Фаворитка Короля - Анита Талая
Элиза ничего не имела против.
— А это, — показала она на женщину с барабаном, — Нур, она будет аккомпанировать нам на дарбуке.
Ага, теперь понятно, как называется этот барабан. Нур тут же выдала какую-то ритмичную дробь.
— Мы еще поразбираемся с различными видами ритмов для танца живота, но пока просто слушай и старайся попадать в ритм.
Дальше Лейла рассказывала о том, что танец живота очень полезен для развития пластики и координации движений, да и вообще для женского здоровья.
— Равномерно прорабатываются и развиваются все мышцы тела, — объясняла она. — И знаешь, еще что? Этими танцами могут заниматься даже девяностолетние старухи! Они доступны каждому.
А дальше, под ритм дарбуки они начали прорабатывать различные движения: удары бедрами, движения грудью, плавные движения рук. Это было очень интересно, но пока совершенно не было похоже на танец. Что-то вроде зарядки. Когда Элиза высказала это Лейле, та рассмеялась:
— Это нормально. Сперва тело должно освоиться с новыми движениями и только потом, когда они станут для тебя естественными и привычными, ты сама не заметишь, как начнешь включаться в музыку и пока еще разрозненные и неуклюжие, твои движения начнут превращаться в танец, плавно переходя одно в другое. Это всего лишь дело времени и тренировок.
Когда изучали шимми грудью (так Лейла назвала тряску вроде той, что Элиза видела у цыганок, когда наблюдала их танцы), учительница заметила:
— С твоими формами это движение сведет с ума любого мужчину!
С занятия девушка уходила уставшая, но воодушевленная. Она не очень любила обычные танцы, которые они изучали к балу: в них не было особой свободы — куда и как поведет мужчина, так и двигаешься. Тут же было все совсем по-другому. Она не зависела от партнера, могла двигаться так, как ее душа пожелает. Главное — попадать в ритм. Они с Лейлой даже изучили небольшую связку (так Лейла назвала кусочек танца).
После обеда Элиза опять схватила книгу, в которой ей практически не удавалось сдвинуться в прочтении, осиливая лишь по несколько страниц в день, и отправилась в сад — к старой знакомой беседке.
На этот раз ей, наконец, повезло — на скамейке сидел Патрик. Девушка очень обрадовалась, увидев графа. Она не видела его почти два дня и очень соскучилась. А главное — она не была уверена, что Патрик сам хочет с ней встретиться. Он не присылал ей цветов с карточками, как остальные поклонники и не просил о свидании. А ведь теперь Элиза очень внимательно изучала все принесенные ей букеты в надежде найти хоть что-то именно от него.
Едва завидев Элизу, Патрик соскочил со скамьи и вручил ей небольшой букет каких-то очень необычных цветов.
— Простите, что не прислал вам цветы вчера, — извинился он, едва поздоровавшись, — но я предпочитаю дарить цветы лично. Но сюда вы вчера не пришли.
— Спасибо! — смущенно прошептала девушка. — Я вчера не смогла вырваться — весь день занятия были.
Получалось, что теперь она приходила в эту беседку как бы на свидания — зная, что ее ожидает граф. Почему-то это осознание было очень приятно Элизе.
— Мы пойдем погуляем по саду или посидим тут? — поинтересовался Патрик.
— Давайте, погуляем, — предложила Элиза.
— А вы видели самый старый дуб в этом саду? Он просто огромный. Хотите, покажу?
Девушка согласилась и они пошли по каким-то еще не знакомым ей дорожкам сада.
Дуб и правда впечатлял — чтобы обхватить его, пришлось бы взяться за руки сразу нескольким взрослым мужчинам. Элиза смотрела на его крону, высоко задрав голову и восхищалась увиденным. Патрик же смотрел на нее и, когда девушка слегка опустила взгляд, неожиданно столкнулась с его взглядом. Голодным и жарким. Казалось, он еле сдерживается, чтобы не накинуться на Элизу. И от этого ощущения внизу живота у девушки что-то приятно заныло.
Вдруг Патрик двинулся к ней, прижал ее спиной к дереву, поставив руки с двух сторон от ее головы и навис над ней. Его глаза были совсем близко. И губы… одно совсем небольшое движение и его губы прикоснутся к ее губам. Но Патрик не торопился его делать, сводя таким образом девушку с ума — она уже изнывала от желания ощутить эти губы и руки на своем теле. В какой-то момент даже почти решилась двинуться сама ему навстречу, как вдруг Патрик заговорил внезапно охрипшим голосом.
— Элиза, я просил у короля разрешения ухаживать за вами.
— И что ответил король? — спросила девушка, голос которой тоже изменился, задрожал.
— Его Величество дал согласие.
Элиза выдохнула с облегчением: хотя Антуан и говорил, что Патрик его друг и он ничего не имеет против их отношений, девушка все же опасалась, что король передумает и запретит им встречаться.
Патрик же продолжал смотреть на Элизу испытывающим взглядом:
— Вы согласны? Я не хотел бы ни к чему принуждать вас…
На самом деле граф лукавил. Он привык добиваться всего желаемого и отказ девушки лишь означал бы, что ему стоит быть изобретательней в деле ее приручения. Но он должен был дать видимость свободы, чтобы Элиза не испугалась его напора и не сбежала при первой же возможности. Но Элиза и не хотела сбегать.
— Да! — выдохнула она практически в его губы.
Самоконтроль графа при этом слетел окончательно и он впился своим ртом в рот девушки, сминая его, покоряя. Его поцелуй был жадный и жесткий. У него от ее близости, от почти соприкасающейся с ним груди, от этих нежных пухлых губ просто слетели тормоза и он влил в этот поцелуй все свое желание, всю свою страсть.
Патрик вжался в девушку бедрами и она ощутила, насколько сильно он ее хочет — в ее живот упиралось нечто весьма больших размеров и почти каменное на ощупь. Одной рукой граф придерживал затылок Элизы, уже не просто целуя ее губы, но проникая в ее ротик языком, изучая его изнутри. Другой — крепко прижимал ее к себе.
Девушка не выдержала и застонала от удовольствия, отчего напор графа стал еще сильнее. Он отпустил ее затылок и сжал в ладони ее грудь, пока вторая рука гладила ее спину. Неизвестно до чего дошла бы эта слетевшая с тормозов пара, если бы над головой вдруг громко не заверещала какая-то птица. От неожиданности, они оба вздрогнули и Патрик, наконец, оторвался от Элизы. Девушка сразу почувствовала какую-то пустоту и холод, едва сдержав вздох разочарования. Но тут же взяла себя в руки.
— Простите, — выдохнул Патрик, — я не должен был так спешить. Просто совсем потерял от вас голову.
— Мне
