Когда под ногами хрустит империя - Вера Ковальчук
– Расскажите, как она вручала вам этого.
– Ни к чему вспоминать о такой ерунде. Отправляйтесь, – и царственно взмахнула рукой – сама императрица-мать бы позавидовала. – Вам надо подумать о своём здоровье. Поберегитесь после ранения и не тратьте силы впустую. Мой врач позаботится о вас. Идите, юноша!
Спорить? Кенред по опыту знал, что спорить с дамами такого возраста и такой закалки – дело бессмысленное. К тому же, очевидно – полезных идей он от неё не услышит. Дама уже выбрала на роль злодея своего зятя, отвлечься на любую другую кандидатуру не согласится. Но у супруга её дочери вряд ли была возможность провернуть такое сложное дело, а уж к гибели Илимера из семьи Альдахара он тем более отношения иметь не может – следуя предложенной логике. За ним-то он точно не наследует никогда и ничего. А Кенред не видел смысла рассматривать гибель графа Тирасмоса в отрыве от прочих двух эпизодов, так что отмахнулся от подозрений старой графини.
Да и прочие идеи временно отодвинул – рана в самом деле начинала чувствоваться. Тянуло хотя бы ненадолго прилечь. Но он всё же сделал над собой усилие и спустился в гараж, к полковнику. Тот уже закончил проверять и мертвеца, и автомобили. Слуги заворачивали тело в чёрный пластик под его присмотром, но на Кенреда службист любезно отвлёкся.
– Ничего, – пояснил он вполне вежливым тоном. – Почти ничего. Слуга, несомненно, альдахарец, но это всё, что можно сказать с определённостью. Маркировку на рамке ещё предстоит проверить, но, думаю, ничего нового не будет. Их обычно не снабжают личными данными тех, кому ставят, если предполагается, что человек будет исполнять деликатные поручения.
– Вряд ли заказчик – Альдахара, – мрачно высказался Райвен. – Кто из высшей знати стал бы ради прикрытия убивать собственного сына? Кто вообще стал бы так делать, кроме совсем уж потерянных босяков?..
– Я тоже сомневаюсь, что это герцог. Но по другим причинам, – сказал Кенред.
Полковник удостоил его отстранённым взглядом.
– А вы уже твёрдо решили, что оба покушения связаны? И исходите строго из этого?
– Три покушения.
– Но вы уже решили для себя, что эти события связаны. Всё рассматриваете через эту призму. А так расследования не ведутся. Если, конечно, вас интересует истина, а не убедительная версия. – Он помолчал и добавил с едва заметной иронией. – Прошу прощения, что говорю об этом, ваша милость.
– Наша милость любит поучиться тому, чего не умеет, у мастеров своего дела, – с прохладцей ответил Кенред. – Так что говорите то, что считаете нужным. И когда вы рассматриваете версию, в которой изначальный виновник всего, что происходит – я, это выглядит чуть логичнее, чем версия с Альдахарой, хотя бы потому, что я выжил. Но мне-то известно, что я не виноват. Поэтому мне сложнее, чем вам, полковник… С радостью приму ваше сочувствие.
Службист криво усмехнулся, но больше ничем шутку не отметил.
– Ещё раз повторюсь: заранее ставить себе ограничения, определять картину события в целом – дурная привычка. Мы так никогда не делаем. Но ваши аргументы звучат довольно весомо. Если найдутся другие доказательства, мы охотно свяжем оба… все три случая вместе.
– Боюсь, доказательства отыщутся только тогда, когда уже поздно будет предотвращать заговор – нужно будет разбираться с последствиями… Впрочем, его и теперь уже поздно предотвращать. – Кенред глубоко вздохнул и вежливо кивнул офицеру. – Полковник…
– Генерал…
– Мне помочь вам подняться в ваши покои? – уточнил Райвен, косясь на Кенреда.
– Да, пожалуй. Сделай любезность… И пообщайся с другими слугами. Если узнаешь что-нибудь, сообщи. А к вечеру, скорее всего, отправимся обратно. Сомневаюсь, что тут найдётся ещё что-нибудь полезное. Своё присутствие я обозначил, большее пока не требуется.
Он едва улёгся на постель поверх покрывала – и тут же заснул в изнеможении. Проснулся через полтора часа от боли – и потому, что комнату осторожно заглянул Райвен.
– Слуга просил узнать, спуститесь ли вы к общему обеду.
– Да чтоб тебя…
– На мои солдатские выражения он не отреагировал и настоятельно просил уточнить у вас лично.
– Не спущусь.
– Так ему и передам. Отдыхайте…
– Нет, Райв! Райв!
– Да?
– Подай мне лекарство со стола… И садись. Сам-то как?
– Хорошо. – Райвен был бледноват, так что на «хорошо» его состояние вряд ли тянуло. Но двигался спокойно, хоть и скованно.
– К какому выводу пришла Служба?
– Они ведь со мной не общаются, сэр. Но не думаю, что успели наделать выводов. Всё тихо. Никто больше ничего не знает. Планер увезли на экспертизу, так что вы о результатах узнаете раньше, чем полковник.
– Ну и хорошо…
Райвен ушёл и почти сразу вернулся: принёс Кенреду воду на подносе и почтовую вкладку. Тот уткнулся лицом в подушку в притворном отчаянии, но почту взялся проверять в первую очередь. К счастью, ничего действительно важного не нашлось, и личных посланий от государственного секретаря и кого-то из его людей – тоже, а в положении Кенреда отсутствие новостей было хорошей новостью. Он пробежал глазами подборку заголовков и пожал плечами. Напряжённости империя не чувствовала. Даже о случайно открытом проходе в возможно опасный враждебный мир сообщалось вскользь и вяло. Это и понятно – информация о новом оружии просочиться в прессу не должна была, ещё рано, а раз так, что чего народу пугаться? Сама по себе ситуация рядовая.
– Что-то есть?
– Нет, Райв. Но, думаю, появится. Поэтому проверяй почту каждый час.
– Обязательно… А вы к какому выводу пришли? Каково ваше решение? Вы считаете, что Альдахара имеет ко всему этому отношение?
– Возможно.
– Но его собственный сын погиб!
– О том, насколько напряженные были у него отношения с наследником, известно всей верхушке империи. Конечно, их семья старалась демонстрировать единство, но игла то и дело выбивалась из подушечки. То, что мы усвоили из истории: близкие отношения в высших аристократических семьях – скорее исключение. Мы не знаем, что произошло в семье Альдахара, что там могло произойти в последние недели, что могло повлиять на… Нет,
