Злодейка должна умереть - Анастасия Коновалова
Мир будто дал им передышку.
Однако таким подаркам Эва больше не верила. У нее было много времени на размышления, и она отследила, с какого момента начались все эти странные события. Эва долгое время игнорировала и не прислушивалась, поэтому первые всплески пропустили. Неожиданный дождь, воды, выходящие из рек и обвалы в шахтах лишь вершина айсберга. Поговорив с довольной графиней, Эва узнала, что не так давно сильно заболела молодая аристократка. Странная болезнь, не похожая ни на что, скосила несколько рыцарей. И все это после бала, на котором главные герои не встретились.
Эву это волновало. Мир сошел с ума из-за того, что злодейка не пакостила, Артур не влюбился в Риэль, а Адалисия не мешала, проверяя на прочность их любовь. Эва потерла переносицу. Она точно не будет в это вмешиваться. Обычно, когда второстепенный персонаж вмешивался в сюжет, ничего хорошего из этого не выходило. Эванжелина была даже не второстепенным, а третьестепенным персонажем, которого наверняка обозвали безлико «девушка».
Нет. Она точно не будет лезть в сюжет.
Глава 6. Мир не любит пустоты
Госпожа подарила мне новое платье и отдала ожерелье, которое больше не носила. Я так радовалась, что едва не расплакалась. Все же госпожа у меня очень добрая и щедрая. Еще она обещала взять меня на чаепитие.
Чаепитие оказалось интересным. Молодые леди пили чай и ели разные вкусности. Я была рада, что смогла посмотреть на них, хоть некоторые и смотрели недовольно. Пока госпожа разговаривала с другой леди, я отошла, чтобы посмотреть на цветы в саду. Они были такие красивые, как госпожа.
− Леди Риэль? — голос показался мне знакомым, поэтому я подняла голову. Напротив стоял Артур со смущенной улыбкой. — Я так рад, что мы смогли увидеться. С нашего танца я не переставал думать о вас, но было много дел.
Дрожащей рукой, Эва погладила влажные волосы Мари. Малышка, которая всегда улыбалась и бегала по поместью, получая замечания от графини с Клодом, сейчас лежала, прикованная к постели. Девочка, которая не должна была в свои годы проходить через это, лежала с лихорадкой третий день и врачи давали неутешительные прогнозы.
Убрав волосы с раскрасневшегося, горячего лица, Эва спрятала руки. Хотелось разреветься от страха и отчаяния, охватившего ее, однако этим сейчас занималась графиня. Она не отходила от постели Мари и постоянно плакала, в перерывах молясь. Граф с Клодом выглядели не лучше.
Сжимая в руках маленькую ладошку Мари, графиня дрожащим голосом причитала:
− Как же так? Как так могло получиться? За что? За что нам такое?
От каждого ее слова и всхлипа становилось тяжело. Эва понимала ее и бледного графа. Они не так давно потеряли старшую дочь, которая слегла с лихорадкой после сильного дождя. Скорее всего Эванжелина простудилась и подхватила какой-то вирус, иначе бы так долго не лежала и не довела себя до такого состояния. Потеряв одну дочь, они могли потерять и вторую. Эва могла потерять Мари, которая стала ей почти родной. Единственной родной в этом мире.
Сжав плотно зубы, до ноющей боли, она встала и, поправив платок на плечах, пошла в комнату. Закрыв плотно дверь, выдохнула сквозь зубы, и в приступе злости толкнула стул, от чего тот с грохотом упал на пол. Топнув ногой от досады, Эва села на край кровати и закрыла лицо руками. К счастью, Лукреция осталась за дверями, иначе было бы стыдно.
Графу с графиней не стоило видеть Эву в таком состоянии.
Выдохнув громко, Эва встала и подошла к комоду. Вновь достала листы, где расписан сюжет. Некоторые события и персонажи, которые она вспоминала, записаны корявым почерком в уголках и других местах. Она просто доставала лист и писала, когда что-то вспоминала, чтобы потом убрать обратно.
Из всего написанного следовало, что сюжет отставал на два с половиной месяца. Скорее всего к этому времени Артур с Риэль должны были тайно встречаться возле озера. Артур уже должен был впервые поссориться с Максимилианом. Примерно в это же время Адалисия впервые подсунула Риэль волшебный камень, который накапливал свет и взрывался, стоило ему переполниться магией.
В реальности же не происходило ничего. Артур с Адалисией вели переписку и появлялись на светских мероприятиях вместе, каждый раз опровергая слухи и ссоре. Риэль так и осталась никому неизвестной служанкой аристократки. Лишь мир бушевал и вымещал свою злость на невинных людях.
В романе, где главным препятствием была злодейка, не происходило ничего, а репутация Адалисии крепла день ото дня. То, что двигало сюжет и имело вес для истории, сейчас не существовало. Злодейки нет, значит нет романа, значит нет и мира.
Передернула плечами от одной мысли об этом. Если раньше Эва считала, что могла не вмешиваться в сюжет и не пересекаться с персонажами, то сейчас… Это затрагивало то, что ей дорого.
Она достала чистый лист бумаги, открыла чернильницу и стала писать. Израсходовала несколько листов бумаги, потому что сбивалась, делала ошибки или допускала много эмоций. Поставила маленькую ложечку с воском на свечу, поджимая губы.
− Лукреция! — громко крикнула Эва и убрала письмо в конверт. Посмотрела на растаявший воск, взяла ложку и вылила его на конверт. Поставила печать, проверила имя на конверте и отдала его Лукреции. — Отправь это письмо. Там написано кому.
Если Лукреция и удивилась, то ничего не сказала. Вышла из комнаты тихо, в то время как Эва убрала все обратно в комод, поставила стул и вновь села на край кровати. Ей совершенно не хотелось этого делать. Не известно, что могло произойти, если встретиться с одним из персонажей. Но сюжет давно изменился, происходили странные события и болезнь, которая ни разу не упоминалась в романе, выкосила много людей.
Она просто обязана что-то сделать.
Ответ пришел не сразу был написан явно нехотя. Эва видела это в наклоне букв, чуть блеклых чернилах и твердой печати. Письмо пролежало несколько ней, прежде чем было отправлено ей. Скорее всего Адалисия сразу написала ответ, но долго раздумывала. Думала она и правда долго, Эва собиралась уже приехать без приглашения, что в аристократическом обществе считалось дурным тоном. Семья Адалисии не была выше них по статусу, однако являлась законной невестой второго принца, что приравнивало ее
