Завещание волхва - Вадим Иванович Кучеренко
Вскоре Алехандро забыл о том, что случилось в придорожном кафе. Весь остальной путь он проделал, размышляя, как выполнить задание Белозара и при этом не попасться. В уголовном кодексе его будущие деяния квалифицировались как кража со взломом и грозили несколькими годами заключения. Причем не только ему, но и Белозару, если в случае неудачи он расскажет в полиции, кто его послал. Алехандро казалось странным, что жрец рискует своей репутацией и даже свободой из-за какой-то книги. Но Белозар часто удивлял его своими поступками, а еще больше – отношением к жизни. Он казался несовременным человеком, что называется, не от мира сего. Отвергал то, что было привычным и общепринятым, и подчинялся правилам, о существовании которых Алехандро даже не подозревал, настолько они были архаичными, покрытыми пылью времен. Но на то он и был жрец Перуна, служитель культа языческого бога, давно забытого и отринутого народом, который некогда поклонялся ему. Придя однажды к такому выводу, Алехандро уже не пытался оценивать приказы жреца с точки зрения современной морали или даже логики. Он выполнял их, не раздумывая. А с собственной совестью он всегда мог найти общий язык, не испытывая никаких затруднений.
Следуя указаниям автомобильного GPS-навигатора, Алехандро свернул с трассы. Сначала дорога, по которой ему теперь приходилось ехать, была асфальтированной, затем покрытой крупным гравием, а после перешла в грунтовую, изобилующую ухабами и ямами. Ехать по ней можно было только со скоростью пешехода, к тому же автомобиль немилосердно трясло. Алехандро ругался сквозь зубы. К поселку он подъезжал уже в вечерних сумерках. Он охотно объехал бы Кулички стороной, чтобы не попасться никому из местных жителей на глаза, но GPS-навигатор не знал другого пути, да его и не было. Удивительно, подумал Алехандро, что существовал еще и этот. В осеннюю распутицу или зимний снегопад поселок, вероятнее всего, оказывался отрезанным от внешнего мира, и добраться до него можно было бы только на вертолете. Но это было слишком дорого, и едва ли вертолеты сюда летали. Только теперь Алехандро сообразил, почему деревня называлась Кулички. К ней как нельзя более подходила фраза «у черта на куличках». Это был затерянный мир, со всех сторон окруженный непроходимыми лесами и болотами, в котором, тем не менее, жили люди, вопреки всему упорно цепляющиеся за свои дома и образ жизни. Это было необъяснимо, с точки зрения Алехандро. Сам бы он не смог прожить в этой глухомани и одного дня, если бы не знал, что уже назавтра навсегда покинет это место. Тем не менее, в поселке была даже небольшая церквушка, крышу которой венчал православный крест, позолоченный последними лучами заходящего солнца. Проезжая мимо нее, Алехандро привычно перекрестился. Служение Перуну для него не отвергало веры в Христа. Он был язычник и христианин одновременно и не видел в этом никакого противоречия.
Дома, расположенные то ли живописно, то ли хаотично – это зависело от того, в каком настроении смотреть, – скоро закончились. Проселочная дорога, изрытая копытами коров, довела его до глубокого оврага, через который был перекинут хлипкий деревянный мостик с прогнившими перилами. По нему могли перебраться люди, но не автомобиль. Проклиная все на свете, Алехандро оставил джип у оврага и дальше пошел пешком, не забыв прихватить фонарь.
Сумерки уже превратились в полумрак, который подсвечивало только бледно-синее небо с белыми перистыми облаками, низко нависшее над землей. Луна не спешила подниматься над верхушками деревьев, и серебристая мгла окутала окрестности, придавая им чудесный, почти сказочный вид. Или зловещий. Алехандро, не любивший темноты, был склонен видеть все в мрачном свете. Он был настороже и шел, чутко прислушиваясь. Но кроме его шагов ничего не было слышно, даже ночных птиц. Для него, городского жителя, тишина была непривычной и казалась жуткой. Его окружали густые заросли. За каждым деревом мерещилась угроза. Кусты цеплялись колючками за одежду, словно пытаясь удержать. Совсем рядом хрустнула ветка, словно кто-то, притаившийся во тьме, неловко переступил с ноги на ногу. Алехандро включил фонарь. Клочковатые тени метнулись во все стороны, где-то осуждающе ухнул филин. Подгоняемый страхом, Алехандро ускорил шаг. Он часто спотыкался, и каждый раз чертыхался, а потом суеверно крестился. Путь до Усадьбы Волхва показался ему бесконечно долгим. И он с облегчением перевел дух, когда почти наткнулся на ограду из толстых, заостренных вверху, бревен, которая окружала дом.
Вскоре Алехандро убедился, что в плотно пригнанных бревнах не было ни единой, даже крохотной щели, через которую можно было бы заглянуть внутрь. Сам частокол в несколько раз превышал человеческий рост. Перелезть через него без лестницы было невозможно. Да и с лестницей тоже, заостренные колья выглядели непреодолимой преградой, одно неловкое движение – и человека ждала мучительная смерть. После недолгого раздумья Алехандро решил обойти усадьбу кругом в надежде найти ворота или калитку. Это был самый простой и, вероятнее всего, единственный способ проникнуть за ограду, которую при жизни волхв Ратмир возвел вокруг своего жилища, превратив его в почти неприступную крепость.
Алехандро не удивился бы, если бы ничего не нашел. Однако ему повезло. Калитка была, причем совсем рядом. И, что его изумило и даже насторожило, она оказалась не запертой. Когда Алехандро, ни на что не надеясь, толкнул ее, она неожиданно со скрипом отворилась, словно приглашая его. Это походило на ловушку, рассчитанную на простаков. И он долго не решался пройти через калитку, воображая всяческие ужасы, которые могли ожидать его по ту сторону ограды. Но наконец прошел. И ничего не случилось. От калитки к дому вела выложенная каменными плитами дорожка, вдоль которой были высажены густые кусты, аккуратно подстриженные. Сам дом, выстроенный из бруса, с низкой покатой крышей, словно вросший в землю или, наоборот, выросший из нее, как гриб, выглядел мрачным и необитаемым. Впрочем, как и любое другое жилище, хозяева которого покинули его надолго или навсегда, подумал Алехандро. В доме явно никто не жил после смерти волхва. От него веяло запустением и заброшенностью. Но Алехандро это не пугало. Как раз то, что дом был необитаем, облегчало ему задачу.
Он прошел по каменной
