Чужая игра для Сиротки (СИ) - Субботина Айя

— Это какая-то иллюзия? — не могу не спросить я, хоть от его прикосновения хочется драпать на край света, подобрав эти, Плачущий прости, проклятые, вечно путающиеся юбки.

— Боюсь, герцогиня, никто кроме хозяина этого места не знает, что здесь — реально, а что — иллюзия. Кстати, а вот и он.

И тут мне хочется сделать паузу и вспомнить цитату из трактата святого Михейла: «К такому меня не готовили ни боги, ни жизнь…»

Потому что к нам идет человек.

Мужчина.

И очень красивый мужчина. Настолько красивый, что хочется осенить себя охранным знаком и попросить демонов не искушать так сильно, потому что при виде этого великолепия, дрогнуло бы даже давно окаменевшее сердце наставницы Тамзины.

У него длинные серебряные волосы — настолько гладкие и блестящие, что кажутся настоящим шелковым водопадом. Красивый миндалевидный разрез глаз, которые цвета тщательно начищенного серебра, идеальная форма губ и бровей.

Улыбка, от которой я краснею просто… потому что краснею.

Это как какая-то магия, что-то, что не поддается осознанию и пониманию.

Он очень высокий, возможно, даже немного выше Рэйвена — хотя куда уж больше?!

У него тонкое, но крепкое телосложение — это хорошо угадывается под полупрозрачной туникой, набережно наброшенной прямо на голое тело. Кожа белее и чище, чем у всех этих вместе взятых аристократок.

Но.

У него — рога! Достаточно длинные и крепкие, витые, словно темно-серые кости.

Длинные острые уши, как у давно вымершей расы нэйви, упоминания о которой сохранились только в древних книгах, повествующих о тех временах, когда Боги были смертными и когда был сотворён первый Аспект.

И, стоит ему приблизиться, мой взгляд падает ниже, цепляется за белоснежный пушистый комок, который лениво волочится вслед за этим красавцем.

Потому что это — самый настоящий хвост.

Метра два длинной.

Как лисий, но больше и роскошнее.

Я непростительно громко икаю, когда красавец подходит ко мне, но даже не удосуживается взглянуть. Его внимание сосредоточено где-то поверх моей головы. На человеке, который стоит там и обжигает мою спину одним своим присутствием.

— Рэйвен! — Красавец всплескивает руками с длинными крепкими ногтями черного цвета, — Моя сладкая булочка с корицей! Решил потешить старика этой… птичьей стаей?

Сладкая булочка?

С корицей?!

Это он про герцога, у которого на лбу написано, что за неподобающее обращение к его персоне, он запросто вколотит обидчика в землю одним только взглядом?

Поджимаю губы, изо всех сил втягиваю их в рот.

Матильда, даже не вздумай смеяться! Он же… не простит!

— Сладкая булочка?! — Я проглатываю смех, и это звучит как очень нездоровая икота.

— С корицей, — дополняет красавец, и только теперь, наконец, снисходит до взгляда вниз, на меня.

Герцог издает легкий ленивый вздох.

Потом смешок.

Нет, прости, Плачущий, но я должна это увидеть!

Поворачиваю и вскидываю голову, натыкаясь на его темный взгляд с прищуром.

И мимолетную улыбку.

— Почему не с грибами? — спрашиваю явно невпопад.

— Грибы?! — Рогатый хозяин салона морщит нос как от скверного запаха. — Эти… маленькие скользкие отрыжки земли, напичканные червяками, грязью и выросшие на гнили?

Теперь я тоже испытываю желание сморщить нос, хоть грибы люблю, особенно те белые и круглые, из которых наставница Олла готовила просто потрясающие пироги.

— Герцогиня Лу’На, — Рэйвен протягивает руку в сторону рогатого, — это — Сайфер Соул, хозяин салона, известный законодатель моды и…

— … самый важный нос Артании? — добавляю я, вспомнив разговор в экипаже.

Ему это явно нравится, потому что большой пушистый хвост пару раз задорно виляет по полу.

