Вера Чиркова - Тихоня (СИ)
— Неужели ты всерьез думаешь, что я бы ее не сняла, если могла? — с неожиданной печалью осведомилась Эста, — но на это нужно время, а скоро придется снова надевать. Ведь мне нельзя показывать всем свое лицо.
— Пусть сидит в маске, — Змей еще слишком хорошо помнил, как реагировали на его глупышку бандиты, и вовсе не желал наблюдать за этим снова, — Эста права, так безопаснее, как выяснилось, эта маска очень полезная вещь.
— Ты все правильно понимаешь, зайчик, — нежно погладила его по щеке девушка, — у них тут есть обычай… жениться на пленницах. Сегодня у меня под дверью спали два таких жениха, а теперь они за это работают песочниками.
— Недолго им осталось работать, — свирепо сообщил Змей, — пусть только дойдут сюда!
— Не нужно, — еще нежнее провела она по его лицу, — они уже все поняли. К тому же одного из них для меня выбрал Кэнк… тогда он еще не знал, что я жена его брата.
— Хотел бы я на него посмотреть, — лишь теперь Дагорд с сожалением сообразил, что Эста не по своей воле объявила себя его женой, а была вынуждена так поступить в ответ на действия бандитов, и это почему-то кольнуло душу разочарованием.
— Но это решение я приняла раньше, — склонившись к его уху, тихо призналась монашка, — намного раньше. Еще вечером… когда взяла твое кольцо.
— Эста… — светлое тепло облило душу Змея, и он с облегчением выдохнул, как все-таки с ней легко!
Не нужно ничего самому угадывать или выяснять, и мучиться сомнениями, верно ли понял взгляд или знак. Глупышка сама сразу понимает, что именно его волнует и не скупится на объяснения, не ждет, пока он сам догадается. И вообще она замечательная, ничего от жениха не требует и ни с чем не спорит, во всем его поддерживает, а если и не согласна с его доводами, то сразу говорит, почему.
— А теперь я буду писать письма, — так же нежно гладя любимого по искореженному знакомыми руками целителя лицу, с сожалением прошептала девушка, — а то они скоро придут и тогда уже придется снова играть тихоню. Кстати, я вам не сказала, что приняла у Леонидии контракт на защиту, в обмен на все ее тайны? Так вот, она еще не расплатилась. И нужно настоять, чтоб вы присутствовали на этом разговоре. Возможно, за мной будут следить, и я не смогу написать все, что сумею выяснить, Тмирне.
— Как это… контракт?! — чувствуя, как похолодело в груди, растерянно пробормотал Змей, — Эста! Я надеялся… что мы сейчас поговорим с ними и уйдем… как только Алн отдохнет.
— Прости, зайчик. Но мне нужна была ее защита, а ей моя, вот мы и договорились, сразу после ужина. Кстати, твой брат ходит у нее в фаворитах, и очень дорожит этим званием, не забывайте об этом. Думаю, ради нее он готов на многое… если не на все. И еще, если у вас две пирамидки, то лучше одну вместе с парой пеналов спрятать где-нибудь неподалеку, на всякий случай. Они вполне могут вас обыскать и забрать все, что сочтут опасным.
— Я сам займусь, — серьезно кивнул Маст, — именно так они и сделают. А вам потом покажу это место.
Герцог немедленно принялся потрошить вещевые мешки, выбирая те вещи, которые лучше приберечь, Эста, выскользнув из рук Змея села рядом писать отчеты, а Алн прикрыл глаза, торопясь собрать как можно больше энергии, пока эти двое находятся рядом и согревают его замерзшую душу живительным теплом. Он решал для себя очень сложный вопрос, следует ли ему и дальше нарушать неписаные законы своего рода, и помогать этой парочке уберечь святой дар, или пора уйти своим путем? Скорее всего, эльв принял бы обычный вариант, но уж очень необычные подопечные попались ему на этот раз. Сильные, преданные, умные и выдержанные… жаль будет, если и они как сотни других пойдут неверным путем, потеряют в мелких ссорах, обидах и поисках выгоды или удовольствий свет, подаренный судьбой, чтоб озарять их всю жизнь.
А Змей, наблюдая за напарником, ловко раскладывающим содержимое мешков на две неравные кучки, пытался просчитать, как могут развиваться события и что еще они могут предпринять прямо сейчас, чтоб потом не пришлось жалеть о непредусмотрительности.
— Маст, положи в тайник шатер и одеяло, — приказал он, дойдя в размышлениях о том, как пережить холодную ночь тому, кому понадобится запасная пирамидка, — еще зажигательных палочек, мяса и один котелок. В общем, все, что нужно, чтоб продержаться.
— Это ты правильно придумал, зайчик, — на миг оторвавшись от письма, нежно глянула на жениха тихоня, и Маст поторопился отвернуть лицо, чтоб его напарник не заметил невольной ухмылки, широко растянувшей губы герцога.
Змей был сейчас похож на кого угодно, на седого, матерого волка, хмуро озирающегося в поисках недобитых врагов, на разозленного ведьмака, изгнанного из облюбованной пещеры более сильным соперником, или на старого одинокого орла, мрачно следящего за подбирающимся охотником с вершины скалы. Но никак не на пушистого, серенького и лупоглазого зайца.
Хотя и воспринимал это прозвище с таким видом, словно это самый изысканный комплимент. А когда Арвельд, спрятав тючок с вещами в пустующей норе и надежно привалив его камнем, привел Змея показать тайник, тот вдруг попросил лист бумаги и перо.
— Свои я Эсте отдал, — торопливо царапая что-то на бумаге небрежно пояснил он, — а просить назад не хочу, она очень сообразительная. Вот, отдашь матушке Тмирне, если со мной что-то случится, она сумеет все сделать, как нужно.
— Подожди… — нахмурился герцог, — ты хоть объясни мне, что тут такое?
— Завещание. И подписанное всеми моими именами удостоверение, что Эста является моей женой, так как ритуал провел один из потомков древнего народа. Я Ална попрошу, чтоб подтвердил, думаю не откажет. А про то, что они считаются святыми и их слово наравне со словом жрецов все знают.
— Хорошо, я это возьму, — думая о своем, уверенно взял бумагу герцог и не читая засунул в потайной карман, одежда, выданная Тмирной, поражала их обилием, — но по-моему, раз уж ты так решил, проще было бы попросить его провести этот ритуал сейчас. Я буду свидетелем.
— Демон. Какой-то я стал несообразительный в последнее время, — искренне расстроился Дагорд, — веду себя как новобранец на плацу. Ну конечно, нужно попросить, спасибо за подсказку.
— Змей, прости еще раз, — с досадой пиная камни, попросил Арвельд, шагая к прогоревшему костру, — за те пакости, что мы устраивали в замке. Мне сейчас самому странно, почему мы поверили Кэнку, а не Геверту, ведь он считал тебя самым преданным другом, это хорошо видно со стороны.
— Забудь. Я вам должен быть благодарен, иначе мог никогда с ней не встретиться.
Герцог хотел бы сказать, что вот как раз этого быть и не могло, но вовремя прикусил язык. Права Лэни, рано еще открывать имена и лица.
