Любимая ведьма герцога (СИ) - Рябинина Татьяна
«Неправда, — не слишком уверенно возразила я. — Я и хотела бы начать новую жизнь, но куда девать прежний опыт? Я не могу воспринимать происходящее как юная девочка».
«Можешь, Дженна. Что твой опыт? Череда событий? Усталость, цинизм, разочарование? Или, может, мудрость прожитых лет? Да этот мальчишка в некоторых вещах мудрее тебя, ты уж извини. Потому что у него мудрость сердца, которая не зависит от возраста, а у тебя — холодного и сухого разума. Неправда в том, что ты якобы не можешь чувствовать как девочка. Прекрасно знаешь, что можешь. Потому что девочка эта никуда не делась. Ты притворяешься, что ей слишком трудно выбираться из темного подвала. И это тоже неправда. Ее не выпускает твоя нудная пожилая Эльвира, за которую ты прячешься».
«Нет!»
«Да! Ты боишься, Дженна. Девочке Эле очень нравится Тэрвин. Но ты боишься начать все заново, еще раз полюбить. Строишь из себя старуху. Цепляешься за свои прежние чувства. Даже придумала интерес к ровеснику — к Медору. Не спорю, он, конечно, привлекательный мужчина, умный. Но именно он — стопроцентное табу. Вариант абсолютно без риска. Не хочу обнадеживать, Джен. Здесь тебя ждет очень непростая и полная опасностей жизнь. Ты и сама это понимаешь. Возможно, новая любовь стала бы единственным светлым пятном в ней».
Слезы, которые долго копились, хлынули ручьем. Он был прав, но как не хотелось соглашаться с этим. Я действительно боялась… снова полюбить и снова потерять.
«Придется согласиться. Или так и останешься старой бабкой, живущей в раздрае с юным телом и его юными желаниями. Не обижайся, Джен, но еще раз повторю: я знаю тебя лучше, чем ты сама. А теперь спи. Я на сегодня сыт твоими эмоциями. Даже перенасыщен. Настолько, что и про запас уже не могу отложить. Поэтому лучше прогуляюсь».
Он замолчал, а я осталась наедине со своими мыслями. До тех пор, пока все-таки не затянуло в сон.
25.
Утром мы выехали еще затемно. Разумеется, я снова не выспалась. В прежней жизни непременно разболелась бы голова, да и в целом чувствовала бы себя проржавелым насквозь роботом. А молодому телу — хоть бы хны. Клевала носом, как курица, да вздрагивала, если повозку встряхивало особенно сильно.
Солнце только вынырнуло из моря, когда мы оказались на берегу. Голом, каменистом, продуваемом всеми ветрами. Лишь на отдалении, у отвесных скал, виднелись какие-то чахлые кусты. Остров Саанти находился от берега метрах в ста. Рассвет окрасил белые зубчатые стены и башни замка в нежно-розовые оттенки. Песчаная коса уже просвечивала сквозь ленивые волны. До низкой воды, по словам Медора, оставалось минут пятнадцать.
Подозвав к себе трех вооруженных охранников, он что-то сказал им тихо, и те быстро направились к кустам, держа наготове обнаженные кинжалы. Осмотрев заросли, они вернулись и доложили: никого, но, судя по следам, несколько часов назад там кто-то прятался. И явно не один человек.
«Я же тебе говорил, — ехидно заметил Кай. — Ждали и ругались. Пока не закоченели на ветру».
— Отец, неужели вы ничего не можете сделать? — спросила я вполголоса, когда охранники отошли.
— Я привез тебя сюда. Пробраться на остров незаметно невозможно. И ты будешь под охраной. Пока это все, что я могу.
— А если кто-то из местных слуг подкуплен и меня отравят, как крысу? Я прошу вас, отец, позвольте, пока вы не уедете, познакомиться со всеми, кто живет в замке. И убрать всех, кто мне не понравится.
— Ты думаешь, что сможешь на вид определить, кто замыслил недоброе? — Медор скептически усмехнулся.
Была не была! Глупо, но… как мы говорили когда-то очень давно, РБД. Риск — благородное дело.
— А что бы вы сказали, отец, если б выяснилось, что Гирмас прав? Что я на самом деле ведьма?
Он долго смотрел на меня, не отвечая. Потом положил руку на плечо.
— Дженна, все знают, что эти способности передаются либо от матери, либо от отца. Твоя мать не была ведьмой. Я тоже не колдун. У меня нет оснований подозревать ее в измене. Поэтому не говори глупостей. Тем более, тебя оправдала вода.
