Екатерина Богданова - Пансион искусных фавориток. Борьба за власть
— Власть отравила тебя, друг мой. Ты судишь об окружающих с позиции правителя, но забываешь о том, что все мы прежде всего люди. — не в пример спокойнее ответил Карай.
— Я не могу позволить себе такую роскошь как человечность. Тем более теперь, когда союз с доминантами под угрозой. И не думай, что дружеское отношение к тебе помешает мне уничтожить любую помеху на пути к процветанию Наминайской империи. — не желал прислушаться император.
— И сейчас ты считаешь помехой Возрению? — спросил советник — Не слишком ли ты самоуверен? Возрения могла бы стать неплохим союзником в борьбе с оппозицией.
— Мы и без посторонней помощи задавим этих фанатиков. — уверенно ответил Анторин.
— Если они не успеют первыми объединиться с Возренийцами. И они уже на пути к этому. Возрен слаб, а Немия похоже не на нашей стороне. — Карай видимо не впервые пытался достучаться до императора, но Анторин отказывался внимать советам своего друга и советника.
— Мы сильнее и умнее. — стоял он на своём.
— И недооцениваем противника. — усмехнулся Карай — Не волнуйся, я не нарушу обещание и не наврежу твоей репутации.
— Доминанты прибудут через полчаса, подготовь её. — приказал император и удалился.
Подготовка заключалась в подробном инструктаже как вести себя и отвечать на вопросы. Карай даже не позволил мне повидаться с сестрой перед судом. Он сам сходил в мои покои за одеждой и даже предложил помощь, от которой я сухо отказалась. Позволить советнику одевать себя было бы слишком даже для прожженной интриганки, коей он меня считал. Приводя себя в порядок я думала о разговоре, произошедшем ночью и пришла к весьма интересным выводам. Во — первых, Карай действительно ко мне не равнодушен, но я не знаю, в какой плоскости лежит его интерес к моей персоне. Физическое ли это влечение или нечто большее? Но учитывая его весьма не дружелюбное отношение ко мне, я сомневалась, что советник воспылал нежной любовью. Во — вторых, я могу не опасаться его притязаний, по крайней мере пока являюсь императрицей и женой Анторина. И в — третьих — советник Туманный не поддерживает императора в его стремлении подавить Возрению, что может оказаться весьма полезным. Как бы то ни было, но я возренийка и не хочу, чтобы моя родина захлебнулась в крови, реки которой прольются в случае войны. И всё ещё оставался открытым вопрос о спасении моих подруг по пансиону. Но об этом сейчас не было возможности даже мечтать. Учитывая произошедшее накануне, вполне возможно, что Наминайской империи угрожает не меньшая опасность, чем Возрении и источник этой опасности таинственные и могущественные доминанты, которым нечего противопоставить даже магам. И с этими существами мне предстоит столкнуться лицом к лицу буквально через несколько минут. А они и так уже приметили меня благодаря стараниям Лелиан. Вот и сейчас я попала в поле их зрения по её вине. Что же произошло с бедовой принцессой в этот раз? Это мне и предстояло узнать.
* * *Малый приёмный зал был мрачен и пуст. Огромные окна затенили с помощью магии и в помещении стоял полумрак. Мы с Караем пришли первыми и лишь спустя несколько минут принесли погружённую в стазис Лелиан и поместили её неподвижное тело в некое подобие скорлупы, тоже магического происхождения. А потом пришли они, трое высоких, худощавых и бледных белокурых мужчин с плещущимся в глазах туманом. Они даже двигались иначе, чем люди и маги. Они словно плыли, еда касаясь пола ногами. И если бы не упавший из коридора через открытую для доминантов дверь луч света, то я даже не заметила бы прозрачной пелены на их лицах, созданной видимо для того, чтобы они не отравляли нас своим дыханием. Анторин шёл следом за туманными и даже не пытался заговорить. Гордый и величественный император сейчас походил на провинившегося ребёнка, осознающего, что наказание за шалость неминуемо, но всё же надеющегося на милость. Но я, даже будучи бездарем и почти ничего не зная о доминантах, понимала — милости не будет. Будет справедливый, но вряд ли гуманный суд и виновные понесут соизмеримое преступлению наказание.
— Начнём. — хриплым полушёпотом произнёс один из доминантов, судя по всему самый пожилой из троих. Определить их возраст я не могла, они выглядели как мужчины средних лет, но вели себя так, словно прожили тысячелетие и воспринимают мир как нечто скучное, смертельно надоевшее и посредственное.
Они не спешили сесть на предложенные им высокие стулья на возвышении и бродили по залу, словно тени, приближаясь то к нам с Караем, то к принцессе Лелиан. То к понурившемуся Анторину.
Один из доминантов остановился возле Лели, легко прикоснулся к панцирю, в который она была закована и магия развеялась. Лелиан вскрикнула, осмотрелась и устремила полный ужаса взгляд на брата.
— Ты выпустила на волю туман одного из наших братьев? — вкрадчиво поинтересовался доминант.
Леля перевела испуганный взгляд на туманного и неуверенно пролепетала:
— Не понимаю.
— Ты лишила первой жизни доминария Акроса Шыин? — ещё непонятнее спросил доминант.
Леля продолжала непонимающе смотреть то на брата то на допрашивающего.
— Принцесса, у вас спрашивают, вы ли убили доминанта ритуальным клинком туманного пантеона. — пояснил Карай.
— Я… не понимаю, не знаю… я не помню! — заикаясь прокричала Леля, закрывая лицо руками и сползая по стене на низкую скамью.
— Мы узнаем, ты вспомнишь. — пообещал ей доминант, после чего развернулся и направился ко мне.
— Ты — человек. — констатировал он с заметным презрением — Ты расскажешь всё, что знаешь.
— Постой, Танэс. Позволь мне допросить человека. — обратился к нему тот, что до этого изучал стены со скучающим видом — Мне интересны такие живучие особи.
— Как пожелаешь, Рафэ. — лениво согласился доминант и сменил направление, выбрав другую жертву — Анторина.
Рафэ, как назвал его собрат, медленно приблизился ко мне, осмотрел и даже кажется понюхал, наклонившись вперёд.
— Забавная. — вынес он вердикт — Другая, но обычная. Покажи мне.
Когда доминант протянул руку к моему лицу я инстинктивно отпрянула, но Карай схватил меня за предплечье и вернул на место, прошептав на ухо «Не шевелись и не делай глупостей. Сейчас я не смогу тебе помочь».
Рафэ накрыл своей тонкой ладонью с длинными пальцами почти всё моё лицо, его мизинец и указательный палец впились в виски, будто клещи, а большой палец удерживал подбородок. Сначала слабая, доставляющая только дискомфорт боль постепенно набирала силу. Вскоре я уже стонала от невыносимой боли, исходящей от ввинчивающихся в лоб и виски пальцев доминанта. Нет, он не проникал в мою голову физически, но я чувствовала, как мой мозг пронзает жгучая энергия. Ноги подкосились и я упала бы на колени, если бы Карай не обхватил за талию и не удерживал. Когда доминант отпустил меня, голова безвольно откинулась назад, на подставленное советником плечо.
