Цена мести (СИ) - Кир Анна

Она кричит севшим голосом, дёргаясь во сне. И он осознаёт, почему девчонка предпочла спать отдельно от дочери. Вряд ли ребёнку пойдёт на пользу видеть мать в подобном состоянии.

Ден укладывает ладонь на её рёбра и легонько толкает, но она не просыпается. Он выдыхает с раздражением и повторяет движение. Ника вздрагивает, разлепляя мутные глаза, и отшатывается в сторону. В её взгляде нет узнавания: в нём ничего нет, кроме всепоглощающего страха.

– Эй, это я, – говорит он, но она лишь плотнее прислоняется к спинке кровати, прижимая к груди края пододеяльника. – Чёрт, Ника! Это я, Ден.

Он теряется, когда видит текущие по щекам слезы. Ден не любит женские слёзы, потому что не знает, что с ними делать. Обыкновенно можно отмахнуться и уйти, проигнорировать, сделать вид, что это его не касается. Но сейчас он с ней в одной комнате, в одном номере и не может просто сбежать.

– Посмотри на меня, давай же, ну, – шепчет он, осторожно касаясь ладонью её плеча, боясь сделать хуже прикосновением, но и не в силах оставаться в стороне. – Посмотри, – повторяет он, ловя её затравленный взгляд. И она смотрит. Он видит испуганного загнанного зверя, попавшего в капкан. И отчего-то испытывает нечто похожее на сочувствие.

– Ден? – хрипло произносит она, смаргивая влагу с ресниц.

Он кивает дважды, проводит от плеча к локтю, затем по кисти, пока не доходит до сжатых на одеяле пальцев, разжимает их по одному.

– Да, это я. Иди сюда, – она вздрагивает вновь, но слушается, с опаской укладываясь ему под бок. Её всё ещё потрясывает, но это уже не напоминает агонию в лихорадке, скорее является остаточным явлением от кошмара.

Он укрывает их обоих, прижимает озябшее женское тело к своему и утыкается ей в затылок носом. Ника пахнет пережитым ужасом, вином и яблоком. Он наконец-то понимает, что за аромат был у геля для душа.

– Прости, – бормочет она рассеянно, поджимая к животу ноги. Он дышит ею и понимает, что что-то в этот конкретный миг идёт не так. Что его реакция – неправильная, ненормальная для него конкретно. Ему должно быть плевать на её состояние, ведь Ника всего лишь временный элемент в его жизни. – Я не хотела тебя разбудить.

Ден убирает ладонь с её живота, пристраивая руку на подушке выше женской головы и прокашливается.

– Часто у тебя так? – он пропускает мимо ушей нелепые извинения, потому что в них нет нужды. Ей незачем извиняться за то, в чём она не виновата.

Девчонка дышит часто – часто ртом, а когда дыхание выравнивается, отвечает:

– Бывает.

Он хмыкает себе под нос, но больше не спрашивает. Раз не хочет говорить, значит и не скажет. Нет смысла давить. Он бы посоветовал ей обратиться к специалисту, пропить курс успокоительных и витаминов для нормализации сна, но вряд ли она послушает. Да и, откровенно говоря, ему не должно быть до этого дела.

– Больше ты не будешь пить, – ультимативно говорит он, а она не спорит, молчит, прислоняясь острыми лопатками к его груди. Он хмыкает, передвигая голову выше так, что подбородок теперь упирается в её макушку. – Спи, – Ника вяло ворочается в попытке отодвинуться, но в итоге остаётся на месте, а спустя полчаса он, наконец, слышит её сопение. Сам же более не может сомкнуть глаз.

Глава 8.1 Ника

Официанты снуют мимо, разнося заказы. Она делает глоток карамельного латте и переводит взгляд к окну. Светку снова забрали с самого утра, а её звонки игнорировались. Ника понимает, что ничего дурного с ней не случится за кратковременную поездку: возьмут кровь, да и только. Но на душе всё равно неспокойно. Её пугает, как легко Ден расположил к себе девочку. Она ластится к нему, тянется, словно действительно доверяет. Вероятно, это происходит потому, что Никольский преображается рядом с ней, обращясь из ледышки добрым малым. Будто уже имел опыт общения с детьми. Он находит нужные слова, чтобы её обрадовать или подбодрить. Нику, действительно, это напрягает. Он исчезнет из их жизни, Светке придётся его потерять, оттого и плохо, что она к нему привязалась.

