Сваха на императорском отборе - Dream
В итоге я потерялась. И когда я бродила по парку, то увидела лошадку, на которой можно было покататься за деньги. Это сейчас я понимаю, что подобный бизнес настоящее издевательство над животинкой. А тогда я поспешила поближе посмотреть на коняшку. И в момент, когда я подбежала к животному, рядом что-то громко хлопнуло. Лошадка перепугалась подобного звука и понеслась прямо на меня. Что в тот момент меня не затоптали на смерть — настоящее чудо.
А после мать так орала на отца, который не в состоянии был уследить за своей дочерью. Когда у родительницы закончились все нелицеприятные эпитеты в адрес своего супруга, она переключилась на меня. И пятилетняя я выслушивала нотацию о том, что я должна вести себя послушно, а не искать на одно своё место приключения и самое главное не позорить своих родителей. Ведь, из-за меня все люди, которые были в парке, подумали, что мать за мной плохо следит.
И вот сейчас, я с ужасом смотрела на кареты, которые возили лошади. Но просто лошади, это всё ерунда, потому что дальше появилась карета, которую вёз человекоподобный конь. Вернее, у этого нечто низ был от лошади, а верхняя часть была с человеческими руками и головой. Правда, кожа у этого нечто была такого же оттенка, как и задняя часть от коняшки.
— Это ещё кто? — совсем некультурно ткнула пальцем в полуконя.
— Кентавр, — спокойно ответил Дэвид, а после произнёс:
— Нам экипаж нужно поймать, чтобы нас до императорского дворца довезли.
И подхватив два чемодана истерички, подошёл к обочине дороги. Мы втроём поспешили за ним. Так как слуг с собой решено было не тащить, потому что багаж Иллиады резко сократился, то служанка, которая отправилась с нами, хотела подхватить мой чемодан, но я остановила её. Ладно, когда мужчина тащит мой багаж, но незачем это делать женщине, пусть даже достаточно упитанной на вид. Тем более, у моего чемоданища колёсики имеются.
Значит, стоим мы, как четыре идиота, на краю обочины. Ладно, как пять идиотов, Жорика тоже не нужно забывать. Просто, блин, стоим, не подавая никаких знаков, что нам нужна свободная карета, которая домчит нас до домика старого императора.
— А чего мы ждём? — поинтересовалась спустя минут пятнадцать.
— Когда около нас остановится экипаж, — спокойно ответил Дэвид, продолжая изображать из себя часового.
— Я уже устала здесь стоять, — захныкала истеричка, — не так положено встречать дочь герцога.
— Это ты у себя самая крутая, — усмехнулась, — а в столице таких дочерей герцога намного больше.
Я не была в этом уверена, конечно. Но однозначно здесь никто с капризной Иллиадой носиться не станет, как в замке дракона. Тем более, здесь к людям не особо хорошо относятся. И это уже было заметно по косым взглядам прохожих.
Когда мимо нас прошла компания из девиц с маленькими рожками, то они очень показательно скривились, глядя на нашу четвёрку. Тут я уже не выдержала:
— Вы, вообще, рогатые, — прокричала, а мой бестрашный пёс начал заливаться лаем.
Надменные девицы гордо взмахнули своими шевелюрами и спешно пошли дальше.
— Поэтому и не нужно было сюда соваться, — буркнул Дэвид, который тоже не оценил поведение рогатых особ.
— Почему они все так на нас смотрят? — вопросила Иллиада, которая привыкла сама одаривать всех пренебрежительным взглядом.
— Варианта два, — вздохнула я, — либо потому что мы стоим тут, как четыре…
— Тяв, — напомнил о себе Жорик.
— Как пять болванчиков, — поспешила исправится, — либо потому что людей здесь презирают.
— Я наполовину дракон, — гордо заявила Иллиада.
— Если не превращаешься в летающую ящерицу, то твоя половина не в счёт, — поставила на место девушку.
Лучше ей сейчас понять, что здесь к ней будут относится, как к низшему сорту. Если предупреждён, значит вооружён.
— Иллиада запоминай. Если на тебя презрительно смотрят, то не показывай слабости и не начинай закатывать истерики. Лучше всего просто ответь более презрительным взглядом. Я знаю, что ты так смотреть на окружающих умеешь и любишь. Поняла?
— Поняла, — уже не с особым энтузиазмом ответила.
Кажется, до истерички начинает доходить, что её на этом отборе никто не ждёт. И все окружающие не кинутся к её ногам, когда она окажется в императорском дворце.
— Так, мне надоело здесь куковать, — разозлилась я.
И начала махать рукой, как делают в нашем мире, когда ловят попутку. Я так никогда раньше не делала. Страшновато как-то садиться в машину к незнакомому человеку. Особенно, если перед этим насмотреться всяких видео про маньяков.
Но здесь нормального такси не вызовешь. Поэтому пришлось трясти рукой, стоя на обочине дороги. И через несколько минут около нас остановился кентавр.
Глава 21
— Уважаемый, — произнесла я, надеясь, что местные кентавры вполне смышлёные ребята, понимающие человеческую речь.
Не буду кривить душой и признаюсь, что мне было боязно стоять рядом с мужиком с задницей лошадки. Очень хотелось позорно взвизгнуть и разрыдаться на плече у моего Дэвида, чтобы парень защитил меня от всех опасностей местного мира. Но охранник истерички ещё не осознал, что я любовь всей его жизни, к сожалению.
Да, и вся моя компашка, мягко говоря, ни рыба ни мясо. Поэтому пришлось всю ситуацию брать в свои руки и общаться с местным транспортом лично.
— Садись болезная, — пробасил человек-конь, — так и быть, довезу тебя до целителей.
— Чего? — непонятливо моргнула.
— Я говорю, что довезу тебя туда, где тебе окажут помощь, — по слогам протянул кентавр.
— Я не больна, — возмутилась.
— А чего тогда руками, как припадочная, машешь? — недоверчиво протянул коняшка.
— Это был знак, что нам нужен свободный экипаж, — обиженно пояснила.
Иллиада меня нищебродкой с одним чемоданчиком сегодня обозвала, а человек-конь, вообще, приписал меня к болезным. А это ещё даже половины дня не прошло.
— Так, кому экипаж нужен, те просто спокойно к краю дороги подходят, — сообщил кентавр.
— Да, мы тут уже полчаса кукуем, — возмутилась, — никто не останавливался.
— Вы же люди, — произнёс, как само собой разумеющееся.
Так, похоже, что я в этом мире очутилась не только для того, чтобы истеричную дочь герцога пристроить в жёны старого императора. Ещё придётся побороться за права местных людей.
— Это, что за дискриминация людей? — строго поинтересовалась.
— Дискр…, что? — растерянно переспросил человек-конь.
— Принижение людей по расовому признаку, — пояснила более развёрнуто.
— Так, чего с вас,
