Зеркала и галактики - Елена Вячеславовна Ворон
– Ты разве не слышал, что она говорила между песнями?
– Слышал; да только она лопотала по-серивски. А вот как Домино разбирал, для меня загадка.
– Это женская магия – СерИвки сами умеют понимать без слов и заставляют понимать других.
– Допустим. Но ты скажешь наконец: что делала твоя магическая сестрица?
– Она убивала Домино.
Глава 8
Мстислав обеими руками вцепился в свои белокурые волосы.
– Будь я проклят… – Кровь отхлынула от лица, губы сделались пепельные. – У меня на глазах! А я-то дурак… телохранитель! Ч-черт!
Дэсс виновато притих. Его родные сестры много дней готовили господина Донахью и его сына к смерти, убивали в них желание жить. Великий Ханимун, прости неразумных СерИвок!
Мстислав ткнул кнопку на панели в стене.
– Антонио, где господин Донахью?
– Уехал, – ответил мужской голос.
– Когда?
– Чуть только вы вошли в дом. Взял глайдер и…
– Ясно. Дьявол… – Мстислав развернулся к княжичу: – Ты обещал мне помочь.
– Нет, – заявил Дэсс.
У телохранителя удивленно вздернулись брови.
– Это еще что за разговор?
– Я не буду с тобой ловить Касса. Он мой брат.
Мстислав неожиданно улыбнулся:
– Послушай, СерИвская твоя душа. Господин Донахью, вероятно, ринулся к семье – сообщить, что фокус с твоим переселением не удался. А я хочу, чтоб ты потолковал с сестрой – спросил, зачем тебя переселили, даже не предупредив. Она сильно рисковала, являясь к Домино; полагаю, она тебя крепко любит. Наверное, она скажет, если ее спросишь ты, а не я.
– Я сам знаю, отчего не предупредили: я бы не стал переселяться. Сбежал бы из замка – только меня там и видели.
– Но зачем это? И еще: твои родичи убили Домино и его отца; кто следующий в очереди? Они выбирают самых отпетых или самых богатых?
– Может, лучше идти в полицию? Рассказать все…
– Кому? – перебил Мстислав. – Полицейскому, который еще вчера был СерИвом? Ты слышал, что сказали в новостях: СерИвы мрут как мухи. То бишь переселяются в людей. Значит, их здесь уже много – и мы со своими разоблачениями в два счета окажемся за решеткой… или на том свете, что еще вероятней.
Дэсс в раздумье прошелся из угла в угол. За окнами подуставшее к вечеру солнце ласкало парк, густой желтый свет медом лежал на траве и на листьях. Чудовищного «Руби» из комнаты Мстислава было не видать.
– Скорей всего, Дэсса в замке, – заговорил княжич. – Но ее не станут звать к воротам ради каких-то пришельцев. А внутрь нас тем более не пустят – сколько ни доказывай, что я СерИв, а не человек. Доложат князю, и тогда спаси нас Ханимун. Отец не любит, когда задуманное им идет вкривь и вкось.
Мстислав достал из кармана кредитку, которую ему оставил господин Донахью – княжич Касс.
– Деньгами стражу не подкупишь, – возразил Дэсс.
– Еще бы, – горько усмехнулся телохранитель. – На что СерИвам жалкие гроши, когда они вскоре приберут к рукам состояния всех здешних богачей? Дэсс, твои родичи – убийцы. Как их остановить?
Княжич усиленно размышлял, прикидывая так и эдак.
– Нужно достать Руби. Начальник стражи два года как овдовел, а новую жену никак не найдет. Он может польститься на камень.
…Маленький глайдер несся над городом. Дэсс никогда еще не видел Тэнканиока-ла сверху. Разноцветные городские районы казались странными человеческими игрушками. Взрослые понаделали одинаковые домики, дети поставили их кучками да и бросили, когда наскучило играть.
Впереди подымались горы: внизу поросшие темным лесом, с серебристыми пятнами возделанных СерИвами красничников, выше зеленые от лугов, еще выше тускло-сизые от лишайников и наконец белые с золотом, сияющие в солнечных лучах. Снежные шапки были остроконечные, ровные, одна к одной. Словно горные боги в белых шлемах собрались в огромное войско, но почему-то медлили наступать на человеческий город. В той стороне находился замок князя Мат-Вэя, а дальше лежала Долина Черной Смерти.
Княжичу было не по себе. Глайдер такой хрупкий, а падать ох как высоко… Только бы Ханимун не оставил Мстислава своей милостью и позволил ему благополучно приземлиться. Телохранитель хмурил брови и порой шепотом бранился. Не разгневался бы Великий да не наслал бы убийственную грозу.
– Слав, не ругайся, – не выдержал Дэсс. – А то упадем.
– Глайдеры не падают – они садятся. Аварийные системы абсолютно надежны. – Мстислав с видимым усилием взял себя в руки и неожиданно попросил: – Будь добр, расскажи про Ханимуна.
Дэсс заколебался. Можно ли сообщать такое знание человеку? Впрочем, Мстислав – это Мстислав, а не абы кто. Княжич заговорил:
– Ханимун создал мир и сильно о нем печется. А когда его дети нарушают высшие законы, Ханимун их карает – для их же пользы. Чтобы не зарывались и помнили, как надо жить. – Дэсс ощутил, что говорит о Великом без должной уважительности. Быть может, рассказывай он не человеку, а СерИву, верные слова бы нашлись? Он продолжил, досадуя на неловкость своего языка: – Однажды СерИвов постигла беда: напал мор на верхоскачей, из которых топили жир для светильников. Они мерли стадами – и дикие, и домашние. Светильники в горных жилищах погасли, стало темно и холодно. Жир верхоскачей пытались заменять другим, но пламя невыносимо чадило. В жилищах поселилась болезнь, от которой СерИвы начали умирать. Тогда Ханимун спустился с неба и принес звезды, и роздал тем, кто остался в живых. Эти звезды и сейчас горят в наших жилищах, тускнея лишь к большому горю. – Дэсс помолчал, вспомнив Сону, ее странную болезнь и исчезновение. – Однако СерИвы позабыли, что это звезды, и называют их белыми шарами.
– А еще что благого сделал Ханимун?
Дэссу не понравилось, как Мстислав задал вопрос. С затаенной насмешкой, что ли? Не верит рассказу? Еще бы! Люди не верят в чужих богов, это известно.
– Ханимун одарил сокровищами самых достойных князей.
– Ты видал те дары? – осведомился телохранитель.
– Видел. Мы с Дэссой однажды забрались в хранилище и открыли большой сундук. Там оказались сафи. Невероятно красивые. Почти как Руби, только синие. Дэсса, дурочка еще была, прибрала к рукам два камня, а я не заметил. Зато увидели няньки, когда она стала играть. Крику было! Отец учинил разбирательство: как мы проникли в сокровищницу, отчего проворонила стража, да как вскрыли сундук. Он же на замке, железом окованный, не подступишься. А в сыром углу стоял; доска прогнила, мы и расковыряли. Столовыми ножами, – пояснил княжич, не сдержав улыбки.
– Сильный был нагоняй?
– Дэссе много дней не давали сладкого. Мы с Кассом тайком скармливали ей мед и пирожные.
– А ты отделался испугом?
– Знаешь, Слав… – Дэсс
