Амулет на удачу (СИ) - Ярослав Маратович Васильев
— Лизка, иди-ка сюда! — поманил он меня пальцем.
Обедавшие студенты разом притихли и перестали жевать. Заметив возросший интерес, Мишка сгреб меня в охапку, утащил и прижал к стене в уголке, прикрываясь от посторонних взглядов кадкой с огромным местным растением, похожим на салат-переросток. Хоть я и понимала, что вроде как получать не за что, но вся сжалась, ожидая удара каждую секунду.
— Лиза, это правда, что про тебя и Дюрана говорят? — выдохнул он мне прямо в ухо, наваливаясь еще сильнее.
— Нет, конечно! — на всякий случай говорить я старалась как можно убедительнее. — А что про нас говорят?
— Да глупости какие-то! — насупился Мишка. — Но он на тебя так смотрит, что сразу начнешь верить чему угодно.
— Да? И как же он смотрит?
— Лиза, ну как мужики на баб в порнухе смотрят?
— Откуда мне знать? Я не мужик, порнуху не смотрю, и девушки в этом смысле меня не интересуют.
Мишка картинно застонал, что означало: «Ну ты и дурочка!» — и тут кто-то громко закашлял позади нас. Меня тут же отпустили, мы оба разом подняли глаза и также синхронно икнули. Мадам Ферреоль де Грорувр стояла рядом, соблазнительно опершись бедром о кадку.
— Нашёл место, где девушку зажимать! — хмыкнула она томным завораживающим голосом — даже у меня при совершенно нормальной ориентации по коже побежали какие-то горячие мурашки.
— Какая же это девушка, мадам де Грорувр! — совершенно искренне возмутился Мишка, оглядывая меня словно таракана-прусака, вылезшего из-под ванной. — Это так, недоразумение!
«Ах ты ж гад!» — разозлилась я.
— Что же вы тогда, мистер Самохин, это «недоразумение» так страстно прижимаете в углу? — изогнула четко подведенную бровь преподавательница.
— Я? — Мишка удивился настолько искренне, что невольно я восхитилась. — Да вы не подумайте ничего такого. Была бы моя воля, дорогая Ферреоль …
Он закатил глаза в экстазе, совершенно очевидно имея ввиду, что с удовольствием зажал бы стройное фигуристое тело преподавательницы вместо моего. Я к моим характеристикам по поводу Мишки добавились «идиот» и «самоубийца». Кто ещё может прилюдно и в стенах университета почти открытым текстом приглашать преподавателя к себе в постель? И при этом обращается фамильярно и по имени?
— Мистер Самохин, меня дети в «этом», — сделала она ударении, — не интересуют вообще.
Но ответила с каким-то придыханием-намёком, у меня опять по коже забегали мурашки. Она что, и в самом деле?.. Дети её не интересуют. Зачем тогда заигрывать с двухметровым мужиком, которому в паспорте девятнадцать, а опыта скачков по постелям уже на все тридцать?
— А я давно уже совершеннолетний!
«Точно идиот».
Преподавательница тем временем придирчиво просветила взглядом уже меня, выражение лица при этом из хищного и цепкого стало какое-то недоуменное. Ещё раз внимательно оглядев мои ступни, обутые в удобные туфли без каблуков, она дернула головой, будто отгоняя видение… Тапочек, моих, надо полагать. Любимых. Розовых.
— Нет, не может быть! — пробормотала она еле слышно.
Если бы я не ждала — не разобрала бы ни слова.
Дальше мадам де Грорувр развернулась и, очень соблазнительно покачивая бедрами, отправилась к преподавательскому столу, куда официант уже принёс её обед.
— Вот это женщина! — пустил слюни Мишка, забыв прикрыть рот от восхищения. — Учись, Лизка! От одного её вида крышу сносит. Теперь представь, какая она будет…
— Мишка, заткнись, лучше! — возмутилась я, уже не думая о последствиях.
Или наоборот слишком испугавшись этих последствий. Если этот идиот и в самом деле полезет к преподавательнице в постель, его вышибут со свистом. И меня следом. Дальше желание придушить Мишку стало осязаемым, я прямо таки ощутило его горло под своими пальцами. Из-за того, что он меня задержал, я не успела. Закончились занятия у стихийников, и они чуть ли не сразу половиной факультета ломанулись в столовую. Прямо у меня перед носом выросла такая здоровенная очередь, что я потратила всё оставшееся у меня время.
Подхватив пакетик с пирожками и рюкзак с драконом, я побежала на выход из столовой. И конечно же опять столкнулась нос к носу с Мишкой. Увидев у меня в руках пакет с пирожками, он загоготал:
— Правильно Лизка, кушай пирожки, от них толстеют, может хоть грудь отрастёт!
Довольно ухмыльнувшись удивительно смешной, по его мнению, шутке, он направился к столику, расположенному поближе к преподавательскому столу.
Обед стремительно закончился, так и не успев начаться. Ни в какую библиотеку я не попала — удар колокола заставил меня поспешить в аудиторию, на ходу дожёвывая пирожок. Но самое паршивое — по дороге попались несколько знакомых по общаге девчонок, Мишка всем уже растрезвонил о своём празднике, так что все пожелали мне хорошо отдохнуть. То есть хочу я или не хочу, значения больше не имело: я вынуждена буду пойти. Оставалось, как говорится, если что-то неизбежно — попробовать найти в этом удовольствие.
***
Часть I. Студентка (II)
Старший преподаватель месье Ульрик, такой кругленький седовласый старичок, славно откушав в столовой, благодушно сложив пухлые ладони на солидном животе, сидел за столом и мирно вещал себе под нос лекцию по теории медицинских амулетов, щедро пересыпая свою речь ссылками на общий курс анатомии. Студенты писали и зевали, даже не пытаясь извлечь из памяти нужные для лекции знания, мимо которых мы благополучно прошли в прошлом семестре. Я же втихаря подняла рюкзак на колени, приоткрыла пакетик с пирожками и, надломив один, почуяла неладное. В прямом смысле почуяла. Ауру вокруг меня в буквальном смысле пронзило ароматом тушёной капусты! Блин! Ошиблась! Суда по форме пирожков, с мясом был всего один. И я его уже съела. Все остальные — беккены с капустой. Нет, я их тоже очень люблю, но драконы вроде хищники? Будет ли Зубастик есть капусту? Рюкзак тем временем оживился и запихался в
