Полет в стратосферу. Часть 3 - Гульнара Марселевна Ахметзянова
– Доченька, просто он любит тебя, а когда любишь хочется заботиться о человеке в любом состоянии. – Отец гладил меня по волосам, от теплоты его рук я начала успокаиваться. Как же я благодарна Господу, что мои родители здесь, рядом.
– Он обязательно будет думать и о себе. Дай ему время, чтобы прийти в себя! Его только что разбудили. Не сваливай на него все в первый же день.
– Да, мамочка, ты права! Ему нужно время, чтоб восстановиться, упорядочить свои мысли, все осознать.
– Добрый вечер! – В палату вошла медсестра. – Время посещения закончилось, Анне пора отдыхать, скоро принесут ужин и поставят капельницу.
– Да, спасибо, мы сейчас уйдем. – Мама повернулась обратно ко мне. – Доченька, нам пора. Пожалуйста, не переутомляйся! Помни, что ты должна заботиться о себе! – Мама и папа по очереди обняли меня. Мама взяла свою сумочку и отправив мне воздушный поцелуй они ушли.
***
После ужина и капельницы ко мне в палату вошел Андрей Николаевич.
– Добрый вечер, Анна!
– Здравствуйте, доктор. – Он пододвинул стул ближе к моей кровати и сел напротив. Я последовала его примеру и села на кровати свесив ноги.
– Мы провели необходимые тесты и сделали МРТ. Положительная динамика в его состоянии нас порадовала, внутричерепные гематомы уменьшились, но пока рано говорить о том, что они рассасываются, новых кровоизлияний нет, стенки сосудов в норме. Перелом ребер необходимо будет наблюдать еще как минимум 2 недели, левое легкое постепенно восстанавливается.
– Звучит обнадеживающе!
– Пока рано радоваться, первые сутки он будет находиться под постоянным наблюдением, потому что все может резко поменяться. У него сейчас самый опасный период. Организм перестраивается на бодрствование, а это очень большая нагрузка, в первую очередь на головной мозг. Процесс лечения может существенно замедлиться.
– То есть вы можете опять погрузить его в медикаментозный сон?
– Я бы этого не хотел, но в случае ухудшения такой сценарий возможен.
– Да, я понимаю. – Мне не хотелось смотреть на врача, хоть я и знала, что в этот самый момент он пристально изучает меня, стараясь прочесть по лицу мои мысли.
– Анна, у вас есть ко мне вопросы?
– Я могу его увидеть сейчас?
– После МРТ он плохо контролировал себя, был эмоционально возбужден и остро реагировал на моего коллегу и его слова во время беседы о его состоянии. Ему назначили успокоительное, и думаю, что он уже уснул. Так бывает, это нормально! У пациентов с травмой головы и гематомами в лобном отделе могут возникнуть синдромы аффективных нарушений, которые как раз и проявляются агрессивностью, озлобленностью, депрессией, биполярным расстройством настроения.
– Со временем это же пройдет?
– Со временем пройдет, но вам нужно будет набраться терпения. Он может случайно обидеть вас словами, неожиданно начать кричать, возможно даже выгонять из палаты. Анна, постарайтесь не реагировать. Мы поможем вам и ему, мы будем рядом! – Я сидела, опустив голову и смотрела на свои руки, лежащие на коленях. Андрей Николаевич положил руку поверх моей правой руки. – Анна, вы в порядке?
– Да доктор! Я пытаюсь осознать все, что вы сказали. Спасибо за разъяснение.
– Пожалуйста! А теперь отдыхайте, я пойду.
После его ухода я позвонила отцу и все рассказала. Мы долго разговаривали, родители умели меня поддержать и успокоить. После поддержки отца моя тревожность стихла, и я смогла спокойно уснуть.
***
На следующий день после процедур я сразу отправилась в палату к Алексею. Ближе к обеду мне назначили МРТ, и до обследования я хотела увидеть мужа. Он лежал с открытыми глазами и пристально что-то изучал на потолке.
– Привет! – Произнесла я почти шепотом. После вчерашнего разговора с врачом я боялась, что случайно могу вызвать раздражение в Алексее.
– Анна! – Подняв голову с подушки, просиял он белоснежной улыбкой. – Я все утро ждал тебя!
– Как ты себя чувствуешь? – Выглядел он спокойным, улыбался. Он все еще был бледен, будто лет 10 не выходил на улицу, весь его вид говорил о его физической слабости. Со вчерашнего дня мало что изменилось, он также не мог нормально поднять руки, нормально двигать ногами. Создавалось ощущение, что за месяц в медикаментозном сне он потерял способность контролировать свое тело, словно космонавт, на которого долгое время действовало состояние невесомости и теперь он пытается адаптироваться к жизни на Земле.
– Меня мучает головная боль и общая слабость. А еще я заметил на себе послеоперационные швы, и их не один-два, а в разы больше.
– Да, я знаю. Мне очень жаль. Тебе были сделаны операции. Скоро все заживет и к тебе обязательно вернутся силы. Поначалу я тоже не могла ничего сделать, даже присесть в кровати, постепенно силы начали появляться. Дай себе немного времени. – Сказала я с сочувствием. – Позволь мне присесть. – Я сделала несколько шагов в сторону стула.
– Конечно. – Я вела себя дружелюбно и осторожно. – Утром заходил Андрей Николаевич, и мы беседовали о моем здоровье. Он не может дать однозначного ответа, сколько мне еще здесь лежать, когда мне станет лучше.
– Возможно им необходимо все перепроверить, прежде чем давать ответы по твоему состоянию и дальнейшему лечению.
– Любимая, я понимаю это, но меня все же мучает неизвестность! Я привык, что я владею своей жизнью и могу заранее все спланировать. А сейчас я лежу в этой кровати и даже свое тело не могу заставить слушаться.
– Алексей, судьба порой преподносит нам испытания. Я верю, что ты сможешь через это пройти, и станешь еще сильнее, чем раньше. Все будет хорошо, ведь мы живы и вместе. – Я дотронулась до тыльной стороны его левой ладони, но он никак не отреагировал.
– «Испытания» говоришь… – Он сверлил взглядом потолок. С минуту назад у него была улыбка на лице, а теперь он сжимал зубы и пристально смотрел в одну точку.
– Дорогой, я буду рядом, буду тебя поддерживать. Обещаю! – Он приподнял голову и посмотрел на меня. Изучив мое лицо, он расслабил мимические мышцы и его взгляд смягчился.
– Я знаю! Я люблю тебя!
– И я люблю тебя! Я так скучала! – На глаза навернулись слезы.
– Пусть я и не мог поговорить с тобой, дотронуться до тебя, но мое сердце всегда было с тобой, мои сны были о тебе! Я чувствовал, что ты рядом, поверь мне! – Он с большим усилием поднял правую руку и положил поверх моей.
– Я верю, любимый! Верю! – От этой картины и понимания тяжести состояния Алексея, слезы тонкой струйкой начали скатываться по щекам.
В палату кто-то вошел. Обернувшись, я увидела, как мой лечащий врач
