Алена Медведева - Объект (СИ)
Испугавшись страстного желания не только любоваться мужским телом, но и коснуться его, резко стянула защитный костюм и, подхватив предложенную рубашку, метнулась к закутку с «душем».
Сейчас я была согласна сбежать куда угодно, стремясь скрыться с глаз. Боясь встретиться с ним взглядом. Опасаясь, что роденец мгновенно поймет, насколько противоестественные желания обуревают меня.
Разделась в крошечном пространстве гигиенической зоны и прислонилась лбом к прохладной стене, стараясь прийти в себя.
«Что за дикая реакция? Тем более на него? Роденец должен внушать мне отвращение, пугать и отталкивать самим фактом своего присутствия, напоминая о произошедшем между нами!»
Но отвращение в списке моих ощущений даже не фигурировало.
Слегка истерично рассмеялась: это еще надо выяснить, у кого из нас голод! Я сейчас напоминала себе изнывающего от жажды. А в виде желанной влаги выступал конкретный мужчина. Вернее, его объятия, которые мне до одури хотелось ощутить. Прижаться к его прохладной коже, почувствовать силу его рук, обвить его шею…
Поразительно, но этот инопланетянин не просто интриговал меня или вызывал интерес. Он возбуждал меня одним фактом своего присутствия!
«Скорее в душ!» — пришла спасительная мысль, обещающая прохладу и здравомыслие.
Но, переведя взгляд наверх, вдруг поняла, что понятия не имею, как активировать подачу воды. Бестолково попялившись на потолок, со стоном отчаяния признала свою полную никчемность: без роденца не справлюсь. Но призывать его на помощь сейчас было неудобно. В спешке и панике схватила мужскую рубашку и натянула на обнаженное тело (не голой же его звать?).
На призыв мужчина явился не сразу, с необъяснимой заминкой отреагировав на мою просьбу. Когда же пришел, отводил взгляд и прятал глаза. Я лишь случайно, сама стыдясь смотреть в его сторону, поймала косой взгляд и… похолодела от увиденного.
Его глаза… Они, как и в тот злополучный день, побелели!
Не осознавая, что роденец спешно ретировался, едва вода колючими струйками полилась сверху, я машинально касалась своей шеи, пальчиком обводя то место, которое он укусил. В состоянии полутранса вновь стянула рубашку и шагнула под воду. Но и это не помогло! Стоило блаженно зажмуриться от удовольствия, как перед мысленным взором вставало искаженное невыносимой жаждой лицо с белесыми глазницами. Пугающее лицо… Но мне не было страшно. Наоборот, радостно, появилось ощущение предвкушения и внутреннего жара.
Душ не помог справиться с собой. Собственная, вспыхнувшая так внезапно потребность в тактильном ощущении мужского тела совершенно выбила меня из колеи. Выходить туда, где находился роденец, было страшно. Я страшилась себя, не узнавая и не понимая реакций собственного тела.
В итоге я едва не наступила на своего спутника. Он улегся на пол, каким-то чудом уместившись в узком пространстве между спальной полкой и стеной. Стянув с полки одну подушку, уткнулся в нее лицом. И первым, во что уперся мой взгляд, была его обнаженная спина. Снова его обнаженная спина!
— Мария, ложитесь отдыхать, — донеслось до меня приглушенное шипение. — Еда для вас готова. Ко времени нужного периода я вас разбужу.
В ступоре на какое-то время застыв на месте и не сразу осознав смысл его слов, я перевела взгляд на двухместную полку. На ее краю лежал герметичный пакет с пищевым пайком.
«Но аппетита нет… — это я почувствовала сразу же. — Вернее, есть мне не хочется. Все потребности затмил другой голод».
Перебравшись через мужские ноги, села на кровать, взяла в руки пакет с пищей. Но, так и не распаковав, положила назад — не то!
Решив не искушать судьбу, легла на полку, укладываясь на оставшуюся подушку. И закрыла глаза: постараюсь уснуть.
Свет в нашем отдельном отсеке тут же погас совсем, погрузив нас в сплошную тьму. И в воспоминания… Но не об ужасах перенесенного испытания думала я, неподвижно лежа на спальной полке. На удивление, именно они растворились во мраке, вытолкнув на передний план моих воспоминаний память о жаре, подаренном нам близостью. Мне так хотелось этого тепла!
«Интересно, как это будет во второй раз?»
И даже мысль о «кормлении» не отвращала. Пережила же один раз? Вопреки всякой логике, мне вновь хотелось испытать эти неоднозначные ощущения. В чем причина?
В собственной, скрытой даже от себя страстной натуре, которую заставил пробудиться этот странный мужчина? Или в инстинктивном понимании того, что в типовой и предопределенной жизни с Говардом таких эмоций никогда не будет?
«Что я теряю? Только до конца жизни буду сожалеть об этом случае и упущенных возможностях. Уже завтра мы будем в галактике Орес, возможно сразу найдется корабль, готовый доставить меня домой. И все — больше с этим необъяснимо волнующим меня мужчиной я не встречусь никогда!»
Решившись, приободренная темнотой, я перекатилась к краю, устроившись на животе. И, не давая себе времени передумать, опустила руку вниз, коснувшись ладонью мужской спины.
Едва мои пальцы прикоснулись к нему, тело роденца замерло. Застыла и я, осознав, что не знаю: как сказать, как позвать, как объяснить?.. Слов так и не нашла. Только слегка дрожащими от переполнявших меня эмоций пальцами погладила его кожу, лаская и плавно смещаясь выше. К шее, к голове… И зарылась пятерней в его волосы, сжимая и массируя, притягивая к себе.
Слова нам не понадобились.
В темноте я не видела, когда мужчина оказался на кровати. Только почувствовала, как одним быстрым рывком меня отодвинули к стене, как стянули рубашку, как вжали в мягкую поверхность полки, притиснув своим телом.
Я с восторгом подчинялась его рукам, лишь радуясь этому безмолвию, довольствуясь ощущением стучащей в ушах крови. Роденец словно чувствовал мои эмоции, словно ощущал те же порывы, словно был мной…
Или во мне? Или я была им?
Мы действовали инстинктивно, движимые общим порывом, одной жаждой. Чувствовали друг друга идеально, уже мало отличая собственные ощущения от чужих. И умирали от желания, от бешеного напряжения и жара тел.
Я жаждала силы, напора, давления, тяжести его тела. Истового трения наших тел, яростных объятий, болезненных укусов — всего, что неизменно сопровождает страсть. Дикую! Первозданную! Сокрушительную!
Я не узнавала себя. Я извивалась, стремясь усилить трение, увеличить площадь касания наших тел. Я стремилась быть всюду, соприкоснуться с ним каждым кусочком кожи. Выгибалась, с восторгом и упоением встречая каждое движение мужчины, сжимая руками его плечи, сама перехватывала инициативу.
Мы проживали мгновения близости на пределе своих возможностей, отдавали все силы безумной жажде желания. И когда роденец поймал губами мой последний протяжный вздох и крепко-крепко прижал меня к себе, я ощущала невесомость полнейшего бессилия. Да и мужчина, дыша отрывисто и часто, тяжело сполз на мягкую поверхность рядом.
