Анна Гаврилова - Упрямое счастье, или Воспитание маленького дракона
Я встать не потрудилась, ибо была убеждена — и так всё узнаю. Но когда герцог Кернский вернулся в спальню, единственным, что мне сказали, было усталое:
— Началось…
После чего их светлость развернулась и бодро удалилась в ванную. А я осталась лежать на мягких подушках, в гнезде из одеяла и полном недоумении.
Правда, спустя полчаса — после лёгкого и стремительного завтрака, ситуация всё-таки прояснилась… И мне захотелось повторить стон светлости:
— Началось…
Их было трое — трое делегатов от местных аристократических родов, которые примчались поприветствовать владыку здешних мест. Обнаружив друг дружку в небольшой гостиной, где должна была состояться встреча с герцогом, визитёры не обрадовались. Блондинчик при виде подданных, среди которых был граф и два барона, удовольствия тоже не испытал, но заметить это было невозможно. Драконья сущность и та не сразу истинные эмоции различила…
— Ваша свет… — начал было первый из них, но запнулся, увидав как в гостиную заруливаю я.
— Ваша свет… — воспользовавшись заминкой первого, попытался заговорить второй. Но тоже заметил, и тоже замолчал.
Ну а третий таращился молча. Причём он был единственным, у кого хватило ума отпрянуть и показать на меня пальцем. Этот приступ паники вызвал невольную улыбку и желание познакомиться с третьим поближе, но я всё-таки сдержалась.
Чинно проследовала за Даном и доверчиво прижалась к герцогской ноге, когда тот остановился.
— Доброго утра, господа! — поприветствовал визитёров блондин. — Как поживаете?
Мужчины, наконец, отмерли и заулыбались. И руки для рукопожатия потянули, и вообще…
— Ваша светлость, мы так рады вашему возвращению! — воскликнул-таки первый.
— Позвольте выразить своё уважение, — заявил второй.
— Очень рады, — пролепетал третий. — Очень!
Дальше был кофе и короткая общая беседа. Троица визитёров всё так же выражала радость, справлялась о здоровье и планах. Дантос тоже интересовался, но больше из вежливости, ибо уж о чём, а о делах герцогства знал прекрасно — пока мы жили в столице, ему каждую неделю донесения привозили, да и жалобы, требующие герцогского вмешательства, с завидным постоянством слали.
В том же, что касается поездки в Рестрич — она длилась не так уж долго. То есть выпасть из темы блондинчик не успел.
Когда приветствие закончилось и посетителей удалось выпроводить, Дан облегчённо вздохнул и явно вознамерился переключиться на другие, более интересные дела, но увы. Едва собрался подняться из кресла, как рядом нарисовался Жакар со стопкой разномастных конвертов.
Эти конверты стали поводом для нового тягостного стона, в том числе потому, что вот такие, письменные приветствия требовали письменного же ответа.
— Ну почему у меня нет секретаря? — поморщился Дантос.
Толстопузый дедок сочувственно развёл руками и спросил, где их светлость желает разбирать корреспонденцию — тут или в каком-нибудь другом месте? Блондинчик предпочёл остаться в гостиной и велел подать писчие принадлежности, а также предупредить Вернона. При этом Дантос явно рассчитывал на то, что золотой дракон останется рядом, но у меня и свои дела имелись…
Едва Жакар удалился, я спросила:
— Дорогой, а куда ты книжицу, которую я из склепа принесла, дел?
И пусть прозвучало… да-да, как всё то же драконье «ву-у-у», собеседник понял. Он отвлёкся от изучения конвертов и признался без энтузиазма:
— В моём кабинете, на нижней полке книжного шкафа.
— Какого из? — уточнил дракон.
— Ближнего к окну.
Ага!
Вот после этого я поднялась на лапки, развернулась и, деловито повиливая хвостатой попой, направилась прочь. Но прежде чем покинуть гостиную, встречный вопрос поймала:
— Ты сейчас в человека превратишься, верно?
Эм…
— Нет, дорогой. Превращаться не планирую.
От сероглазого телепата повеяло недоверием и мне пришлось остановиться. А потом вообще развернуться и наклонить голову — ну чтобы он мои честные глаза увидел.
Вот только после этого Дан отказался от вспыхнувшего намерения проследить и поймать. Я же усмехнулась и важно продолжила путь.
Иду. Миную два огромных зала, подхожу к роскошной парадной лестнице, поднимаюсь на первую ступеньку. Иду!
Тонкий драконий слух различает бряцанье посуды на кухне и шумный спор слуг. Ноздри ловят аромат бульона, который с той же кухни доносится; когтистые лапки радуются мягкому ковру, которым устлана лестница; глаза получают эстетическое удовольствие от завитушек и позолоты, которыми украшены перила.
Иду.
Поднимаюсь на один лестничный пролёт, второй, третий. А вот миновав четвёртый сворачиваю в коридор, который к хозяйским комнатам ведёт и только теперь обращаю внимание на вопиющую вещь — тут нет ни охраны, ни иных преград. То есть ходи кто хочет! Хоть слуги, хоть Катарины с мамашками.
Последняя мысль вызывает буйную волну возмущения, и я даже оглядываюсь в надежде, что всё есть, просто я не заметила, но увы. Коридор действительно пуст и совершенно беззащитен.
Я фыркаю и, помянув герцогскую беспечность, топаю к знакомой двери. А приблизившись, поднимаюсь на задние лапы, чтобы передними нажать на ручку и тут же ввалиться в знакомую гостиную.
Ввалиться и замереть! И присесть на попу от неожиданной и совершенно жуткой догадки! В коридоре пусто, дверь личных покоев не заперта, и это при том, что в замке присутствуют неблагонадёжные гости. Так что если Дантос нарочно о личном спокойствии не позаботился? Что если блондинчик намеренно… даёт шанс Катарине?
Какая-то часть моего сознания назвала эту мысль бредом, другая напомнила, что я сама замуж за герцога Кернского как бы не рвусь, и вообще… отношусь к нему довольно ровно. То есть поводов для ревности или тем более паники вроде нет. Но несмотря на всё это в глазах потемнело, а сердце застучало до того сильно, что захотелось позвать доктора…
Эта мучительная вспышка длилась целую вечность, но маленький дракон выдержал. Ну а когда сердце успокоилось, а чернота сменилась чёткой картинкой, выдохнул и огляделся.
И снова замер! На сей раз в недоумении и растерянности. Просто… взгляд зацепился за одну штучку, которую прежде не замечала.
Три небольшие кристалла вмонтированные в дверной косяк практически у самого пола на декоративную финтифлюшку никак не походили. А сильные царапины, оставленные на дереве, точно были свежими.
Причём, последние создавали впечатление того, что столяр был слегка нетрезв, но зацепило меня всё-таки другое: уж слишком сильно эти кристаллы на магическую сигнализацию походили.