— И все же, — настаивала я. — Если б я вдруг сказала вам: «Я — ведьма»? Что бы вы сделали? Отдали бы меня в руки Гирмасу?
— Я бы притворился, что ничего не слышал. Садись в повозку, Дженна, коса уже показалась, времени мало. Ты увидишь всех, кто служит в замке. До моего отъезда.
Как я поняла, узкая коса полностью обнажалась на самом пике отлива, на очень короткое время. Колеса и копыта лошадей вязли в мокром песке. Последние ехали уже по воде, которая начала возвращаться. Неужели нельзя было замостить косу хотя бы камнем? Или это специально — чтобы тяжелее было пробраться злоумышленникам?
— Скажите, отец, — спросила я, когда Медор помог мне выбраться на твердую землю и повел через двор к высокому крыльцу, — зачем замок построили на острове, в таком диком месте?
— Когда-то здесь была сторожевая крепость, — ответил он. — Эта гавань — одно из немногих мест на восточном побережье, где можно высадиться на сушу. А так везде скалы — или прибрежные, или подводные. Когда-то сюда приставали морские разбойники с окрестных островов, нападали на деревни. Поэтому в гаванях и построили сторожевые башни — чтобы следить за морем и заранее предупреждать крестьян о набегах. Но со временем те ушли вглубь острова, а потом и разбойников истребили. Нужда в таких форпостах отпала. Один из наших предков, командующий армией, получил этот остров и крепость в собственность, когда ушел в отставку. Он хотел жить в уединении. Перестроил форт в замок.
«Кай, а зачем здесь армия, если на острове всего одно государство?»
«На всякий случай. Вдруг кто-то приплывет и нападет. Англию тоже когда-то завоевали с материка. Ну и заодно как ваша росгвардия. Военная полиция. Я так понял, иногда в провинциях бывают всякие беспорядки, возмущения против местных властей».
— Останемся пока здесь, Дженна, — сказал Медор, когда мы вошли в просторный холл. — Я распорядился, чтобы собрались все, кто есть в замке, до единого человека. Ты увидишь всех. Если кто-то не понравится, не стесняйся об этом сказать. Они сегодня же вечером покинут остров.
Интересно, подумала я, как он воспринял мои слова о том, что я, возможно, и правда ведьма?
«Не могу утверждать наверняка, но, полагаю, задумался, — отозвался Кай, хотя я его и не спрашивала. — С твоей стороны это было, конечно, то, что вы называете «слабоумие и отвага», но при любом раскладе он тебя не выдаст».
Мы сидели на мягком диванчике у камина, а холл тем временем наполнялся людьми, толпившимися поодаль.
— Здесь все, несс Медор, — с поклоном доложил пожилой мужчина в черном бархатном костюме: такие во дворце носили слуги высшего ранга.
— Приветствую всех, — Медор поднялся и подошел к собравшимся, и я за ним. — Вы знаете мою дочь ниссу Дженну, невесту наследника Тэрвина. К прискорбию, она потеряла память и не помнит никого из вас. Поэтому сейчас познакомится с каждым вновь. Завтра я вернусь в столицу, а она останется здесь как хозяйка. Возможно, некоторым из вас придется покинуть замок.
Мужчина в черном, оказавшийся управляющим по имени Лайс Мерген, по очереди называл мне каждого. Кай молчал и только трижды сказал «нет». В неблагонадежные попали помощник повара, старший лувер и девушка из команды уборщиц. Чувство неловкости я отогнала пинком: речь шла о моей жизни.
— Ваши комнаты готовы, — отпустив прислугу, снова поклонился нам Мерген. — Позвольте проводить вас, нисса Дженна.
— Иди, — слегка подтолкнул меня Медор. — Запоминай дорогу. Скоро все узнаешь снова. Очень жаль, что придется сидеть взаперти. Гулять можно только в саду, а он не слишком велик. Зимой здесь и подавно тоскливо. Остается лишь уповать на то, что ситуация изменится и ты сможешь вернуться. Завтрак тебе подадут в комнату, а за обедом встретимся в большом зале.
26.
Я послушно поплелась за управляющим. Коридоры в замке Саанти были такими же длинными и запутанными, как и во дворце герцога, но только узкими и темными, освещенными редкими чадящими факелами, закрепленными на стенах. Судя по всему, здесь отсутствовал даже тот минимум цивилизации, который я встретила в столице. Хотя стоило признать, что по интернету, телевизору и прочим удобствам я перестала скучать уже где-то через неделю. Больше раздражало отсутствие нормальных трусов и туалетной бумаги, вместо которой использовали подвяленные листья какого-то местного лопуха. Вот к этому привыкнуть оказалось намного сложнее.
