Измена. Невеста лорда-дракона - Ирина Сергеевна Алексеева
— Здесь ваша спальня, лесса, — голос Клементины неожиданно вклинился в мои мысли. — Еду вам будут приносить. Альтар сказал относиться к вам, как к пленнице.
Вот как? А что случилось с невестой? Передумал?
Я послушно прошла в комнату, на которую мне указали. Она была небольшой, но довольно чистой и уютной. Не так уж плохо для пленницы. Я устремилась к огромному окну и, раздвинув занавески, обнаружила глухую стену.
— Вам так будет привычнее, — насмешливо бросила Клементина. — Вы, темные, привыкли жить в пещерах.
С этими словами она захлопнула дверь, и в замке со скрежетом провернулся ключ.
Проклятие!
Про пещеры — это было распространенное заблуждение. Или не совсем. Когда часть светлых эльфов приняла силу Никсы и перешла на сторону тьмы, их изгнали из Вечного Леса. Люди и прочие расы опасались новой силы, и темным эльфам нигде не было места, кроме пустынного Сумеречного Континента. Там не было ни растений, ни животных, только мертвые земли, которые ожили благодаря усилиям новых поселенцев. Да, поначалу приходилось жить в пещерах, спасаясь от холода и непогоды, питаться грибами и подземными хищниками, но со временем темные эльфы вышли на поверхность и начали строить дома.
В комнате, которую экономка назвала спальней, были еще несколько дверей. За одной из них я обнаружила вполне современную ванную, за другой — туалет, а в третьей была гардеробная. Пустая.
Что ж. Я села на кровать, не зная, чем заняться. Как мне выбраться из лап Видара? И стоит ли? Что сделает Драгос, если мы встретимся? Я все еще его истинная пара, но при этом наследница Кайдеона. Что он выберет? Любовь или долг? При мысли о том, что Дракон от меня откажется, мое сердце болезненно сжалось. У темных эльфов нет такого понятия, как истинная пара, но притяжение Драгоса действовало на меня с неистовой силой. Даже несмотря на то, как холодно он ко мне относится в последнюю неделю, я продолжала питать надежды на светлое будущее. Я видела в нем большой потенциал и рассчитывала, что со временем найду подход, не подозревая, что уже сделала это. И лишь его мнимая измена стала последней каплей, заставившей меня сбежать от него в ночь перед свадьбой.
Не известно, сколько прошло времени, пока я просто сидела и размышляла, погрузившись в какое-то странное спокойствие. Как будто меня заколдовали, лишив эмоций. Я переживала где-то внутри себя, без любых внешних проявлений. Другая на моем месте, наверное, кричала бы и требовала свободы, крушила посуду и исследовала пути отступления. В то время как я просто сидела, уверенная, что все это бесполезная трата сил и энергии.
Скрежет ключа в замке заставил меня оторваться от мыслей. Я вскочила на ноги, готовая встретить опасность лицом к лицу, но за дверью оказалась всего лишь Клементина. Боком протиснувшись в комнату, она вкатила за собой сервировочный столик на колесах и ногой захлопнула дверь. Видимо, чтобы я даже не думала убегать.
— Поздний завтрак, дорогуша, — женщина бросила на меня взгляд исподлобья и принялась переставлять тарелки, накрытые клошами, на низкий столик, что стоял у меня в комнате. Видимо, женщина тоже не знала толком, как себя со мной вести, поэтому выглядела немного неловко. На несколько мгновений в спальне повисла тишина. Я молча наблюдала за ее неторопливыми движениями, не делая попыток помочь. У меня не было никакого желания задерживаться в этом доме и заводить здесь друзей, но и враги мне тоже не были нужны.
— Только без глупостей, — неожиданно предупредила Клементина. — Через час я вернусь за посудой. Если не поешь за это время, останешься голодной.
Я не собиралась морить себя голодом, иначе в удобный для побега момент можно было остаться без сил. Да и в нашей деревне жизнь была не очень-то сытной, во время войны некому было заботиться об урожае, поэтому я всегда уважительно относилась к продуктам.
— Благодарю, — приблизившись, я подняла крышку с ближайшего блюда и не ошиблась. На тарелке действительно лежало ароматное, запеченное в травах мясо. Я улыбнулась. Крольчатина. Темные, в отличие от своих светлых собратьев, очень ценили мясо, и я не была исключением.
Похоже, Видар решил хорошо обо мне заботиться, несмотря на то, как с ним поступила моя мать.
Клементина окинула меня оценивающим взглядом.
— Если собираешься меня очаровать, то забудь об этом. В Друм-Холле не действует никакая магия.
Значит, у меня не получится определить, получила ли я наследие собственного отца? Но как я тогда научусь упрявлять своими способностями? Что, если за пределами этого дома мои тени выйдут из-под контроля?
Это первое, о чем мне стоило поговорить с шанаром. Ведь он хотел наследников, владеющих способностью управлять тенями. Но если мне не передался этот дар, тогда я для него бесполезна. Пожалуйста, Никса, пусть у меня не будет этого проклятия. Я никогда не хотела нести зло в Алассар. Я хотела только жить и быть счастливой настолько, насколько это возможно. Меня привлекало целительство, но теперь на этой мечте, наверное, можно поставить крест.
За своими невеселыми мыслями я даже не заметила, как Клементина покинула комнату. Услышала только, как в замке повернулся ключ, и я осталась наедине со своим поздним завтраком. Усмехнувшись, я сняла клоши с остальных тарелок и приступила к трапезе.
Видар вернулся раньше, чем я ожидала. В доме, в котором я жила с Теоном Ривером, если кто-то приходил, это сразу было слышно по скрипу двери, шуму голосов. В Друм-холле же стояла мертвая тишина, когда на пороге моей темницы внезапно появился шанар. Я даже не успела дожевать свой завтрак, когда он ворвался и быстрыми шагами приблизился практически вплотную.
— По лесу, где я тебя нашел, рыщут драконьи гвардейцы, — он схватил меня за плечи и толкнул к кровати. От неожиданности я упала, спружинив на мягком матрасе. — Ничего не хочешь мне рассказать?
Он уставился на меня, гипнотизируя своими глубокими голубыми глазами.
— Ничего, — открыто и честно глядя в ответ, сказала я. — Не думаю, что это как-то связано со мной. Или, возможно, они нашли там иллюзию моего тела. Что ты, кстати, сделал с ним?
— Имитировал нападение ларка, — усмехнулся шанар. Его плечи заметно расслабились, а взгляд стал чуть менее колючим. — Пусть эти чешуйчатые гады понервничают, уверенные, что твари вернулись в
