирий двинул бедрами, крепче припечатав меня к полу, и напряженный член скользнул по моей промежности, прикрытой трусиками, — там горело, пекло от желания, будто туда капали раскаленным воском.

— Скажи, что у тебя в сумочке есть презерватив.

— Знаешь, не подумала на слежку его взять. — Я пробежалась пальцами по мужской шее, подцепила подвеску, отвела в сторону и натянула, слегка пережимая цепочкой кадык. Укусить бы… Какая на вкус его кожа?

— На слежку за мной нужно брать презерватив всегда. В следующий раз обязательно прихвати.

— А ты почему не принес?

Я выпустила цепочку — на шее осталась бледно-красная полоса — и провела пальцами по ключице.

— Кто бы мог подумать, что презерватив мне на первом задержании понадобится сильнее, чем наручники. — Он отпустил мою руку, которую сжимал над головой, на ощупь нашел мое плечо и потянул ткань платья, растягивая вырез, сильнее оголяя грудь, пока не послышался треск.

— Давай взломаем чужие шкафчики и поищем резинки, — предложила я.

— Ты сумасшедшая. Хочешь меня?

— Так сильно, что сейчас умру.

Обеими руками я взяла его лицо и, приподнявшись, прижалась к пухлым губам. Ирий молниеносно перехватил инициативу — завладел моим ртом, прижал меня обратно к полу. Оказалось, за мягкими губами прятался дерзкий и напористый язык.

Я нетерпеливо задвигала бедрами — член терся о промокшие трусики.

— Беатриса… — послышалось издалека. Ирий разорвал поцелуй и уставился на меня с подозрением.

— Ты уходишь?

В его взоре плескалась печаль. Я качала головой, цеплялась за плечи, крепко обхватывала Ирия ногами — но он растаял. Ромбовидная энергосберегающая лампа ослепила, когда я распахнула веки. Что за?.. Где я?

— Проснулась!

Дух защиты беспокойно комкал черную шляпку, стоя у дивана со скорбной миной, словно я при смерти.

— Говорил я тебе, не приближайся к нему! — Он насупил свои обезьяньи брови.

— А я и не приближалась… Он ко мне приблизился… — бурчала я, приподнимаясь. Что за ахинея снилась? Хуже всего, между ног до сих пор пульсировало желание. И нет предела тоске, что затопила меня. Просто сон, ничто, картинка, которая вспыхнула пламенем и развеялась пеплом. Тем более Ирий не предложил бы мне уйти, не заигрывал бы, не целовал с неистовой страстью… Потому что я преступница.

Келлан возвышался за Духом. Я не нашла смелости посмотреть парню в глаза. Наш секс никогда не был настолько ярким, чувственным, как этот дурацкий сон. А мы с Ирием едва начали прелюдию.

Нет никаких «мы с Ирием»!

— Что вы говорили? — обратился Келлан к духу. Я судорожно сглотнула, застыв взглядом на обезьяне. Нет, не открывайте рот, не произносите звуки!

Но губы под черными усами зашевелились.

— Что Беатрисе не следует встречаться с Ирием. Он очень опасен.

— И ты мне ничего не сказала? — взорвался Келлан.

Я мысленно отгородилась от взрыва стеной.

— Но вы не объяснили почему! И в чем опасность!

Дух нахохлился и скривился, будто приспичило в туалет. Если честно, мне повезло уйти от Ирия. Будь он одет — оттащил бы сразу в участок. По дороге я исчезну, но получу нагоняй от Духа за то, что выставила напоказ колдовство. В лучшем случае. В худшем — лишусь способностей и жизни. Духи защищают служителей, однако если те косячат — наказывают, лишь бы не пострадали другие служители.

— Я не собираюсь объяснять, почему он опасен! Опасность в том, что он может раскрыть твою личность, если ты еще не поняла! — Дух гневно покосился на больной локоть, который я с опаской щупала. Страшно набух. — Потоки воздуха плохо курсируют, а я должен лечить тебя?

— Прошу прощения. Но ушибы — несчастный случай. А Ирий Нордли, даже если раскроет мою личность, что сделает? Обклеит моей физиономией все туннели в секторе? Толку? Я не выхожу из квартиры со своим родным лицом.

У Духа тихо заскрипели зубы. Вмешался Келлан:

— Ты так споришь, точно выбиваешь себе право сию секунду поскакать к нему!

— Угомонись! Я не самоубийца. Больше вообще не подойду близко к жертвам. А Ирий... К черту. Без «Бури» обойдемся.

Так безопаснее. Скорее сотрется из памяти сон. Дух остался доволен разговором и попросил скинуть одеяло. Вместе с ним я сняла чужой облик. Несколько минут Дух нашептывал над ушибами, гладил больную кожу, едва дотрагиваясь, и тревожно поглядывал в окно: белые хлопья тоскливо падали, сквозь них четко просвечивала соседняя высотка, а над ней алело рябое небо. Тучи? Слишком жидкие, чтобы спасти город от пекла.

Поначалу я наблюдала за монотонными движениями губ и рук Духа, но вскоре заклевала носом.

Разбудил вой сирены. Я подскочила, случайно оттолкнув обезьяну.