Изольда Северная - Fortuna Caeca Est (Судьбы судебный приговор). Книга 1.
— Госпожа… — Его умоляющий тихий тон, кажется, никак на нее не подействовал.
Михаэль переступила порог комнаты, выглядя неумолимо и спокойно. Хладнокровие, уверенность, твердое намерение… ее ледяные глаза прямо сказали ему, что просить о чем-то бесполезно.
— Миша… Миша, прости. — Пролепетала Белла, явно не в состоянии подняться с кровати. — Я не должна была…
— Раздевайся по пояс. — Прозвучал приказ, предназначенный Ворону, который заставил его женщину всхлипнуть.
Когда же девушка достала из ножен, прикрепленных к ремню, кинжал, сделанный рукой Энгера, рыдания было сдерживать просто невозможно. Хотя разве она, Белла, не заслужила этого? Неблагодарная и требовательная, она не ценила тот дар, который эта девушка преподнесла ей. Она требовала невозможного и потому обязана понести наказание. Но… если Михаэль будет истязать ее мужа на глазах у нее, Белла вряд ли это вынесет стойко.
— Миша… умоляю, я прошу тебя… не надо…
А что если это будет не просто наказание, а убийство?
Кажется, тихие женские рыдания ничуть не разжалобили ее. Нахмуренно смотря на поверхность клинка, девушка подошла к Энгеру, который мужественно ожидал заслуженную боль. Раскаянье блеснуло в его черных глазах, когда Миша обошла мужчину, становясь за его спиной.
И ожидание не продлилось долго, уже через секунду мучительная боль пронзила его. Со спины, кожу которой резко рассекло лезвие клинка, она распространилась по всему телу, проносясь по венам дикой агонией… которая, однако, быстро исчезла, уступая место блаженству. Боль от раны отступила на второй план, мир и покой снизошли на мужчину, а огромный камень долга и верности рассыпался в прах, когда проклятье пало. Когда он стал свободен.
Михаэль отошла на шаг, и Ворон рухнул на колени, низко опуская голову. Татуировка, покрывавшая его спину, вспыхнула красным, через секунду исчезая полностью, бесследно. Ощутив покалывание в своем запястье, Миша подняла левую руку, кидая на нее быстрый взгляд. Узор браслета Ворона ожил и кровью стек на пол.
Проклятье пало. Так же как и их связь.
Конец их короткой истории.
Энгер не слышал, как ушла его госпожа. Торопливо, гонимая обрушившимися на нее мыслями и чувствами в одиночество и тишину, она ушла, так же, как и появилась здесь, — неожиданно и молча.
Но… да, он думал теперь не об этом. Замерев, смотря в пол, он сейчас пытался запомнить, полностью прочувствовать желанный миг, который наконец наступил. Секунду назад. Вот он. Свобода. Кажется, уже забытое, недосягаемое слово, наполнило его, его душу… свободную душу, не скованную никакими обязательствами. Он принадлежал теперь исключительно сам себе.
Не в силах поверить в реальность происходящего, Энгер произнес это в слух:
— Я свободен. — Тихо. Неуверенно. Вопросительно.
Сквозь шум пульса и тяжелого дыхания, он слышал тихий плач Беллы, которая, очевидно, еще не поняла, что с ним произошло. Естественно, чтобы не обнадеживать ее и мучить неоправданной надеждой, Энгер не сказал, что существует такая возможность — сломать цепи рабства. Но то во власти господина, а какой нормальный господин будет отпускать с поводка такое дикое, озлобленное, могущественное, непредсказуемое, жаждущее мести чудовище, как древний темный?
— Боги. — Причитала Белла, упав на колени рядом с ним. — Я… это я виновата. Это все я… прости меня, любимый… я сейчас помогу… я помогу тебе…
Глаза защипало и, не веря в то, что это сейчас с ним происходит, мужчина потер веки. Ну что за ребячество, в самом деле. Он не позволял себе такую слабость, как слезы, вот уже тысячу лет, а теперь…
— Любимый… — Прошептала Белла, обхватывая ладонями его лицо.
— Я свободен. — Вздохнул благодарно Энгер, закрывая глаза.
Очевидно, именно шум привел к их порогу еще одного свидетеля. Тихий свист, а потом откровенный (когда такое было последний раз?!) смех, без сомнения принадлежали Дэймосу.
— Еще раз скажешь мне, что я должен отпустить эту женщину, и рабство покажется тебе сказкой, дружище. — Сказал Дракон, после чего закрыл дверь, оставляя наедине супругов, теперь уже абсолютно точно принадлежащих лишь друг другу.
* * *Он знал, что сейчас нужно его женщине, а именно — он сам и его поддержка, потому, переступив порог ее комнаты, потонувшей в непривычной темноте, рассеиваемой лишь огнем камина, Дэймос раскрыл объятья.
— Иди сюда, моя девочка. — Уже через пару секунд она была в его руках, прижимаясь, тихо шмыгая носом. — Я же говорил, что ты все сделаешь правильно.
— Это… это произошло само собой. — Пробормотала Миша, обвивая его шею, когда мужчина поднял девушку на руки, проходя к креслу. — Мне нужно было сделать это давным-давно… но каждый раз, когда я думала о том, что могу потерять его, его поддержку, помощь и бесценные советы… что он может уйти, оставив Амб, школу… и беспомощную меня… я такая эгоистка и ужасная трусиха. Но когда я услышала их ссору, я… я просто не могла пройти мимо. Я виновата перед ним и перед Беллой… она права, я подвергла их ужасному испытанию, хотя не имела на это никаких прав. Я должна была освободить его еще тогда… я такая слабодушная… но, пойми, на Энгере держится школа, я уже не говорю о ворохе документации, в которой я буду погребена заживо… он — мое доверенное лицо, все важные аудиенции, на которые я не могла явиться, брал на себя именно он…
— А все потому, что ты сказала, что из меня хреновый дипломат. — Усмехнулся Дракон, проводя ладонью по волосам девушки, устроившейся на его коленях.
— Что… что теперь будет со мной… — Чуть отстранившись от Дэймоса, Миша заглянула в его глаза. — Ты…
— Даже не думай. — Ответил мужчина, увидев решительность в синем взгляде. — Свободу от тебя я не приму.
— Ты сумасшедший? — Прошептала тихо она. — Моя жизнь такова, что я… будем реалистами, я — человек, я могу умереть в любой момент. А что потом? Ты сильный, ты переживешь всех своих господ, но ведь именно в этом заключено проклятье. Время… как долго еще это должно продолжаться? Тебе лучше… Эрион, я готова сделать это сейчас для тебя. Понимаешь?
Сейчас был просто идеальный момент. Самый лучший для той истины, которую он не без боли скрывал от нее. И если она любит его… она ведь поймет? Она поймет, примет и поддержит. Она согласится уйти с ним, несмотря на свое положение, статус. Согласится оставить родные земли, семью, привычный образ жизни ради… него.
— Ты думаешь я тебя оставлю?
— Думаю… это будет логично. — Проговорила она, отводя взгляд в сторону.
В воздухе словно повисло недосказанное «ведь именно так сделала бы на твоем месте я». Она не готова была выбрать его. А он явно не готов был открыть ей правду.
