Семь ступеней Храма - Ксения Акула
Теперь понятно, откуда запах гари, вот только пожарище не походило на то, что обычно происходило на Земле. Магический огонь буквально ничего не оставил от содержимого седьмой секции. Кто-то спалил те книги, в которых хранилась ценная информация, не оставляя и клочка.
«Для кого же они настолько важны, что поджигатель не пожелал поделиться ни с кем информацией, уничтожая всю секцию?» — вдруг подумала я.
— Кто мог сделать такое? — спросила я Гавра, понимая теперь, что хлам, сваленный у стены — остатки книжных полок. Целой секции. Странно, что деревянные перегородки целы, когда от содержимого совершенно ничего не осталось.
— Явно тот, кто замышляет нечто плохое, — ответил мне Майкл, оттирая сажу, как обычный парень, которого вооружили тряпкой и ведром. Я даже уважением к нему прониклась.
— Считаешь, ректор Аврелиан сам это сделал? — зачем-то ляпнула я.
Ну, вдруг повезет, и я «нарою» на ректора провокационный материальчик и прижму к стене, требуя искру. Ему-то, как высшему, жить еще сотни лет, а я свой короткий век хранителя хочу провести с пользой. Пусть, пока не очень представляю, как стану помогать другим людям в каком-то там мире, но без искры меня вообще ждет Межмирье. Стать тенью после всего, что я узнала о Межмирье, мне совершенно не хотелось.
— Конечно, нет, — рассмеялся в ответ Майкл. — Но виноват, определенно, он. Ты хоть представляешь себе ценность этой секции? Книги выкрали архангелы из мертвых земель. Мои собратья рисковали своими жизнями, чтобы обогатить Храм семи ступеней знаниями, а Аврелиан допустил такое… — Майкл обвел взглядом разруху, царящую в седьмой секции. — И после этого он еще присылает сюда хранительницу, которая даже не знает, что у архангелов есть крылья. За что мне такое наказание?
Я демонстративно фыркнула и отвернулась от Майкла. Желание продолжить с ним общение и подружиться пропало начисто, а вместо этого я поклялась, что больше никогда не заговорю ни с одним архангелом, чтоб им всем на Олимпе до скончания века торчать.
Глава VIII
(Аврелиан)
В кабинете царил полумрак. Огонь в камине отбрасывал на стены причудливые блики, и уютно потрескивал ароматными сосновыми поленьями, которыми пространственники обеспечивали меня по первому требованию. Сосновые поленья с Земли, как особый деликатес.
Я любовался земным шариком — голограммой мира, откуда прибыли сестры — Злата и Арина. Он вертелся вокруг своей оси — необыкновенный и такой притягательный.
Сколько раз я попадал на Землю в надежде отыскать самых талантливых хранителей, и сколько раз этот мир оправдывал мои ожидания!
Мелиор, Робус, Карина…
Последняя стала необыкновенным ангелом хранителем, и, при воспоминании о ней, на лице расплывалась невольная улыбка, а радостные и светлые моменты прошлого на короткое время затмевали горькие мысли о настоящем. Моя выпускница сейчас трудилась в одном из миров, но не на Земле. Она не пожелала возвращаться туда, стараясь оградить себя от соблазнов узнавания.
Когда шарик стал затухать, прячась в каменное основание-пресс-папье, в дверь постучали.
— Войдите, — задумчиво поднял я голову, разжигая в камине яркое пламя, чтобы придать комнате подобающий вид. По стенам сразу заплясали тени, и портреты любимых и родных мне людей, что висели напротив, посмотрели на меня приветливо и взволнованно. Я редко встречался взглядом с отцом и матерью, но сейчас позволил себе задержать взгляд на их лицах дольше обычного.
— Аврелиан, нам надо поговорить, — голос Мелиора казался напряженным и серьезным, как никогда, и я приготовился к новой порции плохих новостей. В последнее время они сыпались на меня, как конфетти из хлопушки, быстро и яростно, заставая врасплох количеством и качеством.
«Чего стоит сгоревшая дотла седьмая секция, о которой знало не такое уж большое количество адептов. Если потрудится и вызвать архангелов с Олимпа, то можно найти виноватого и узнать, что он замышляет, но разве я этого хотел?»
— Закрой дверь, — попросил я наставника, — никогда не знаешь, кто может подслушивать с той стороны.
Мелиор плотно притворил за собой дверь, нервным движением взъерошил отросшие волосы и присел напротив, хватая и стаскивая с края стола перо, непрестанно крутя его в пальцах.
— Уно последнее время постоянно вертится рядом, что-то вынюхивает и ведет себя крайне неподобающе ее положению. — Выпалил он на одном дыхании, посмотрев на меня вопросительно. Ждал какой-то определенной реакции или готовился к моему равнодушию?
Мелиор, самый юный из наставников, еще сохранил в себе горячность помыслов и стремлений, и я не хотел, чтобы и он превратился в некое подобие меня — отрешенного и погрязшего в скуке высшего, поэтому придал лицу озабоченное выражение.
— Уно что-то знает и пытается добиться моего расположения привычным ей способом — угрозами и шантажом. — Кивнул я головой, невольно вспоминая занятия с Майклом Гавром. Архангел не доверял мне, больше того, он совершенно не шел на контакт, ограничиваясь короткими фразами приветствия и прощания. Все остальное время мы тренировались, посвящая занятия то стремительным и яростным боям, то погружению в науки Олимпа. — Она знает о Майкле Гавре, но не спешит делиться информацией.
Мои ошибки… Уно стала одной из роковых, и теперь я расплачивался за слабость, проявленную однажды. Меня разъедала такая тоска, что я пытался заполнить ее хоть кем-то, и Уно воспользовалась ситуацией, проникла ко мне в спальню, заполнила собой тьму, клубящуюся в моей душе. К сожалению, я быстро остыл, а Уно не любила проигрывать.
Я сдвинул пресс-папье в сторону, а потом и вовсе убрал его в стол, поднимая взгляд на Мелиора.
— Что она сделала на этот раз? — спросил я наставника хранителей, в синих глазах которого застыла настороженность.
— Допытывалась, какие у нас с тобой секреты, — ответил Мелиор, а я судорожно сжал руками край стола. — И нехорошо смотрела на Арину, слишком нехорошо.
Теперь я понял истинную причину появления Мелиора в моем кабинете, но, вместо радости, испытал жгучую ревность. Мелиор, несмотря на все его непрофессиональные выходки, любил свою работу и к каждому хранителю проникался симпатией. Видимо, и Арина не избежала этой участи. Мне бы радоваться тому, что эти двое, наконец, нашли общий язык, а я едва сдерживаю себя, чтобы не послать Мелиора заниматься своими делать и не лезть туда, куда его не просят.
— Загорн — не тот высший, который позволит попустительство в рядах своих верноподданных. — Рассуждал я вслух, стараясь взять себя в руки. — Если Уно донесет Агате, что Арина избежала участи стать тенью только благодаря божественной искре своей сестре, Храм семи ступеней и долину могут просто стереть из памяти Поднебесья. Кто-то
