Сделка со зверем - Анна Григорьевна Владимирова
Он встретил мое внимание с искрами в глазах. Не сказать что ему это все стояло поперек горла. Он будто наслаждался вечером.
– Я все равно тебе не верю, – заявила тихо, когда Миша вытер губы рукавом и унесся к детям. – Но раз выбора у меня особо нет, давай обсудим. Что ты там хочешь со мной сделать?
– Уже много всего, – вдруг оскалился он, с удовольствием наблюдая панику в моих глазах.
– Перестань, – приказала я. – Что ты там говорил про… какую-то самку?
Искры погасли в его глазах.
– Мне нужно предъявить тебя нашей особой службе, – серьезно начал он. – И у них не должно быть вопросов. Поэтому завтра ты увольняешься с работы и идешь на стажировку к терапевту, которая обучает новых врачей особенностям работы с такими, как я…
Я слушала, жалея, что не успела попросить новый бокал вина.
– Еще я… – тут он замялся, неуверенно хмурясь, и такую эмоцию я видела на его лице впервые, – хотел бы попросить тебя позволить мне изменить… всю твою жизнь.
– Все-таки со старой я тебе не подхожу, – завороженно кивнула.
– Я не могу допустить варианта, что мне откажут. – И в его голос вдруг вплелось злое рычание, а глаза снова стали наполняться жидким огнем, парализуя меня, как кролика перед удавом. – Поэтому сделаю все, чтобы мы с тобой прошли этот процесс и тебя отдали мне, а не ликвидатору. Тебе понятно?..
Я еле нашла в себе силы кивнуть.
– …Отлично. – И он моргнул, выпуская меня из оцепенения. – Тогда завтра заеду за тобой утром. Сначала разберемся со старой жизнью, потом начнем работать над новой. Ты переедешь ко мне.
– Не… – только открыла рот, как он снова посмотрел на меня, и я с трудом закончила фразу: – Не нальешь мне еще вина?
Пока я следила за движением его рук, до меня дошло одно: я не в том положении, чтобы ставить условия. Его жесты тоже гипнотизировали, а пристальное внимание нервировало. Он будто хотел казаться кем-то другим. Вернее, ему это прекрасно удавалось. Не знаю, что именно, но что-то в нем постоянно позволяло забыть о том, что видела вчера. Миша этот его тоже сбивал с толку. Посмотреть со стороны – образцовая семья, пусть и неполная. Заботливый красавчик-отец, милый ребенок… Но как же это все далеко от правды. И дико хочется эту правду забыть к чертям.
– Так у нас не будет проблем, Саша? – он передал мне бокал.
– Ну тебе-то чего их бояться? – выдавила я. – Я помню про два выхода…
Он медленно вздохнул, подаваясь вперед и складывая перед собой локти:
– Такие, как я, не меняют свой выбор, – посмотрел мне в глаза своими, налитыми огнем. Я стиснула бокал в руке, чтобы не закричать. – Мы выбираем раз и на всю жизнь. Для меня уже нет других выходов, кроме как заботиться о тебе. – Он будто осознал, что давит на меня всем своим видом, и откинулся на спинку стула. – Саша, – продолжил мягче, – обычно это все не так происходит…
– А как? – зачем-то схватилась я.
– Иначе, – нехотя процедил он. – Мы предпочитаем, чтобы избранная сначала выбрала самца…
– Мужчину, – раздраженно поправила я. – Я тебе не самка, Руслан.
Он медленно вдохнул и выдохнул, не спуская с меня взгляда. Но все же продолжил спокойно:
– Когда не-самка заинтересуется отношениями, мужчина ставит метку.
– Что?
От новой порции алкоголя и стресса голова снова начинала туго соображать.
– Кусает в шею, – продолжал он объяснять. – Метка означает, что теперь женщина принадлежит мужчине.
– А на каком этапе она выясняет, что он… с глазами? – промямлила я.
– После метки.
– Вот это открытие, – усмехнулась я. – Представляю этот обычный конфуз. А уже все, да?
– Что-то типа…
– И в дурдом никого из них не увозят? – веселилась я. – А то у меня в отношении себя были сомнения…
– Нет. Метка смягчает принятие.
– Вот как? – насторожилась я. – Как это?
– Это природный механизм. – Он говорил все медленнее, будто через силу, и уже почти шептал, но я хорошо его слышала. – Спросишь у врачей, я не интересовался…
– И? Когда ты меня укусишь? – прыснула я и протерла глаза.
Либо алкоголь был виноват, либо у меня перед глазами просто помутнело, но взгляд Руслана совсем подернулся дымкой, черты лица заострились, и я зажмурилась:
– Мне надо в уборную, – пискнула и рванула со стула в направлении, в котором удалялся весь вечер наш официант.
***
Зря я взял с собой Мишу.
Сашка уже скрылась за углом, а я все смотрел ей вслед.
Самообладание отказало мне еще на сценке с ее коллегой у двери. Зверь как с цепи сорвался. Когда Сашка забрала Мишу из рук в своей квартире, довольству зверюги не было предела, а догнать соперника и перегрызть ему горло захотелось вдвойне. Вопрос, какого черта зверь считает волчонка уже своим, я пока не стал себе задавать – не до него. А здесь от этих разговоров о метках и ее мне принадлежности воздух уже еле доходил до головы…
«Когда ты меня укусишь?»
Черт.
Я моргнул и тяжело сглотнул, протирая лицо. Зверь бесил. И я все еще не понимал, что он нашел в этой докторке, но уже не мог оторвать от нее взгляда. То, как она пытается все себе объяснить и избежать моих условий, забавляло. Но не более. Никакой чести загнать эту пигалицу в лапы я не видел. Напугать посильней – и она упадет в них без чувств. Тоже мне охота… Так неинтересно. Но разворачивать ее из упаковки я продолжу. Было дико любопытно, что же меня цепляло во всем этом безумии.
Хотя, не так уж и сложно догадаться, если смотреть правде в глаза.
Большинство волков – сироты. Большинство союзов с людьми обречены. Нет, девушек не отвозят в дурдомы. Они сломаны настолько, что заканчивают жизнь сами. Кто-то от болезни, кто-то… другим доступным способом. Метка смягчает, но не настолько. И комитет по регистрации не просто так существует. Их задача – минимизировать последствия неправильного выбора. Не всякая женщина, проявившая интерес, готова стать спутницей оборотня. Не все они выдерживают. Волчата в таких союзах остаются без матери. И, часто, без отца.
Хотел ли я также? Нет. Я не мечтал о семье, но, раз так случилось, то мне не нужен этот проторенный путь в никуда. Но и что делать теперь с Сашкой, я не знал. Вернее, все вроде просто… Черт, любая другая пищала бы от счастья! Сколько их на меня вешалось! Ну, до тех пор, когда пришлось бы сверкнуть глазами, хотя бы! Тут у нас
