Невезучий вампир (ЛП) - Линси Сэндс
— «Ух ты, ты можешь говорить целыми предложениями», — поддразнила Софи, продолжая наблюдать за столом, у которого теперь все собрались, чтобы поздороваться и обняться с Маргаритой и Джулиусом. Когда Аласдер не ответил, она повернулась, чтобы посмотреть на него, и ей пришлось с трудом удержаться от того, чтобы не нахмуриться, когда она заметила растерянность на его лице. Он не знал, как воспринять ее слова, — поняла она. Считал ли он их оскорбительными или унизительными? Позволив легкой улыбке заиграть на губах, она сказала: — Я дразнила тебя, Аласдер. Но у тебя очень приятный голос. Тебе следует использовать его чаще».
Его глаза расширились, и они посмотрели друг на друга. Софи смотрела на его рот. Он выглядел таким твердым и мягким одновременно, и она задавалась вопросом, что бы она почувствовала, если бы протянула палец и коснулась подушечкой его нижней губы. Или как бы они ощущались на ее губах. Она почувствовала, как участилось сердцебиение и опустились веки, когда она представила, как он ее целует. Хорошо ли он целуется? Возьмет ли он ее за руку, перетащит ли к себе на колени, а затем просто обнимет и…
Плохая Софи, — отругала она себя, заставив глаза снова открыться. — Ты с Тайбо. Запомни это. Милый, веселый, добродушный Тайбо, который спас тебя от изнасилования? Он… Черт возьми, лицо Аласдера наклонилось к ней? О Боже, он собирался ее поцеловать?
— «Ты должна остановить его», — сказала себе Софи. Она была не из тех, кто целует одного мужчину на свидании с другим, и все же она обнаружила, что не может пошевелиться или сказать что-нибудь, чтобы остановить его. Сердце колотилось в груди, а мурашки побежали по рукам при одной мысли о том, что он ее поцелует. Более того, кожа на ее лице покалывала по мере того, как он приближался к ней, как будто кожа пыталась оторваться от нее и обернуться вокруг него. Это или она получала от мужчины небольшие удары электрическим током. Боже мой, это было странно, и почему ее соски снова затвердели? Они только начали успокаиваться после того, как он отпустил ее руку.
Отвлеченная своими фантазиями и реакцией своего тела на его близость, Софи не остановила его, и его рот оказался в опасной близости от ее губ, когда Колле внезапно выругался.
Они оба замерли на полсекунды, а затем отстранились друг от друга и повернулись, чтобы посмотреть на мужчину.
— «Что такое?» — спросил Аласдер хриплым голосом.
На минуту Софи подумала, что восклик Колле был реакцией на очевидное намерение Аласдера поцеловать ее, но он даже не смотрел на них. Он сидел боком на своем месте, его внимание перемещалось между карточкой на тарелке рядом с его собственной и карточкой, которую он, очевидно, взял с тарелки рядом с ней.
— «Одарт сидит рядом со мной, а Инан рядом с ним. Я не могу прочитать оставшиеся две, но держу пари…»
— Коннор и Лудан, — рыча, закончил за него Аласдер, недовольный такой перспективой. Это впечатление только усилилось, когда он пробормотал: «Еще одна, чертова, неудача».
Софи удивилась этим словам, но ее немного отвлекли собственные проблемы. Ее реакция на Аласдера имела первостепенное значение. Очевидно, он был ее криптонитом на этом мероприятии, и ей придется следить за собой. Она не хотела стать девушкой, которая меняет партнеров как перчатки. Она была чрезвычайно благодарна за то, что Колле вмешался, хотя и случайно. Но она не могла снова на это рассчитывать. — «Ей придется контролировать себя», — решила Софи и заставила себя выпрямиться, затем скрестила ноги, чтобы создать что-то вроде барьера между ней и соблазнительным Аласдером, и легко спросила: — Это проблема, если ваши дяди будут сидеть с нами за столом?
Когда оба мужчины удивленно повернулись к ней на эту реплику, Софи объяснила — «Маргарита рассказала мне, кто эти четверо мужчин, с которыми вы говорили в проходе перед церемонией, и я почти уверена, что маловероятно, что на свадьбе найдется еще один человек по имени Одарт. Или, если уж на то пошло, Инан,» — добавила она, ее улыбка стала кривой. — " И так. дяди? Будут ли от них проблемы?»
Аласдер и Колле переглянулись, а затем Аласдер повернулся к ней и сказал: — «Они.".
— Пьющие эль, сквернословящие варвары, — закончил за него Колле с чем-то средним между весельем и раздражением.
Когда Аласдер поморщился, но кивнул, соглашаясь с описанием брата, Софи усмехнулась и пожала плечами. — Что ж, это должно сделать вечер более интересным, чем я ожидала. Я имею в виду, насколько я слышала, свадьбы — это довольно скучно, но пьющие эль и сквернословящие варвары не кажутся скучными.
В то время как Аласдер удивленно улыбнулся ее словам, Колле рассмеялся.
Софи улыбнулась им обоим, а затем снова повернулась, чтобы взглянуть на Маргариту. Ее взгляд был прикован к людям, слонявшимся вокруг рыжеволосой красавицы и ее мужа. Все смеялись и весело болтали, но ее мысли были сосредоточены на ее дыхании и попытках замедлить его. Боже мой, улыбка Аласдера была душераздирающе красивой. Ей хотелось, чтобы Колле не прерывал их поцелуй.
— Хо! — взревел ее разум.
Что с ней не так? Она никогда раньше не вела себя так. Она была однолюбкой. Нет, подождите, она была одинокой/ свободной женщиной. «Как бы то ни было, — с раздражением подумала Софи, — она знала, что имела в виду. Но эта маленькая путаница только что показала, насколько сильно Аласдер испортил ее мышление, и она понятия не имела, почему. Конечно, он был красив, и вся эта загадочная молчаливость, мужская сексуальность, но Тайбо тоже был привлекателен.
— «Может быть, это как-то связано с его запахом», — внезапно подумала она. Софи не замечала этого, пока не отстранилась и больше не могла вдыхать его, но от Аласдера исходил сексуальный, древесный, пряный аромат, который вызывал у нее желание уткнуться носом ему в шею.
— Он во всем виноват, — уверила она себя. Это не она, все дело в его потрясающем одеколоне, которым он пользовался. Распылить немного на Тайбо, и она тоже захочет залезть на него, обнюхать, как собака ищущая наркотики.
Повернув голову, чтобы посмотреть на него, она спросила — «Какой у тебя одеколон?»
Брови Аласдера удивленно поползли вверх. — «Нет. Я имею в виду, что я не пользуюсь одеколоном».
— М-м-м, — слабо сказала Софи и отвернулась, делая вид, что снова смотрит на Маргариту. Боже мой, он не пользовался одеколоном. Это был
