Буря и ярость (ЛП) - Арментроут Дженнифер

Он выглядел так, будто был в секунде от того, чтобы задушить меня, поэтому я рассмеялась. Он покачал головой и развернулся, а я смотрела, как он идёт к Алине, стоявшей у дверей. Я подождала, пока их силуэты не исчезли в коридоре, и подошла к маленькому столику у стены. В кожаной сумке лежал второй железный кинжал.

Я достала кинжал, гадая, как долго Миша пробудет с Алиной, прежде чем вернётся к своим обязанностям.

Я ещё и твой друг.

Не думаю, что он лгал, впрочем, как и я, когда сказала, что он мой друг. Он действительно был моим другом, одним из лучших друзей, как и Джада, и даже Тай. Ещё был Арахис. Он был призраком, но всё равно считался. А кроме них? Я больше ни с кем в общине не была близка.

Я думала, что Клей будет другим. Не то, чтобы он был безумно влюблён или желал меня, но я думала, что… что у нас могло что-то получиться.

Это было бы лучше, чем ничего.

Я отбросила эту мысль, как делала всякий раз, когда слишком задумывалась над своим будущем.

В то время как другие приняли меня, некоторые изнывали от присутствия человека в их среде. Некоторые просто игнорировали меня. Сложно было сблизиться с кем-то, когда они не знали правды обо мне.

Были и другие, кто смотрел на меня так, будто я не заслуживала находиться среди них, пожинать плоды их жертвоприношений. Я достаточно знала о мире за пределами этих стен, чтобы понимать, что наше общество фактически было утопией, по сравнению с ними, полностью самодостаточным с незначительными проблемами, с которыми сталкивается внешний мир.

Трудно даже представить, стал бы Миша моим другом, если бы не был связан со мной узами. И ещё труднее было вообразить, что дружить со мной стала бы Джада, если бы её дядя не взял нас с мамой к себе.

Были дни и моменты, такие как сейчас, когда я чувствовала себя крайне одиноко. Но затем я понимала, что это глупо, потому что у меня были друзья — друзья, которые стали мне семьёй — даже лучше, чем большинство семей. Я любила Мишу и Джаду, но я скучала по маме, и я…

Я хотела большего.

Я хотела такого же желания, какое отразилось на лице Миши, когда он увидел наблюдающую за ним Алину в дверях. Я хотела такой же страсти, как у Джады и Тая. Я хотела любви, которую я видела во взглядах Тьерри и Мэтью, в словах, что они часто шептали друг другу приглушёнными голосами.

Я хотела всего этого.

И я ничего не получу, находясь здесь.

Чувствуя тяжесть, я вернулась туда, где стояла прежде, и повернулась к манекену. Я глазела на кинжал целую вечность, твердя себе не зацикливаться на гипотезах и размышлениях о том, что нельзя изменить.

У меня был выбор.

Я могу остаться здесь. Это будет мудрый выбор. Я буду в безопасности, и Тьерри с моими друзьями не будут переживать за меня. Или я могу уйти, и я… смогу жить полной жизнью, даже если это означало бы оглядываться через плечо каждый час. Но мы с Мишей всё ещё будем связаны. Он найдёт меня, куда бы я ни отправилась, почувствует меня, если окажется в нескольких милях. И если что-то случится со мной, то случится и с ним. Не справедливо подвергать его опасности, убежав.

По рукам пробежала дрожь. Я знала, что нужно делать. Я знала, чего хочу. И в этой жизни слишком мало места для всего, чего я хочу.

Я сделала вдох, задержала дыхание и бросила кинжал. Буквально через секунду послышался приятный звук, и я улыбнулась. Перекинув второй кинжал в правую руку, я бросила его, и он глубоко вошёл прямо под первым. Тяжело выдохнув, я опустила руку…

Несколько хлопков в ладоши испугали меня, мой взгляд метнулся к дверному проёму. Там было пусто. Мой взгляд переместился вправо.

Вот дерьмо.

Там был он.

Зейн.

ГЛАВА 6

Прислонившись к стене у двери, скрестив ноги, Зейн был слишком далеко от меня, чтобы разглядеть выражение его лица. Он был одет отчасти почти также как вчера вечером. Чёрная рубашка-хенли и чёрные джинсы были поразительным контрастом в сравнении с его золотистой кожей и волосами.

