Ольга Пашнина - Звездная Золушка
Она сняла очки и бросила их на полку, туда, где лежало банное полотенце.
Э.М.И. погасила свет в кабинете, намекая, что работа окончена. Но Грейстон и не работал. Он смотрел и наслаждался видом девичьей спинки, выгибающейся под теплыми струями воды. И уже не мог остановиться и прервать трансляцию. Девушка казалась ему нереальной. Почему? Разве мало красоток он повидал в своей жизни? Чем же эта особенна?
Грейстон не сразу понял, почему Зара дрожит и держится рукой за стену. Только когда увеличил громкость понял, что она плачет. Он выругался и нажал на кнопку вызова.
— Трин, она плачет.
— И что? Она не может поплакать? — буднично осведомился медик. — Что ты ей сделал?
— Ничего. Просто хотел поужинать, но она на меня шипела и ушла совсем скоро. А теперь ревет!
— Погоди-ка… Где она ревет?
— У себя, где еще она может реветь? — раздраженно ответил Грейстон.
— Ты что, включил камеры? — Ему показалось или Трин спросил это… возмущенно?
— Включил. Не в этом суть…
— В этом, Грейстон, в этом. Ты не даешь ей опомниться и отдышаться. Подумай головой, пожалуйста, это я тебе как друг, а не как врач говорю. Сначала Зару похитили, потом она узнала, что летит в другую звездную систему и должна выйти замуж, теперь ты со своим «хочу!». На нее свалилось больше, чем мы рассчитывали, и я хотел попросить тебя отложить свадьбу. И да, она будет плакать, будет шарахаться и будет бояться. Постепенно привыкнет. Для этого я здесь, так ведь? Выключи камеру и отправляйся отдыхать. Твоя Э.М.И. сообщила, что ты не выполняешь рекомендации. Не делаешь гимнастику, не принимаешь витамины. Учти, Грейстон, с таким режимом до свадьбы можешь и не дожить.
— Почему вы все меня отчитываете? — пробурчал Грейстон.
— Потому, что ведешь себя как ребенок. Все, мультфильмы закончились, отрубай трансляцию.
Грейстон взглянул на Зару, которая прекратила плакать и теперь растирала по телу гель, который для нее подбирал Трин, причем из средств, которые имелись на Земле.
— Выключил, — сказал Грейстон.
— Точно?
— Точно, можешь прийти и проверить.
— Верю. Я как раз программирую ее очки. Потрясающее отклонение…
— Трин! Ничего потрясающего в том, что девушка ходит по стеночке, нет.
— Прости, — хмыкнул друг. — Забылся. Ты спать?
— Нет, я… мм… должен кое-что прочесть. Минут через двадцать пойду.
Трин отключился, и Грейстон снова уставился на экран. Зара вытиралась пушистым полотенцем, крепко зажмурившись. Мужчина следил за ее руками, думая о том, что не прочь сделать все сам. Грейстон умел обращаться с женщинами. Вот только… есть ли различия в сексе у их рас? Почему Трин собирает базу на всякую ерунду, но не потрудился выяснить такую банальность, как доставить удовольствие земной женщине!
Грейстон быстро просмотрел все, что касалось межполовых отношений у землян, краем глаза наблюдая, как Зара, не одеваясь, идет к постели и ныряет под одеяло. Очки она положила на столик у кровати. Время было еще раннее, но девушка устала и почти сразу уснула. В космосе сложно понять, когда заканчивается один день и начинается другой. Даже корабельная система, регулируя освещение, не может работать одновременно в интересах нескольких рас. А сутки Грейстона были несколько длиннее, чем сутки Зары.
Просматривая информацию о землянах, мужчина кое-что все же обнаружил. И сразу вызвал Э.М.И.:
— Подай леди Торрино ужин, она пропустила. Проснется, наверняка захочет есть. И еще цветок.
— Не поняла вас. Что? Цветок?
Иногда ему казалось, что Э.М.И. более разумна, чем обычная система, и способна над ним издеваться.
— Цветок. Положи на столик с завтраком цветок. Какой-нибудь, у нас же есть образцы с Земли для Фионы?
— Вас поняла. Проанализирую запасы. Если нужно, могу освоить курс флористики и составить букет. Как вы планируете его использовать: как знак внимания при ухаживании за самкой в брачный период или как акт памяти по усопшей особи?
Грейстон даже закашлялся. Э.М.И. точно умела издеваться.
— Э.М.И., я хочу подарить цветы девушке. Чтобы ей было приятно.
— Не поняла вас.
— Как знак внимания при ухаживании за самкой в брачный период. — Он закатил глаза. — Просто вместе с завтраком подай леди Торрино цветок. Не надо букет.
Зара была простой. Красивой, притягательной, недоступной. Ей должно подойти что-то такое же простое, но изящное. Жаль, ресурсы на этом корабле ограничены. Но едва они прилетят… в своем доме, на своей планете у него будет неоспоримое преимущество.
Чрезвычайно довольный собой, Грейстон в последний раз взглянул на спокойное лицо девушки и выключил питание во всех панелях сразу.
Зара
Мне снилось что-то плохое. Нет, не так. Что-то очень плохое. Впервые я видела этот сон. Хотя «видела» слишком громкое слово. Скорее, сон состоял из звуков. Вернее — из крика. Какая-то женщина постоянно кричала чье-то имя. И отдалялась с каждым новым криком. Я плохо слышала ее из-за гомона толпы и плача детей. Лишь последние слова прозвучали отчетливо, я проснулась и села на кровати.
Поначалу я не сообразила, где нахожусь. Искала очки, как обычно, на полке вверху. Но потом события прошедших дней всплыли в памяти, и я потянулась рукой к столику. С вернувшимся, пусть и черно-белым, зрением стало полегче. Я зевнула, глянула в иллюминатор, демонстрировавший все ту же космическую черноту, и решила рассмотреть, что мне дали на завтрак.
Моя рука дрогнула, когда я заметила небольшую веточку сирени, лежащую рядом с тарелкой. Я прикоснулась пальцем к лепесткам. Настоящие. И запах… о, запах наполнил крохотную каюту, возвращая меня в детство, когда сирень росла под окнами, когда можно было часами искать «счастливые» цветочки. У нас было много сирени. Потом ее вырубили, потому что флаеры стало некуда ставить. Сейчас от этого запаха на глаза навернулись слезы.
— Эми, откуда это? — спросила я.
— Образцы взяты с планеты Земля, — невозмутимо ответила Эми.
— Нет. — Я улыбнулась, уже сквозь слезы. — Кто принес цветок?
— Распоряжение лорда Грейстона. Он…
— Достаточно, Э.М.И. — Голос Грейстона наполнил каюту. — Зара, у Э.М.И. своеобразное определение этого поступка, лучше тебе его не слышать. Собственно, я связался с тобой для того, чтобы предупредить: во время посадки выполняй все инструкции Э.М.И. Неукоснительно. Если не хочешь пострадать. Ну и, разумеется, сегодня мы ждем твой ответ.
— Какого она цвета? — перебила я Грейстона.
— Что?
— Сирень. Какого цвета?
Он молчал, наверное, с половину минуты, прежде чем ответить:
