Чудовище для окаянной (СИ) - Аселина Арсеньева (Aselesa)
Яромир вдруг замер.
— В чём дело? — хором спрашивают братья.
— Выйду, — коротко отвечает он и выходит.
— Что-то серьёзное? — спрашиваю у Драгомира шёпотом.
— Кто-то прошёл через границу. Яр ощутил целую реку сильных эмоций, ведущая из которых — ярость. Но здесь безопасно. Не бойся, — пояснил Драгомир.
Дальше братья ничего не говорили. Я лишь чувствовала повисшее в воздухе напряжение.
Минут через тридцать Яр вернулся. И не один!
Глава 21
— Привечайте, — зло кивнул он на моего Яромира, зашедшего следом.
Оба мужчины были, мягко говоря, помяты.
— Ксюша! — Яромир бросился ко мне, — Они тебя не обидели?!
— Это ты её обидел, — хмыкнул Яр Горыныч позади него.
— Будто тебе интересно, что со мной. Ты же вроде ушёл! Так с какого перепуга интересуешься? — выдаю наболевшее.
— Да я на минуту остыть отошёл. Воды заодно набрать, заслышав, что рядом вода журчит. Мыслей не было, что ты без меня куда-то уйдёшь!
— Прожила же я как-то без тебя свои предыдущие цать лет! — фыркаю, хоть и информация о том, что моя первая любовь не такой уж мудак, обрадовала.
— Зачем Супостата в дом запустил? — спрашивает Тихон строго брата.
— Он ей помочь сможет, — коротко отозвался Яромир Горыныч.
— Я не наврежу, — отозвался Яр.
— Он дал слово, — подтверждает Горыныч.
— Ну коли дал, то проходи, гостем будешь. Не скажу, что дорогим, — отзывается Драгомир. — Хотя, хм, ты уже прошёл.
— Благодарствую, — встал и пояс поклонился Яр.
— Вы что подрались? — спрашиваю у Яромира, но отвечает Яр Горыныч.
— Так, малёхо, силушкой померились. Потолковать надобно было.
— А без этого никак? Времена меняются, а мужчины без хорошей драки никуда.
Парни из спортшколы тоже частенько дрались за пределами, выпуская пар. В основном из-за девчонок. Даже если девушка ни на одного из них не смотрела.
— Мы по делам. А вы тут толкуйте, — говорит Драгомир брату и нам с Яромиром. — Да накорми гостя. Негоже на голодный желудок толковать.
— Сделаю, брат. Иди с лёгким сердцем. Не повздорим мы впредь.
Горынычи ушли, а Яр нас за стол усадил. Мне чаю вновь налил. А Яромира и правда хорошо так накормил. Да и вёл себя как гостеприимный хозяин. Смотришь на них и не верится, что, с десяток минут назад, они друг друга по траве катали. Ну или как там они этой силой мерились.
Красота! Почти цивилизация! Я, чай с лесным вареньем, всё-таки не бросивший меня Яр и новый очаровательный друг, — замечательные условия, чтобы расслабиться!
Мы с Горынычем даже шутками перебросились, оказавшись на одной волне. Совсем не понимаю его проблему с невестами. Да любая бы, если не дура, тапки теряя, за ним побежала! ъ
И подумаешь, что он в ящера там какого-то превращается.
Хотя, их коллективное сознание… Это действительно проблемка. Но ведь есть и такие девушки, которым нравится, когда за ними подглядывают. Наверное...
Эх, Яра бы, да в моё время: на волну помешания на чешуйчатых. Там бы уже он от невест убегал, а не они от него.
— Неужели там так хорошо? Ты от счастья светишься представляя свои мир.
— А неужели ты опять мысли мои читаешь? — смотрю строго, но не обижаюсь.
— Ну ты ведь даже на это не сердишься. А они интересные. Особенно образы толпы бегущих за мной девиц в белых пышных нарядах, — хмыкает.
— А ты, наоборот, мне свои мысли показать можешь? Например как Горыныч выглядит, — интересуюсь.
— Не пробовал. Да и со стороны на себя не смотрел, разве что в гладь водную.
— Вижу, вы уже спелись, — поджал губы Яр, борясь с эмоциями. Я не эмпат, но и без того вижу.
Неужели к Горынычу ревнует?
Хотя лучше бы не ревновал...
— Не гневись. Ксения, как чудо невиданное. Но ты и сам уже на себе всё понял. Не бежит она от таких, как мы. Тем и цепляет.
— Так ты правда поможешь ей вернуться? — уточняет Яр в который раз.
— У всего есть своя цена. Ты готова её отдать за цветок папоротника? — спросил Горыныч уже меня.
— Я готов, — вместо меня вызвался Яромир.
— Чтобы цветок расцвёл для её желания, нужно, чтобы платила она.
— Конечно, я хочу домой! Этот мир меня то и дело калечит, а потом лечит. По-моему, это более чем прозрачный намёк на то, что мне здесь не место.
— А ты готова отдать самое дорогое сердцу, за цветок папоротника?
— Если это не чья-то жизнь и здоровье, — вспоминаю уловки из детских сказок.
— Магия Горынычей не чёрная. Она подчиняется законам мироздания и не причинит вреда живым созданиям, — кажется, оскорбился Горыныч.
— И что это может быть?
— Не ведаю. Не бывало такого, чтобы к нам с подобным делом обращались. Магия сама возьмёт. Но коли возьмёт, то точно не чьей-то душой и долголетием.
— Тогда я готова!
— Давай лучше я за тебя загадаю, — вмешивается Яромир. — Мне терять нечего.
— Цветок на голове девицы расцветает, а ты у нас, вроде как, не девица, — подкалывает его тёзка.
— Ты же сказал, я для чего-то ей нужен? — с суровым видом ответил ему Яр, который, со времени прихода, ни разу не улыбнулся. Да и складка между бровей будто бы и поселилась там.
— Нужен. В ночь на Купалу обряд соблюсти. Я буду папоротник срывать и стебель магией Горынычей запечатывать, а ты в венок заплетать. Коли я всё верно разумею, то расцветёт цветок на её голове, после того как наденешь на неё.
Из всего сказанного меня обрадовало то, что всё будет происходить в ночь на Ивана Купалу. Это означало, что я хоть немного, но смогу побыть рядом с Яром! Пусть он и букой сидит, но от этого его
