Обречённые (СИ) - Павлова Ирина Александровна

Боль была такой сильной и осязаемой, словно мне вонзили в мозг с десяток раскалённых игл. Глаза ведьмы светились изумрудным сиянием, и она смотрела мне прямо в глаза, но словно не видела, а в моём сознании проносились воспоминания, которые она листала словно книгу.

— АГА! — радостно воскликнула она. — Какая милая девушка, что же ты такой скромный, а инквизитор, она явно не против делить с тобой постель, а ты всё отнекиваешься да выстраиваешь между вами стены. Поразвлекался бы с ней годик, а там глядишь и наскучила бы она тебе, да отпустил бы её восвояси. — ведьма рассмеялась. — А теперь ни ты не порадуешься жизни, ни она. Может мне с ней поиграть, ведь после твоей смерти, я стану её хозяйкой. — она снова противно засмеялась, а руны на моём теле вспыхнули, прожигая одежду и кожу, там, где были уже на теле.

Боль усилилась стократно, а я видел лишь улыбку Алиши и ей глаза полные страсти в нашу единственную ночь. Внутри начала закипать ярость с такой силой, что казалось я горю и снаружи, и изнутри. Мои глаза засияли голубым светом, а губы искривились в оскале.

— Я скорей похороню нас тут обоих, чем позволю тебе к ней прикоснуться. — прорычал, а ведьма побледнела. Мои руки, от кончиков пальцев и до шеи, покрыло синее пламя, которое пылало, но излучало тепла, оно было пронизано холодом, ибо это было пламя Истиофа — бога смерти и перерождения, это была его сила, данная мне взаймы, и за неё приходилось платить. Каждый раз, используя его дар, я мог или погибнуть, или лишиться магии, а потому, старался не прибегать к его силе без необходимости. На свою жизнь мне было плевать, но причинить вред Алиши позволить я не мог, а потому, первый, и надеюсь, единственный, раз призвал эту магию во всю мощь. Пламя вырвалось из меня по всему телу и стало, словно второй кожей, выжигая вредоносные руны ведьмы. Она отступала от меня назад и не сводила взгляда, почувствовал, как рисунок цепи на плече начал причинять боль, словно сжимал руку, но старался не обращать на это внимание. Сделал шаг к ведьме, теперь она не могла сбежать, заворожённая магией бога. Схватил её за глотку и усмехнулся.

— Совет тебя, ведьма, для будущей жизни. — посмотрел ей в глаза. — Сначала убей врага, а потом начинай разглагольствовать о своих планах и желаниях, иначе, им не дано будет осуществиться. — сжал пальцы на её горле и услышал хруст костей. Горло и позвоночник были раздроблены, она умерла очень быстро, а затем пламя охватило её тело, и Истиоф принял подношение, обращаю её в пепел.

Пламя погасло так же внезапно, как и появилось. Плечо ныло, цепь, словно врезалась в кожу и её границы кровоточили, а на одном из звеньев появились трещины, словно оно вот-вот лопнет и рассыплется, и наш договор с богом будет разорван, а с меня возьмут плату. Шатаясь и превозмогая боль во всём теле, дошёл до Райана и, склонившись над ним, постарался нащупать пульс. Сначала не получалось и уже решил, что друг погиб тут в этом лесу, наслушавшись от меня не самых лестных слов, но наконец смог почувствовать слабые толчки под кожей на шее. Взял его за руку и закинул её себе на плечи, поднимая бесчувственное тело друга. Идти без дополнительного груза-то было сложно, так как постоянно заносило в разные стороны, а в глазах темнело, а с другом на плече было ещё сложнее, из-за чего я несколько раз заваривался в кусты, зарабатывая себе и ему новые шишки, ссадины и порезы.

Это был настоящий подвиг в моём состоянии, но я смог дотащить нас до лошадей, затем, кое-как закинул Райана на коня, его голова свисала с одной стороны коня, а ноги с другой. Понял, что, если не закрепить друга, по дороге он точно свалится, а вот будут ли у меня силы снова закинуть его на седло, даже не представлял. Взяв в руки верёвку, стал его привязывать к коню, можно было бы и магией, но магии у меня не осталось, так что, дружище, обойдёмся подручными средствами. Проверив надёжно ли закрепил верёвку, подхватил узду коня и подвёл к своему, цепляя удила за седло в специальном кольце, сделанным на заказ, как раз для подобных случаев. Потом сам кое-как залез в седло, едва не свалившись с коня с другой стороны, но всё же сумел удержать равновесие. Немного подумав, взял ещё один моток верёвки и привязал себя к седлу тоже, затем опустился на шею коня, так как сидеть сил уже не было, хотелось просто сдохнуть, боль не отступала ни на мгновение.