— А ты, и правда, хороша в этом, — сказал он, теперь скрестив уже и руки. — И я крайне признателен, что вчера у тебя не было с собой этих кинжалов.

— Спасибо, — сказала я, сердце бешено заколотилось в груди. Я оглядела пустую комнату и потом вновь посмотрела на него: — И как долго ты там стоишь?

— Достаточно, чтобы задаться вопросом, запомнила ли ты каждый дюйм кинжала, прежде чем метнула его.

Мои щёки вспыхнули. Прекрасно.

— Ты всегда наблюдаешь за людьми, не предупреждая их о своём присутствии?

— Я думал, ты меня видела, — сказал он, и я предположила, что это правда. Он реально так думал: — Обычно я не прячусь за шторой или типа того.

Я прищурилась.

— Ты не поздоровался, а молча наблюдал за мной.

— Ну, в последний раз, когда я попытался тебя предупредить о своём присутствии, ты попыталась меня убить.

Я вскинула брови.

— Я не пыталась тебя убить.

— А, по-моему, именно так и было.

— А, по-моему, ты слегка драматизируешь.

— Как тяжело с тобой разговаривать, — спустя миг сказал Зейн.

Обидевшись, я пристально на него посмотрела.

— Нет, это неправда.

— Ладно, давай перефразирую. Ты постоянно споришь.

— Нет, я не спорю.

Зейн уставился на меня, как будто мои возражения были достаточным доказательством его правоты.

Хотя в какой-то степени это действительно было доказательством его правоты, и меня это раздражало.

— Почему ты здесь?

— Ты имеешь в виду на Земле, в этом месте, в этот самый момент и в нужное время…

— Я не это имела в виду, — когда я его прервала, я готова была поклясться, что увидела намёк на улыбку в его голосе. Он, что… дразнит меня? — Почему ты здесь и наблюдаешь за мной?

— Говоришь так, будто я преследую тебя.

— Заметь, это сказал ты, а не я.

Он оттолкнулся от стены, но не сдвинулся ни на шаг.

— Меня несколько удивило, когда я увидел тебя здесь, — сказал он, вместо того чтобы ответить на вопрос, почему он здесь.

— Почему же? — я направилась к манекену, чтобы забрать кинжалы. — Потому что я человек?

— Ну да, конечно, — последовала пауза. — Большинство из Стражей не могут даже попасть в цель, столь хорошо как можешь это ты.

Я не могла ничего с собой поделать. Будь этот маленький комплимент намеренным или нет, но он вызвал у меня улыбку и прилив гордости.

— Ты хорошо натренирована, да? И поэтому так отреагировала прошлой ночью?

Остановившись перед манекеном, я вытащила сначала один кинжал.

— Меня немного натренировали.

Достав второй кинжал, я обернулась. Его уже не было у стены, он стоял в центре комнаты. Я сделала неглубокий вдох. Ранее я твердила себе, что должна извиниться перед ним, и сейчас было самое подходящее время сделать это.

— Насчёт прошлой ночи? Я… думаю, я должна извиниться перед тобой.

— Думаешь?

— Ну, хорошо, знаю, что должна.

Он подошел ближе, и я заметила, что его волосы были распущены и касались острой линии подбородка.

— Неужели? — в его голосе звучало удивление, что было довольно странно, поскольку он меня не знал. — Так ты собираешься извиняться?

Я пошла к нему, переложив клинки в одну руку, и по мере того, как я приближалась, поразительные черты его лица становились яснее. Мне даже захотелось, чтобы они оставались нечёткими. Я опустила взгляд на его шею.

У него была красивая линия шеи.

Думать, что его шея красивая, было очень странно.

— Теперь мне кажется, что не должна этого делать, потому что ты снова начинаешь меня раздражать.

— Не позволяй мешать этому.

— Это уже мешает, — сухо ответила я. — Но я… я слишком остро отреагировала, ведь, ты не схватил меня.

Когда я взглянула на него, он смотрел на меня, и мне, наконец, выпал шанс, ближе рассмотреть его глаза. Они были… они были бледного оттенка голубого в обрамлении самых густых ресниц, которые я когда-либо видела у парня. Цвет был необычным, потому что у всех Стражей были ярко-голубые глаза, но его глаза были волчьими, холодными, как зимний мороз. Во мне вспыхнуло любопытство.