Система: эксперимент - Тони Сия
– Система обеспечивает эффективность всех сфер жизни Кристаллхельма.
– Что за Кристаллхельм? – завороженно спросила я.
– Город, в котором ты сейчас находишься. Проект проводят здесь по решению Экстаза, так как именно здесь можно воочию убедиться в роскоши и изобилии Верума. Ты даже этого не знаешь… Чем все это время занимался этот… – она запнулась.
– Почему вам так не нравится Лир?
Зои сделала большой глоток, прикончив сладкий напиток.
– Он мой брат, – недовольно процедила она.
Я раскрыла рот от удивления. Какие еще сюрпризы меня ждут? Зои продолжила:
– Я плохо его знаю. Мне было всего семь, когда родители отправили его в военный центр трансформария, узнав, что он мутант. Ему нельзя было покидать училище до самого выпуска. Отец рассказывал, что Лириадор ленился и совершенно не интересовался учебой. Он нарушал всевозможные правила, всегда был худшим на соревнованиях, за что его постоянно наказывали. Ни один командир не хотел брать его в свой отряд и тем более поручать важных заданий. Мама всегда разочарованно вздыхала, когда слышала о брате. После выпуска он вдруг заявился к нам на порог и предложил мне переехать к нему.
– А ты? – взволнованно спросила я.
– Я его даже не узнала! Мне было шестнадцать, и тогда я презирала его. Конечно, я отказалась, и с тех пор он ни разу не пришел. Ни разу! Прошло столько лет, а он такой же неудачник, как и тогда.
– Прости, я расстроила тебя. – Я дотронулась до ее плеча. – Не думала, что услышу нечто подобное.
Зои невинно улыбнулась.
– Не переживай. Все хорошо. Не рассказывай ему все, что я тебе наговорила…
– Поняла, – кивнула я. – Ты сказала, что Лир мутант?
– Система присваивает сверхспособности эмбрионам в биогенматрице[1], из-за чего дети становятся мутантами. Это происходит крайне редко, и никто не может объяснить почему. Я не знаю, какие у него способности, но, когда ему было одиннадцать, мама поняла, что он отличается от других детей, и отдала его в военный центр трансформария.
– Люди со сверхспособностями считаются у вас богами? – теряясь в догадках, уточнила я.
– Наоборот. Мутанты – изгои, люди, обреченные Системой на самую тяжелую работу. Их используют в интересах Верума в зависимости от способностей, которыми они наделены. Им нельзя обзаводиться семьей, так как им никогда не удастся стать представителями элит, которым доступно бракосочетание и рождение детей. Мутантов не считают полноценными членами общества, потому и презирают. – Она тяжело вздохнула. – Я отказалась идти с ним еще и потому, что не хотела приближаться к ему подобным.
Ее поникшие плечи и виноватый взгляд меня растрогали.
– Хочешь, сменим тему? – предложила я. – Что мне нужно знать о проекте?
Вспоминая горделивую походку Лира, едкий взгляд, уверенность, с которой он обращался к окружающим, я отказывалась верить в услышанное. Зная о его о навязчивой идее быть во всем лучшим, я никак не могла сопоставить этого мужчину с братом Зои, которого она с таким отвращением описывала.
– Есть правила, которые нарушать нельзя. Ты должна знать, что Система следит за тобой и обмануть ее не получится. – Зои приблизилась ко мне. – Поэтому будь осторожна! Для этого ты должна запомнить каждого из десяти претендентов.
– Десять? Я думала, их будет два или три! – опомнилась я.
– Покажи холостяков проекта «Судьба и Соблазн».
В комнате появились десять голограмм в полный рост.
Зои хмыкнула, поставила бокал на поднос и встала с кровати. Я поспешила за ней.
– Это Максимус, – зачитала Зои, приблизившись к светящемуся тексту рядом с цветной голограммой мужчины. Он был выше меня – наверное, таким же, как Лир. Длинные золотистые волосы, зеленые глаза и приветливая улыбка делали его неотразимым. – В Кристаллхельме он известен как любитель общества богатых женщин. Где они, там и он, – удивила меня Зои. – Я слышала о скандале, когда за ним гнался муж одной из женщин, которую тот ублажил на званом ужине прямо на глазах у ее подруг.
