Короли анархии - Кэролайн Пекхам
— А что, если я попрошу об этом? — Татум тяжело дышала. — Что, если я захочу попросить тебя провести сегодняшний вечер, разрушая меня и заставляя забыть все причины, из-за которых я хочу плакать?
— Я определенно могу обещать тебе это, — прорычал я, ослабляя хватку на ее руках и снова разворачивая ее, когда я поднял ее, чтобы усадить на спинку кресла.
Я наклонился, чтобы захватить эти полные губы своими, утонув в их ощущении, когда она застонала мне в рот, ее ноги обвились вокруг моей талии, и этот пылающий жар разгорелся между нами с отчаянной потребностью в облегчении. Это было чертовски долго, и я так устал ждать, когда получу ее во всех смыслах, о которых только мечтал.
— А я-то думал, что ты попытаешься отказаться от нашей сделки, — раздался голос Лиама у меня за спиной.
Я замер, отстраняясь и прерывая наш поцелуй, когда от звука дедушкиного голоса у меня по спине пробежал холодок.
— Я человек своего слова, — прорычал я, поправляя член в штанах, прежде чем повернуться к нему лицом. Я поднял Татум с ее места и, прижав к себе, снова поставил на ноги.
Лиам О'Брайен был высоким мужчиной с проницательным взглядом и темно-каштановыми волосами, несмотря на преклонный возраст. Он, как всегда, был одет в безукоризненный костюм, а в уголке его губ свисала зажженная сигарета. Я не был уверен, что когда-либо видел его без сигареты.
— И ты привел девушку, — сказал Лиам со своим мелодичным ирландским акцентом, как будто это было неожиданностью, хотя он совершенно ясно дал понять, что это не вариант.
— У нее есть имя, — съязвила Татум, и я ухмыльнулся, даже когда взгляд моего дедушки сузился на ней.
— Это Татум, — добавил я. — Как будто я не знаю, что ты знаешь. Она моя девушка, так что я не собираюсь мириться с любым дерьмом, брошенным в ее сторону.
— Не понимаю, почему ты говоришь со мной таким тоном, парень. Я всегда остаюсь джентльменом. — Лиам пересек комнату и затушил свою сигарету, прежде чем быстро прикурить другую. Он оставил пачку на столе, прежде чем занять свое обычное кресло у камина, и я подошел, чтобы взять одну для себя.
Я прикурил, глубоко затянулся и, повернувшись к Татум, указал ей на диван. Вместо того чтобы сделать, как я сказал, она протянула руку, выхватила у меня изо рта только что зажженную сигарету и быстро затушила ее.
Лиам хрипло рассмеялся, когда я нахмурился, глядя на нее сверху вниз, но она только вызывающе вздернула подбородок.
— Мне понадобится пара сигарет, чтобы продержаться пару дней в этом доме, детка, — предупредил я ее тихим голосом. — Возможно, тебе тоже захочется выпить.
— Нет, — просто сказала она, выгнув бровь, как будто думала, что я просто поведусь на ее бредни.
Я не сводил с нее глаз, когда снова потянулся за пачкой, взял из нее еще одну сигарету, зажал ее между губами и закурил. Я глубоко затянулся и посмотрел, как отражается вишневый огонек в ее сердитых голубых глазах, прежде чем вынуть сигарету изо рта и выпустить дым прямо ей в лицо.
— Не воображай, что можешь указывать мне, что делать, только потому, что я нежен с тобой, детка, — промурлыкал я. — Я не из тех монстров, которых можно держать на поводке.
Я опустился в кресло напротив дедушки и притянул ее к себе на колени, пока она собиралась с духом, чтобы сказать что-нибудь еще. Я положил руку ей на бедро и сжал достаточно сильно, чтобы предупредить ее отступить, и она прищурилась, бросив на меня взгляд, который говорил, что этот разговор не окончен, и затем придержала язык.
— Приятно видеть, что в ней есть немного огня, — пошутил Лиам, но по тому, как он смотрел на нее, я мог сказать, что теперь она действительно привлекла его внимание, и мне это совсем не понравилось.
— Что ж, счастливого Рождества, — сухо сказал я.
— Хорошие новости для всех, — небрежно ответил Лиам, широко улыбаясь. Но в его улыбке было слишком много зубов, что придавало ему вид хищника, разглядывающего ягненка, а не человека, устраивающего Рождество для своей семьи. Я только не был уверен, считал ли он меня ягненком, в животе которого урчало, требуя кусочка меня, или моей девушкой. Он, конечно, был не прочь использовать ее, чтобы причинить мне боль. Одно ее присутствие здесь само по себе было угрозой.
— Как продвигается бизнес? — Спросил я, глубоко затягиваясь сигаретой, прежде чем снова свесить руку с края дивана, чтобы держать Татум подальше от нее.
— А, ну, очевидно, с начала карантина в казино произошел спад, — ответил Лиам. — Но Дугалу удалось найти лазейки, продолжив ночные бои в тайне и транслируя их участникам в прямом эфире. Конечно, ему приходится принимать платежи и раздавать выигрыши в электронном виде, поэтому он создал целую окольную оффшорную систему, чтобы ускользнуть от властей, что мне не слишком нравится. В любом случае, на кон поставлены его яйца, так что, я думаю, карты лягут так, как соизволит судьба.
Я кивнул, как будто мне было не наплевать на это, но на самом деле меня не волновало, что мой дядя Дугал играл в рискованную игру с законом. Если бы он облажался и его отправили в тюрьму, то мне пришлось бы иметь дело на одного из О'Брайенов меньше. Кроме того, Дугал был придурком, который в качестве подарка на мой двенадцатый день рождения заставил меня смотреть, как он пытает человека до смерти. Парень описался, и, клянусь, вонь от этого, смешанная с запахом его крови, все еще стояла у меня в горле, когда я ел свой праздничный торт. Он испортил мне вкус «Красного бархата» на всю жизнь. Какой мудак портит людям торт?
Татум повернулась у меня на коленях, чтобы устроиться поудобнее, ее рука опустилась вниз, чтобы обхватить мои яйца так, чтобы Лиам не мог увидеть, когда она мило улыбнулась мне. Мне пришлось побороть в себе желание не реагировать на это дерьмо, и я заставил себя оглянуться на своего дедушку и поддержать разговор, одновременно задаваясь вопросом, что именно она задумала. Не то чтобы я жаловался.
— Я уверен, что он справится с этим, — сказал я,
