Аманда Хокинг - Ледяной поцелуй (ЛП)

— Ты хороша для следопыта, — сказал он с легким смешком. — Отдохнем пять минут, а затем я покажу тебе несколько приемов, которые, думаю, смогут выручить тебя, если ты куда-нибудь встрянешь.

Дверь в конце зала открылась, и я вытянула голову, чтобы посмотреть, кто помешал нашей тренировке. Если бы это был кто-то важный, вроде другого Хёдраген или короля, я бы заставила себя подняться на ноги, но это была всего лишь Тильда, которая принесла две бутылки воды, поэтому я могла продолжить отдыхать.

— Я подумала, что вы двое могли сделать перерыв к этому времени, — с улыбкой сказала нам Тильда и, скрестив ноги, села на мат.

— Спасибо. — Я села, чтобы взять у нее воду и быстро начала ее пить, в то время как Каспер благоговейно поцеловал ее в губы.

— Разве ты не работаешь этим утром? — Спросил Каспер, кивая на ее форму.

— Работаю, но они просто отрабатывают упражнения, поэтому я отлучилась на несколько минут. — Она улыбнулась, глядя на него, но это была грустная радость. — Если ты уедешь, то я хочу провести с тобой столько времени, сколько смогу.

Каспер скользнул на мате, придвигаясь к ней ближе. Он обнял ее за талию и наклонился ближе.

— Мне жаль. Ты знаешь, что я не уехал бы, если бы мог.

— Я знаю. — Тильда тяжело вздохнула и уставилась на свои колени. — Я буду скучать по тебе, но я понимаю. Мне просто жаль, что из-за этого нам придется отложить свадьбу.

Как Хёдраген, у Каспера действительно не было выбора. Король Эверт вчера вечером не спросил у него, желает ли он, или сможет ли поехать, да и не должен был. Быть Хёдраген, по сути, было то же самое, что быть собственностью королевства. Все в Дольдастаме должны были выполнять приказы короля, но никто так четко, как они. Если король говорил прыгать, они не спрашивали насколько высоко — они просто прыгали.

— Я не должен задержаться надолго, — уверил ее Каспер. — Мы просто убедимся, что королева в безопасности и поможем создать более функциональную охрану, а затем вернемся домой. И как только я вернусь, мы поженимся.

Он положил руку ей на живот, поглаживая место, где рос их ребенок, и Тильда улыбнулась ему. Они снова поцеловались, и хотя это не было сумасшедшее занятие, этого оказалось достаточно, чтобы я почувствовала себя неловко.

И не только потому, что я чувствовала себя пассивным наблюдателем. Они были так очевидно влюблены друг друга — это проявлялось в том, как они смотрели друг на друга и прикасались друг к другу. На какую-то мимолетную секунду это напомнило мне о Ридли, и я задалась вопросом, сделала ли я правильный выбор, оттолкнув его.

Но потом я вспомнила, почему они целовались. Каспер успокаивал Тильду, потому что оставлял ее, потому что не контролировал свою жизнь. Он посвятил себя Хёдраген, и неважно насколько сильна его любовь, она всегда будет на втором месте после работы.

Я не желала такого кому бы то ни было и не хотела быть вынужденной выбирать между любовью и обязанностью, поэтому было бы лучше избегать любви вообще.

— Я могу дать вам две минуты уединения, если хотите, — предложила я.

— Нет, все прекрасно. — Тильда рассмеялась и покраснела прежде, чем немного отодвинуться от Каспера. — Мне все равно пора возвращаться.

— А мы должны вернуться к тренировке, — согласился Каспер.

— Как дела? — Спросила меня Тильда. — Он не сильно груб с тобой?

— Нет, он не сотворил ничего, что я не могла бы выдержать.

— Тогда придется сильнее стараться, — сказал Каспер, и Тильда рассмеялась.

— Лучше вам двоим не обижать друг друга, — предупредила она нас. — Или будете иметь дело со мной.

— Да, мэм. — Отсалютовала я, и она закатила глаза.

— Мне и правда пора возвращаться, — сказала она и поцеловала Каспера прежде, чем встать на ноги. — Мы вечером увидимся?

— Как только закончится моя работа на ужине для короля и королевы Скояре, — сказал он. — Потом я приду домой.

— Я люблю тебя. — Тильда перевела взгляд между нами двумя. — Вас обоих. Поэтому не лезьте на рожон.

Как только она вышла, мы с Каспером поднялись, и он приказал мне снова на него нападать, как и раньше, только теперь он будет учить меня, как не закончить, лежа на спине.

Глава 14

Признательность

Несмотря на то, что на праздничном ужине было только восемь особ, мы все равно ждали очереди, чтобы быть объявленными личными охранниками короля Ридом Кастеном. Это была встреча королевских персон, где все должно было быть официально. Король Микко Биелса и бабушка Линнеи, марксина Лизбет Альстром прибыли, чтобы забрать Линнею.

Они были так благодарны, что мы с Ридли нашли её, пригласив нас на ужин в качестве почетных гостей, это выглядело немного странно. Я всегда предпочитала работу ведению неловкой беседы за ужином, но я солгала бы, сказав, что не была рада поводу надеть новое платье, которое приобрела на городской площади.

Почти так же как я любила работать и демонстрировать силу — то, чем мы с Каспером занимались весь день — мне нравилось наряжаться. Большую часть жизни я была пацанкой, но не всегда. Могла подраться в грязи с мальчишками, и могла выйти в платье на танцпол.

Платье, которое я сегодня надела, было серебристо-белым, отделанным по краю в дамаском стиле светло-голубым вельветом. Спереди оно было чуть выше колен на случай, если мне придется драться или бежать, а сзади ниспадал шлейф, тянущийся по земле.

Как ни странно я чувствовала себя, стоя с Ридли в очереди, чтобы попасть в столовую, Касперу, казалось, было еще более не комфортно. Он планировал работать на празднике — стоять по стойке «смирно» за дверью. Но марксина Лизбет настояла, чтобы он присутствовал, как гость, и он находился возле нас в форме, что-то тревожно бормоча.

Рид громко объявил короля Микко и королеву Линнею, и они вошли в столовую, чтобы официально приветствовать Эверта и Мину прежде, чем занять свои места за длинным столом. Так как у Лизбет титул был ниже, чем у них — марксина была на ступень ниже принцессы — она была представлена после них. Ожидая, она воспользовалась моментом и повернулась к нам с Ридли.

Ее золотистые волосы были тщательно уложены, а элегантное платье с легкостью превосходило мое по красоте. Крупные алмазы и сапфиры украшали тяжелые кольца на ее пальцах. Хотя ей было около шестидесяти, она сохранила удивительную, утонченную красоту.

— Я сожалею о том, что было в Сторваттене в ваш прошлый приезд, — сказала Лизбет, и ее блестящие голубые глаза увлажнились слезами.

— В этом нет нужды, — уверил ее Ридли.

Я не совсем понимала, за что она извинялась, если только за то, что Виктор Далиг разбил мне голову. Но это была не ее вина. А моя.