Она мило скривилась.
– А зачем такому ловеласу наш проект? – спросила я, усомнившись в кандидатуре первого претендента на мое сердце.
– Холостяков выбирала Система. Никто не знает, почему она выбрала именно их. – Зои указала на голограмму справа. – Это Этьен. – Этот молодой человек был чуть ниже и выглядел куда скромнее. Черные кудри придавали ему вид двадцатилетнего юноши. – Когда мы только узнали, на кого пал выбор, брат моей подруги выяснил, что Этьен учится на его факультете в Интеллектополисе Новых Горизонтов. У него хорошая семья, он старателен и умен, но на этом все.
– Вроде милый, – подметила я, рассматривая его спокойное выражение лица.
– Угу. Следующий Тибаульт. Он актер. – Зои встала перед голограммой элегантного мужчины. Длинные черные волосы были собраны в две толстые косы. По росту он подходил мне лучше других. – Я обожаю фильмы с его участием. На интервью он всегда такой серьезный, а в кино как будто преображается.
– А что ты знаешь о нем? – Я указала на высокого мужчину со светло-русыми волосами. Строгая прическа и белая униформа, украшенная золотыми цепями, подчеркивали его естественную величественность.
Зои нехотя перевела взгляд с Тибаульта.
– Это Аурелион. Сын одного из советников Системы Кристаллхельма. – Она прищурилась, вставая рядом. Наши глаза были на уровне его солнечного сплетения. – Думаю, мы для него мелковаты, – хихикнула Зои. – Он хочет стать советником, сместив отца. Холодный, расчетливый, своенравный. Но это могут быть просто слухи. Если что, лично я не встречалась ни с одним из них.
– Но ведь ты говорила, что Система выбирает себе советников, а не наоборот, – подметила я.
– Вот именно. – Зои пожала плечами. – А это Жоакуин, – она указала на другого мужчину. Он отличался от остальных своим крупным телосложением и закрытой позой.
– Он военный? – предположила я, любуясь контрастом его темной кожи и светлых волос.
– Нет. Его семья принадлежит к роду крупных землевладельцев. Отец говорил, что это верные и сильные люди, готовые на все ради сохранения мира. Кажется, они приложили руку к решению продовольственного конфликта между Силвермером, Элдорией и Серенарией… А это Касиум. Ему всего девятнадцать, но он уже собирает огромные концертные залы. Талантливый пианист, ничего не сказать.
Я посмотрела на статного молодого человека. Его нежное лицо обрамляли длинные рыжие волосы. Если бы не рельефная фигура, я приняла бы его за высокую девушку.
– Какой красивый, – я учтиво поддержала Зои.
Она вздохнула, изображая влюбленность.
– А вот об этих трех мне не удалось ничего выяснить. Система скрыла данные холостяков, чтобы заинтересовать зрителей. – Зои указала на мужчин. – Арион, Амадеус и Эвандер.
Арион отличался узким разрезом глаз и загорелой кожей, а его загадочный образ интриговал. В облике Амадеуса в глаза бросались синие волосы и утонченная, как будто юношеская, фигура – он точно был младше остальных. Эвандер был хорош собой, но внешней небрежностью напоминал пирата.
– А вот о последнем я кое-что знаю. – Зои приблизилась к голограмме широкоплечего мужчины. – Катар. Мы называем таких представителями преступных групп. Вернуться, однажды попав в островную тюрьму, уже нельзя, но, если заключенные готовы пять лет отработать на Систему, она гарантирует им одну важную привилегию: дает право завести ребенка. Собственными глазами они, конечно, детей не увидят, но до тех пор пока преступники продолжают работать на Систему, она присылает им отчет об их ребенке с континента. Таких детей воспитывают в сиробителисах, а затем отправляют учиться в выбранный ими центр. Пока их происхождение остается тайной, общество относится к ним благосклонно. Но когда правда становится известна, таких людей начинают сторониться. Испорченные гены и все такое… – Зои обхватила себя руками. – Он тоже прошел через это. По инициативе Катара сняли амплитуду о сиробителисах[2], чтобы снизить уровень неприязни по отношению к таким, как он.