— Герцогиня Лу’На? — Он удивленно выгибает идеальную по форме, густоте и даже цвету бровь. — И вы до сих пор не убили друг друга? Рэйвен, боль души моей, с тобой точно все в порядке?О том, что между герцогиней и капитаном элитных гвардейцев есть сильная неприязнь, не сказал, кажется, только ленивый. Но этот красавец был первым, кто озвучил всю подноготную — эти двое желали друг другу взаимной смерти. А моя интуиция подсказывала, что еще и очень болезненной.

И все же — что имел ввиду герцог, когда говорил, что он изуродован? Если нет никаких видимых…

— Герцогиня, полагаю, — слышу покашливание в спину и непроизвольно дергаюсь, — полагаю, вам следует занять место среди прочих претенденток.

— Я бы с удовольствием к ним присоединилась, чтобы не утруждать нас обоих этим выстраданным общением, — вырывается из моего рта, — если бы только понимала, куда идти.

Сайфер едко хихикает и прикрывает рот рукой.

Потом очень бережно берет меня за руку, кладет ее себе на сгиб локтя и галантным жестом предлагает воспользоваться его компанией. Я, конечно, соглашаюсь. Мне и в самом красивом сне не могло привидеться, что я буду в месте, похожем на это, в обществе такого… странного человека.

— Рэйвен, отрада рогов моих, полагаю, пока я занимаюсь девушками, ты можешь взять кое-что со своей особой полочки.

То есть, герцог здесь еще и… постоянный клиент?

Я знаю, что должна молчать, но герцогиня бы точно не упустила возможности пошутить или поддернуть. Ну а тем более, если мы в этих желания еще и совпадаем.

— И часто герцог берет что-то с «особой полочки»? — нарочно, чтобы услышал шагающий за нами мужчина, интересуюсь я.

Сайфер смотрит на меня сверху вниз и обмахивается кончиком хвоста, пряча широкую ехидную улыбку. Ну то есть, это скорее похоже на нарочитую попытку показать, что он пытается ее спрятать, но не особо старается.

Что бы там ни было, а между этими двумя с виду вообще не похожими друг на друга мужчинами, явно есть что-то очень… интересное? Старая дружба, возможно?

Морщу нос.

Нет, определенно не дружба.

— Есть определенные вещицы, которыми Рэйвен вынужден пользоваться, учитывая его дремучий возраст, — подмигивает Сайфер.

Называет по имени. Снова.

Я на мгновение ловлю себя на мысли, что как-то слишком сильно увлеклась герцогом и всем, что с ним связано, но тут же нахожу этому логическое объясненение: если он будет куратором этого отбора, то не так уж плохо узнать, что он за человек и как с ним держаться. Тем более, если сама герцогиня не посчитала нужным рассказать об этой части своего прошлого. Хотя, справедливости ради, не могла же она знать, что заклятый враг ее семьи будет главный в том состязании, которое она собирается выиграть.

— И что же это за вещицы, мастер Соул? — Мы проходим мимо красивой стойки с баночками из радужного стекла, и я успеваю прочесть всего одно слово — «крем». — Неужели крем?

Плачущий, хоть бы я не сказала сейчас какую-то сбивающую с ног чушь.

— Да да, — посмеивается Сайфер, — один из тех моих шедевров, которые почтенные леди сметают с полок из-за его чудодейственного влияния на кожу. Одна порция — и вы моложе на пару лет! Впрочем, — красавец-гигант на минуту останавливается, чтобы пристальнее рассмотреть мое лицо, — с вашей дивной кожей, герцогиня, думать о подобных вещах стоит разве что в очень далеком будущем.

Глава девятнадцатая

Я не успеваю ни покраснеть, ни даже ничего ответить, потому что герцог Нокс вдруг вышагивает из-за наших спин, не особо церемонясь берет меня прямо за запястье и Сайфер с сожалением отпускает мою руку.

Мне хочется одернуть руку, потому что — Плачущий, помоги! — не считая того прикосновения Орви, которое стоило ему ожога на всю оставшуюся жизнь, ко мне еще ни разу не прикасался мужчина.

Это — запрещено.

Монахини бога — невесты бога. Посягать на их невинность, значит, брать то, что принадлежит богу — самый страшный грех из существующих ныне.

И если, вдруг, он сейчас тоже…

Я успокаиваюсь, когда понимаю, что по крайней мере пока герцог точно не дымится, и не выглядит ошпаренным той меткой, которая осталась на ладони Орви.