— Вези нас домой. — прошептал коню и похлопал его по шее, он всхрапнул, мотнул головой и пошёл по тропе неспешной рысью, а немного позже, когда понял, что хозяин держится на его спине ускорил свой ход. Какой дорогой и сколько мы добирались, не помнил, так как большую часть пути провёл без сознания. Последнее что помню перед полным забвением — это ворота моего дома, громкой, испуганное ржание моего коня, а потом не менее испуганные серые глаза, что начали меня отвязывать от седла и её переполненный страхом голос, который постоянно звал меня, но сил ответить уже не было, перед глазами всё потемнело и я провалился в беспамятство.

Часть 5. Обречённые на смерть

Пока хозяин и господин Райан были в отъезде, Лия перебралась жить сюда, так как одной ей было неуютно и даже немного страшно. Понимала её прекрасно, тоже чувствовала себя в доме неуютно, когда Марк уезжал, про себя всегда звала его по имени, мне нравилось, как оно звучит. Сидели на кухне, и пили чай с разнообразными вкусняшками, жила в доме хозяина уже больше месяца. В прошлый раз, когда Марк вернулся, он меня отругал за то, что еды за его отсутствие почти не убавилось и пообещал заталкивать в меня еду самолично, если я буду морить себя голодом в его отсутствие, теперь не экономила и ела когда хотелось и что хотелось. В который раз говорил, что я не его рабыня, а больше наёмный работник и чтобы прекращала постоянно извиняться, кланяться и звать его хозяином и много ещё из-за чего на меня ворчал. Всё это, конечно, понимала, хоть и с трудом, я была рабыней без права голоса двадцать четыре года, и сразу вот так перестроиться было тяжело. Сейчас уже не стеснялась покупать на рынке на пробу какие-либо продукты и брать дома любую еду, правда всё равно чувствовала себя неуютно, а ещё хотела быть рядом с Марком, хотя бы просто в его странствиях, если по-другому невозможно, тяжело вздохнула.

— Ты чего? — спросила меня Лия.

— Скучаю. — грустно улыбнулась.

— Инквизитор такой хороший хозяин?

— Самый лучший, что у меня был.

— Повезло тебе. — она улыбнулась.

— Райан тоже очень хороший. — посмотрела на неё.

— Да, я вижу. — она улыбнулась. — Он очень весёлый, правда в глазах всегда грусть.

— Они многое пережили на войне, наверно из-за этого.

— А тебе инквизитор тоже запрещает его хозяином звать? — вдруг спросила она, после долгого молчания. — Мне Райан сказал, что запретит мне разговаривать, если буду звать его как-то по-другому, а не по имени.

— Да, но у меня не выходит никак. — усмехнулась. — Каждый раз, открывая рот, пытаюсь позвать его по имени, но не выходит, а он злится.

— Странные нам достались хозяева… — протянула она. — Скажи, — Лия подняла на меня взгляд, — а ты веришь, что они освободят нас через год?

— Тебя да, а меня нет.

— Почему? — удивилась она.

— Мне надели неправильный ошейник, и меня не освободить так просто, но мастер Ирос обещал подумать, что можно сделать и они обратились в Дарум.

— Понятно. А если бы у тебя был выбор, остаться с Марком или уехать в Дарум, чтобы ты выбрала?

— Я бы осталась. — прошептала и почувствовала, что краснею. — Но он скоро женится, ему нужен наследник, а я не хочу видеть его с другой женщиной.

— А почему бы тебе не родить ему наследника?

— Я не могу. — грустно улыбнулась. — Один из моих прошлых хозяев опоил меня отравой, которая сделала меня бесплодной.

— Ой, прости, пожалуйста.

— Ничего страшного. — повернулась к окну, было ощущение, что там кто-то есть. — Ты ничего не слышишь? — снова перевела взгляд на Лию.

— Нет. — помедлив и прислушиваясь, наконец сказала она. — Хотя… да, что-то есть.