Полюби во мне тьму (СИ) - Абалова Татьяна Геннадьевна "taty ana"

Как жаль, что мне, С. Фиму и Андаэлю невозможно было предугадать смерть лорда и леди Рондвилл и оказаться рядом. Мы в тот момент следили за болтающимся в порту Кразимионом, боясь его новой встречи с Лючией. А нам, глупцам, следовало бы сделать все наоборот: жаждать их встречи и подталкивать. Пусть бы демон приобрел в глазах нашей девочки еще больший вес, но сейчас она по-прежнему воспитывалась бы в большой родительской любви, коей монахини, как бы они не старались, одарить не могут.

Теперь же у нас появились опасения, что повзрослевшая Лючия любви от демона не примет. И придется нам ждать добрую сотню лет, чтобы возродившаяся дочь Света вновь встретилась с Кразимионом, для которого нынешний день должен стать уроком. Детям лгать нельзя, даже в благих целях.

Ваш Анхель.

PS. С. Фим самолично написать донос не смог, так как они с Андаэлем который час рыдают друг у друга на плече. Пойду дам ангелочку носовой платок, поскольку он сморкается в одеяния нашего достопочтимого старца. Нехорошо это».

Глава 11. Отчаяние

Кразимион стоял у Порога. Он не знал, что его привело сюда: то ли тоска по родине, то ли отчаяние, что зря тратит время. Теперь, когда позабылись муки недуга, а на Той Стороне все опостылело, он все чаще недоумевал, почему поверил словам лже-грешника Джордано и отправился на поиски неведомой проклятой. Демон, в бою вырывающий сердца у врагов, в последние годы, словно старец, прислушивался к собственному, для верности прикладывая ладонь к груди, но оно упорно молчало. Давно минули отведенные пятнадцать лет, но хоть бы что шевельнулось в душе и потянуло туда, где незнакомка уже наверняка вошла в пору цветения.

«Почему она молчит, неужели мне не повезло, и в нынешнем возрождении проклятая не нуждается в любви?» - не раз с досадой размышлял демон.

Он и сам не заметил, как ноги привели его к Порогу. Спрятавшись в тени дерева, растущего на Той Стороне, Краз с волнением наблюдал за жизнью на границе. Вроде бы ничего не изменилось: умершие все так же стояли в очереди, держа в ладонях свои сердца, и, положив их на чашу весов, все с тем же страхом ожидали приговора. Но бросилась в глаза странная суета: пограничники явно не справлялись с потоком усопших.

Стрелка весов, высотой чуть ли не в три демонических роста, вздрагивающая в тот момент, когда на чашу попадало крохотное человеческое сердце, металась из стороны в сторону. Хотя грешников тоже было не мало, праведники шли более плотной чередой, устраивая то тут, то там затор. Принимающие ангелы, обязанные исполнять оду восхваления каждому, кто ступит на хрустальную лестницу, сорвали голоса и теперь нестройно сипели, заставляя своих героев морщиться, а то и затыкать уши.

Над головами грешников то и дело свистели плетки, заставляющие их в страхе бежать к спуску на Обратную Сторону и катиться по нему кубарем.

От прилагаемых усилий ангелы сыпали перьями, а демоны вытирали вспотевшие лбы.

- Что же там происходит? – вслух сам себе задал вопрос Краз.

- Это вы мне? – донеслось откуда-то из листвы. Подняв глаза вверх, демон различил белесую тень, которая, радостно взвизгнув, что ее увидели, спустилась вниз. – Хотите узнать, что творится за Порогом?

В лишенном красок привидении легко угадывалась полноватая женская фигура с копной курчавых волос, торчащих на голове дыбом. Легкие одежды, скорее смахивающие на простыню с дырой для шеи, скрывали ноги и висели над землей рваными концами.

- Ах, хорошенький какой! – воскликнуло привидение и умильно сложило руки. Но налетевший ветер легко подхватил туманное образование и, если бы оно не уцепилась за ветку, унес бы прочь. – Что за беда такая! Никакого веса! Ну чего вы смеетесь? Хоть бы помогли, а то так и буду болтаться, как белье на веревке.

Кразимион протянул руку и привидение, ухватившись за нее, подтянулось ближе.

- Премного благодарна, - расплылась в широкой улыбке толстушка и, кокетливо поправив прядь волос, представилась: - Меня зовут Дуня. А вас?

