Анна Львова - Человек с Зелёной тростью(СИ)
– И из этого мешка никак не выбраться? – Обречённо опустила руки Эмили.
– Почему же? Выбраться! – Подбодрил девушку Кархумиес. – Небо над всеми одно…
– Уже десять часов. – Лиам безумно разнервничался. – И уже темно. Нам пора.
– Ваша правда. – Согласился Валдонис Кархумиес. – И мне надо торопиться к своим подопечным. Время не ждёт. Но прежде чем уйти, хочу сказать, что за помощь вашу, оказанную мне, и я готов служить вам. Как только окажетесь вы в беде, кликните:
«Случилось так, что я в беде.
Владыка Кархумиес, ко мне!»
И я тут же появлюсь перед вами и помогу чем смогу.
Друзья сердечно поблагодарили случайного знакомого и, попрощавшись с ним, со всех ног пустились за Лиамом, который опять достал свой золотой компас и теперь нёсся сломя голову на спасение Эльвин. Осталось всего два часа. Потом будет уже поздно.
Глава 61. В ЧЁРНОМ ПЛАТЬЕ, В ТЁМНОМ МЕСТЕ.
Эльвин не спала всю ночь. Мысли не давали ей покоя. Мысли как вампиры впивались в её сознание. Сотни, тысячи мыслей. Несколько раз ей уже казалось, что она из последних сил прорывается через толпу орущих и хватающих её тёмных людей.
Безумная жажда, голод и стянутое верёвками тело делали своё дело. Эльвин опять казалось, что она сходит с ума, и опять сгустки золотых нитей в области живота забирали у неё эти мысли и, успокаивая, отпускали.
Было всё так же не по-утреннему темно, когда дверь камеры со звоном распахнулась, и внутрь вошла Рума в сопровождении своих зеленолицых служанок. Каждая держала в руке маленькую свечку.
Как она и обещала Мэтью накануне вечером (ну или ночью), Эльвин старательно изобразила спящую. Рума долго вглядывалась в её лицо, ходя вокруг кровати и под конец, натянув на руки толстые перчатки, потрясла Эльвин за плечо.
– Утро настало. – Заскрипела она неприятным голосом. – Просыпайтесь и приходите в себя!
Выдержав приличную паузу и дав Руме ещё несколько минут бесцеремонно потрясти себя, Эльвин медленно открыла глаза и сонно поёжилась. Как и предупреждал Мэтью, дальше последовал допрос.
– Что было вчера… вечером? – Прищурившись, спросила старуха, так, что мешки практически скрыли её рыбьи глаза.
– Не помню… – Прошептала девушка. От жуткого холода и онемевшего тела громко говорить не получалось.
– Что? – Резко переспросила Рума, делая вид, что не расслышала.
– Я не помню… – Снова повторила Эльвин. Листок Лортониэли за щекой мешал говорить. Эльвин боялась, что Рума заметит его. – Перед глазами зелёные пятна. – Вспомнив слова Мэтью, добавила Эльвин.
– Ну вот… – Старая служанка была вполне удовлетворена услышанным.
Куча зеленолицых помощниц тут же развязали Эльвин и она, скрючившись, села на кровати. Всё тело ломало. В горле стояла тошнота. Раскалывалась голова, крутило живот.
– Это вам, – внезапно обратилась к ней Рума, пихая под нос Эльвин тарелку с чем-то красновато–оранжевым. – И это. – Она протянула ей ещё и стакан красного вина, накрытый куском чёрного хлеба. – Ешьте. У вас должны быть силы ходить. Я не хочу, чтобы вы упали без сознания прямо перед алтарём.
Рот Эльвин вмиг наполнился слюной, голодные глаза оглядели тарелку. Но за щекой всё ещё находился драгоценный спасительный листок. Есть сейчас было никак нельзя.
– Можно… можно мне чуть попозже? – Через силу отодвигая предложенную ей тарелку, попросила Эльвин.
– Когда позже? – Уперев руки в боки, нахмурилась Рума.
– Немного погодя… мне что-то нехорошо. – Эльвин и правда мутило. Она снова скрючилась, держась за живот.
– Будь по-вашему. – Разрешила старуха. – Тогда сейчас идём на примерку платья. А чтобы вам не идти босиком – вот. – Она поставила перед Эльвин пару чёрных жёстких, но чудесно красивых туфель. – Их сделали специально для венчания. Можете надеть уже сейчас. Идёмте!
У Эльвин подпрыгнуло сердце. Вот оно! Вот куда она спрячет свою драгоценность!
Уловив момент пока Рума даёт какие-то бессвязные распоряжения своим помощницам, Эльвин незаметно вытащила изо рта листок Лортониэли и быстро сунула его в правую туфлю под стельку.
Всё. Теперь всё было в порядке. Можно было идти. Она надела туфли и кое-как поднялась на ноги.
Вся компания не спеша покинула душную темницу и направилась вверх по коридору.
Эльвин пыталась увидеть среди стражников Мэтью, но оборачиваться в разные стороны при ходьбе было очень и очень трудно.
Кружилась голова. Перед глазами всё плыло и сливалось. А затем темнело… Несколько раз Эльвин приходила в себя уже лёжа на каменном полу. Но её приводили в чувство резкими хлопками по щекам и вели дальше.
Примерку провели в огромной швейной мастерской женской одежды, где, по предположению Эльвин, и жили прислужницы Румы. Повсюду горели свечи. Эльвин стояла на низкой табуреточке напротив огромного зеркала в железной оправе и чувствовала себя новогодней ёлкой.
Бесчисленное количество женских рук в перчатках наряжали её, безо всякого стеснения трогая её с ног до головы.
Тяжёлое чёрное платье с целой кучей ещё более тяжёлых накрахмаленных нижних юбок, бесконечные тяжёлые браслеты и цепи, сдавливающие шею и руки; железные длинные серьги, оттягивающие уши; заколки, банты, чёрные розы, огромные кольца… Всё это безжалостно навешивали на Эльвин, даже не представляя, как трудно ей было выносить на себе такое количество чёрной одежды и старинных украшений.
До крови царапая голову прутьями расчёски, ей навели высокую причёску, увив волосы нитями чёрного жемчуга. У Эльвин заболела шея.
– Мне тяжело. – Не в силах больше выносить эти муки, сказала Эльвин по прошествии нескольких часов. – Мне тяжело во всём этом… Я задыхаюсь.
– Так надо. – Бесстрастно отозвалась Рума, водружая на голову Эльвин ещё и венец, закреплённый на длинной фате. – Красота требует жертв. Помните эти мудрые слова?
– Какая ещё красота? – Эльвин обессилено глянула в зеркало. – Я не вижу себя среди всей этой мишуры. Я задавлена под этой грудой украшений. Мне трудно даже стоять, не то, что ходить. Я не смогу дойти до зала в этом.
– А ну не выступать! – Грубо прикрикнула на неё старуха. – Я наряжаю уже не одно поколение невест в этом царстве, и не намерена выслушивать замечания по поводу своей работы. Ещё никто и никогда не жаловался на качество её исполнения.
– Да, да!!! – Хором подхватили зеленолицые женщины. – Никто, никто не жаловался!!!
Эльвин грустно примолкла.
«– Ничего, – подумала она, – потерплю… Ещё хорошо, что среди украшений нет шкуры белого кота… А это ещё всё ерунда». – Её заметно передёрнуло от этих мыслей. Рума сразу заметила это.