В кафе на Успенского довольно многолюдно, она уже успевает пожалеть, что зашла сюда. Хотелось обдумать всё в тихой обстановке. Едва ли заведение обладает таковой. Но её привлекло занятное оформление в стиле старинной библиотеки: на входе стояли книжные стеллажи, а полки полнились работами классиков. Она ещё помнила, как в школьные годы проводила свободное время, уходя в выдуманные миры. Хорошее было время. Беспечное.

Ей приносят салат, Ника вежливо улыбается сотруднице и вдыхает аромат блюда. Пахнет печёной курицей и кисло-сладким соусом. Живот, в котором с утра не было ничего, кроме одного маленького йогурта, громко урчит. Она подцепляет вилкой зелёный лист и отправляет в рот.

– Вероника? – раздаётся знакомый голос.

Она поднимает глаза и видит Ксению. Девушка мнётся, остановившись возле её столика. Явно задумала завести беседу. Ника спешно проглатывает еду, которая в её присутствии вдруг перестаёт казаться восхитительной.

– Здравствуй, – говорит она, заправляя за ухо светлую прядь.

Ксюша жмёт губы, закусывает нижнюю, руки её скрещены на груди. По позе и выражению лица прослеживается, что она чувствует себя не в своей тарелке.

– Да, привет. Я хотела бы… извиниться. Думаю, повела себя грубо.

Ника хмыкает и окидывает её холодным взглядом, неосознанно перенимая манеру Дена держаться в малоприятном обществе.

– Правда? Мне казалось, что ты была в шаге от того, чтобы от ревности вырвать мне волосы, – собеседница сглатывает, переступает с ноги на ногу, высокие каблуки в тот момент громко цокают по плитке.

– Д-да, может быть. Мне жаль. Правда, жаль. Мы могли бы начать сначала?

Кофе стекает по горлу, согревая тело. Погода выдалась прохладной для поздней весны, и она замерзла, пока гуляла по городу.

– Если ты хочешь подружиться, уже несколько поздно. Не думаешь? – говорит несколько раздражённо, осматривая свои короткие ногти без покрытия. В контрасте с длинными ухоженными Ксюши они выглядят нелепо.

Девушка садится напротив, не дождавшись приглашения, и наклоняется вперёд, опершись на локти.

– Соглашусь, мы начали не с того. Но я – дочь компании-партнёра Никольских. Нам придётся взаимодействовать, хотим того или нет. Не лучше ли хоть сколько поладить? – резонно замечает она.

Ника ковыряет кусочек курицы, размазывая соус по тарелке, и смотрит в её глаза. У неё нет желания водить дружбу с одной из бывших Дена, но слова звучат разумно.

– И ты больше не будешь ко мне цепляться? – она вопросительно вздёргивает брови, выражая сомнение.

Ксюша откидывается на спинку стула и ведёт плечами.

– Я импульсивна, но не глупа. Ещё раз прошу прощения за произошедший… казус, – цедит она, одновременно с тем подзывая официантку.

Пока делает заказ, они общаются, обсуждая всякие глупости: то погоду, то книги, то вышедшие новые фильмы. Оказывается, Ника многое не смотрела. Не до того оказалось в нынешней ситуации. Девушка – не такой плохой собеседник. И, не смотря на капризность, проявленную ранее, вполне может быть приятной.

– Давай, я тебя подвезу, – предлагает Ксюша, расплачиваясь за них обеих, не смотря на предложение разделить счёт.

Ника смотрит на унылое пасмурное небо в окне, на крупные капли дождя, стекающие по стеклу, и соглашается. Как правило, её возит Илья, но сегодня водителя как след простыл. Он не сыскался ни в гостевом домике, ни на участке.

Белая иномарка останавливается у офисного здания. Ника хмурится, не понимая, что они забыли у здания фирмы и подбирается, чуя неладное.

– Мне нужно забрать файлы, отец просил, – сообщает девушка. – Боже, как будто мне больше нечем заняться. Есть же брат, он наследник, так почему кататься должна я? Потому что этот придурок забыл одну папку? Ты не представляешь, как это бесит, – морщится она, с раздражением стуча ногтями по панели.

– Могла бы сказать мне заранее об остановках.

– Прости, пожалуйста. Только вспомнила. Подождёшь в холле? Это на пять минут. Я мигом! И потом сразу подкину до дома, – неловко улыбается Ксюша, теребя кончик высокого хвоста. – Меня папа убьёт, если не сделаю. Он второй день просит, – добавляет она, понизив голос.