- Что за странное имя? - демон не мог не улыбнуться в ответ, отметив, что женщина, даже став привидением, остается женщиной.

- Вообще-то я о себе мало что помню, но потому, как у меня торчат волосы, а ветер так и норовит унести вдаль, решила, что похожа на одуванчик. Но мне, совсем не худенькой женщине, носить имя Одуванчик как-то неприлично, а потому зовите меня просто Дуня. Дуня-я-я, Дуня-я-я… - пропела она, сложив губы трубочкой. - Правда, похоже на шепот ветра? - И вздохнув, добавила: - Вот такие мысли приходят в голову, когда ее занять нечем. Так как вас величать?

- Называйте милордом, - коротко ответил Кразимион и, убедившись, что Дуня не улетит, высвободил из ее пальчиков ладонь. Высшему демону не пристало, чтобы приведение знало его имя. – Так что там происходит? Почему столько усопших? – Он кивнул в сторону весов, где очередь разрослась еще больше.

- Сама ничего не понимаю! – Дуня отпрянула от разочарованного ответом демона, увидев, что его глаза полыхнули красным. – И я совсем не обещала дать вам объяснение. Могу лишь предположить, что где-то идет бой. Или какая-нибудь черная болезнь выкашивает целые селения. Вот и стоят бедняжечки с сердцами, переполненными скорбью и болью! А может…

«Мор? Война? Не в этом ли кроется причина отсутствия зова? – не слушая более привидение, Краз вернулся к своим мыслям. – Разве в страшное время до любви? А может, проклятой и вовсе нет в живых?»

- И давно у Порога такая давка? – спросил демон, надеясь связать сроки наплыва усопших и молчания девы.

- Извините, милорд, я не знаю. Моя память хранит лишь события последнего дня, - Дуня потупила глазки и нервно поскоблила призрачным ногтем пряжку ремня на груди демона. Занятый предположениями, он даже не заметил, как привидение вновь повисло на его руке. – Скорее всего, завтра утром я вам опять расскажу, почему меня не следует называть Одуванчиком.

«Странно. Все привидения должны помнить если не свое прижизненное имя, то хотя бы по какой причине задержались на Той Стороне. Иначе как им завершить земные дела?» - Краз знал особенности фантомов, потому как не раз беседовал с жаждущими отмщения призраками. – А откуда ты знаешь, что такое война и черная болезнь, если в памяти твоей ничего не задерживается?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я много чего подслушала у Порога, а потом записала, - оживилась Дуня, показывая на ствол дерева, густо испещренный корявыми буквами. - Вот и перечитываю всякий раз, как взойдет солнце. - И немного помявшись, решилась задать вопрос: - Милорд, а что вас удерживает вдали от родины?

«Действительно, что? - нахмурился Кразимион. - Все сроки вышли, тошноты нет, зова нет и неизвестно, будет ли. Не торчать же среди людей вечно?»

-      Ничего не держит, - ответил он и решительным шагом направился к Порогу, который от небывалого наплыва усопших горел красным пламенем. Стоило Кразу тронуться с места, как огненные языки на вратах вздрогнули и устремились к центру проема, предупреждая, что сожгут любого, кто вздумает заглянуть в иной мир. Но демону ли бояться пекла?

Приведение, сообразив, что собеседник уходит, мертвой хваткой вцепилось в его плечевой ремень.

-      Как жаль расставаться с вами, милорд. Ну, прямо очень жаль! Свидимся ли когда-нибудь? - причитала Дуня, белым флагом развеваясь за спиной демона. -Погодили бы еще чуток. Я ведь видела, с какими сомнениями вы решились уйти за Порог. Выходит, осталось у вас на Той Стороне важное дело.

Но Кразимион, делая вид, что не слышит увещеваний, шагнул в жаркое пламя, где тут же произошло два странных события: Дуня громко ойкнула, стукнувшись о невидимую преграду, а демон, согнувшись пополам, рухнул на колени. Получив сильнейший удар в живот, Краз увидел все сияние Заоблачного Царства. Борясь с ослепляющей радугой, которая продолжала переливаться даже под смеженными веками, демон с силой сжал зубы, чтобы болезненный крик, рвущийся из горла, не вызвал интерес пограничников. Ведь попадись он в таком унизительном положении на глаза ангелам, изгнания не избежать.