Ж. Жукова - Замуж с осложнениями
Моргаю. Какая связь?..
— Я, э-э, не совсем незамужняя, — говорю. — Я, как бы, вдова.
Ну, допустим мы с Кириллом не расписывались, но сути это не меняет. А у этих дикарей, небось, какие-нибудь предрассудки против внебрачного секса.
— Простите ради всего святого, — принимается тараторить капитан. Ну да, ну да, сейчас будет два вагона сожалений.
— Ничего-ничего, я понимаю, что на мне не написано, — похлопываю его по руке, запоздало соображая, что на него этот жест должен действовать гораздо сильнее, чем на среднего землянина. Ну, хотя бы он замолкает. — Я просто не поняла, какая связь между тем, чтобы предупредить родных, и матримониальным статусом?
Получи, фашист, гранату. В смысле, умное слово.
— У нас обычно женщины после замужества перестают поддерживать связь с родителями, — ничего, сглотнул и переварил, умница мой!
— Ну, у нас не так, — пожимаю плечами. — То есть обычно это зависит от того, насколько твои родители приятные люди. Тем более я сейчас с мамой живу, так что она имеет право знать о моих планах.
— Ну да, наверное, — неловко улыбается. Ну вот, будет теперь меня стесняться ещё вдвое больше. Ну что мне, стать женщиной без прошлого в худших традициях мыльных опер? Иногда даже злюсь на Кирилла, что из-за него все вокруг меня вытанцовывают, как будто я раковая больная.
Подходим к каюте, я останавливаюсь в ожидании, что капитан достанет пульт и отопрёт.
— Толкайте, у меня замок размагнитился, до Гарнета не починить, — поясняет Азамат.
— А я-то думала, вы гений механики, — хмыкаю, открывая дверь.
— Вы что, с кем-то поспорили, сколько комплиментов в сутки вы можете мне сделать? — смеётся. — Можно замок и починить, конечно. Можно и с другой двери снять. Но в итоге всё равно менять придётся, так зачем из-за одной недели тратить день на бессмысленную работу?
— Да ладно, вам виднее, — пожимаю плечами. — И ни с кем я не спорила. Можно подумать, мне нужен специальный стимул, чтобы делать вам комплименты.
Качает головой, прикручивает свет — совсем чуть-чуть. Похоже, не любит яркое освещение. Подозреваю, что и зеркала в ванной не держит. Ох уж эти варвары.
Берёт с полки бук, протягивает мне, а сам поворачивается спиной и утыкается в иллюминатор с очередным зимним пейзажем. Видимо, у него на родине сейчас зима. Замечаю, что с постоянным чувством неловкости можно свыкнуться — вот, сижу у капитана за столом, за его же буком, ничего ему делать не даю, но жить мне это уже не мешает.
Мама пишет:
>> Телефон у меня сдох. Позвоню обязательно.
Вижу в этом логическое противоречие. Ну да тебе виднее, с чего ты там позвонишь.
>> Мудо-гоши обходят меня стороной
Так они там всё-таки есть? И как, правда на чёрных китайцев похожи? Попроси сфотографироваться на память!
Да, чувство реальности у моей родительницы всегда зашкаливало. Впрочем, лучше уж так, чем если бы она волновалась. Отвечаю:
>> Ну да тебе виднее, с чего ты там позвонишь.
С того же, с чего сфотографирую. Придётся подождать, пока новое куплю.
>> И как, правда на чёрных китайцев похожи?
Джингоши — на чёрных, муданжцы — на краснокожих.
Пусть учится различать. Вдруг я как-нибудь Азамата в гости приглашу? Ему, наверное, не понравится, если его с джингошами перепутают.
Так, теперь брат. Ох, сколько же сейчас писать придётся…
Строчу и строчу. Вообще не люблю сенсорные клавиатуры, но тут она очень к месту пришлась. Потому что раскладку я наизусть не помню, искала бы сейчас каждую букву по полчаса, а так клавиатура — тот же экран, какие надо клавиши, такие и отрисует. А потом так же тихо поменяется обратно на латиницу. Интересно, наверное, можно и муданжскую раскладку вызвать.
— Решили наконец описать ситуацию в подробностях? — спрашивает капитан. Ой, я же его динамлю…
— Я брату пишу, чтобы он этого урода нашёл, который меня не пустил. Сейчас уже закончу, извините.
— Ничего, пишите-пишите. А то меня Алтонгирел ругает, что я круглые сутки за буком сижу, — хмыкает капитан. Он, кажется, нашёл себе занятие: включил ночник и ковыряется в каком-то маленьком предмете. Видимо, решил оправдать мои комплименты и что-то починить.
Отправляю письмо, дожидаюсь подтверждения о доставке, закрываю почту.
— Я всё, — говорю.
— Ага. Можете ещё посидеть, я тут увлёкся.
Ещё посидеть… ну не буду же я с его бука обновления на вязальном форуме смотреть, правда? Разве что расписание рейсов с Гарнета…
Бук внезапно издаёт громкий булькающий звук, я аж отшатываюсь.
— Это видеовызов, — через плечо сообщает капитан.
Ах да, теперь узнала. Просто окно вызова появилось с задержкой. Собираюсь встать, чтобы пустить капитана поговорить, как внезапно осознаю, что вызывающий — мой брат. Это же его ник и аватарка…
— Кажется, это мой брат, — говорю в лёгком ужасе. Я что, спалила Азамата?..
— Да? — он оглядывается довольно равнодушно. — Ну так отвечайте, я выйду из кадра.
Чемпионат по неадекватному поведению дубль два. Ладно, ответить-то надо, а то Сашка будет волноваться… Жму «Принять».
— Лизка! Что там у тебя за чума? Я только твоё письмо открыл, сразу кинулся искать канал, — Сашка, конечно, говорит на родном. Он дома, валяется на кровати. Футболка на нём линялая. На заднем плане дети пищат.
— Э-э, да у меня всё ништяк, только эти уроды, которые меня наняли, по документам провели другого чувака, и в итоге меня не было в списках. И меня, конечно, не взяли на борт!
— И где ты сейчас?
— На корабле муданжских наёмников, — говорю с нехорошим предчувствием. Ой сейчас что-то будет.
— Муданжских, — бессмысленно повторяет Сашка.
— Ты, — говорю, — не тверди это слово. Тут один присутствует. Они по-нашему не понимают, конечно…
— А ты с ними… на ихнем, что ли?
— Нет, на всеобщем. Они не знают, что я ихний…
Что-то заставляет меня говорить по возможности неразборчиво. Мало ли, какие у Азамата ещё неожиданные познания обнаружатся.
— И… как они с тобой обращаются?
— Бережно. Вот, сижу сейчас за капитанским буком.
— Они вообще на людей-то похожи?
— Более чем.
— Дай посмотреть!
Так, ну, волноваться он не будет, похоже. Это хорошо. Зато будет прикалываться. Это плохо…
— Мне, как бы, не очень удобно. И так человека от дел отрываю, бук отобрала, ещё и достопримечательность из него устраивать…
— Ну дай я с ним парой слов перекинусь! Пусть знает, что у тебя есть грозный брат.
— Боюсь, что на его фоне ты грозным не покажешься, — хихикаю.
— Ну, Лизка, в самом деле! — он начинает сердиться. — Тебя похитили какие-то уроды, а ты даже не даёшь мне запомнить в лицо их главаря? А если они тебя не отпустят? Вообще, может, ты там под дулом сидишь!
