Темная правда королевы - Дарья Юрьевна Быкова
А после и заболевшие стали в себя приходить.
Тут уж Арея точно уверилась, что тёмный вот-вот явится и плату потребует, ан нет. Не шёл. И королева никак не могла признаться даже самой себе, что отчаянно по тёмному скучает. С ним весь мир становился другим. Волшебным. И хорошо бы, чтобы дело было только лишь в его тёмной магии…
Виир появился лишь в день последнего экзамена. Арея была не в духе, сильно не в духе. Если во время её учёбы преподаватели ещё как-то держались, демонстрируя почти равное отношение, то экзамен превратился в совершеннейший фарс. А ещё пора возвращаться во дворец, и от этого королеве неприятно. Да что уж там, страшно ей. Она понятия не имеет, с чего начать, и пусть и обзавелась относительно верными сторонниками, пока что ни у них, ни у неё нет реальной власти. Хорошо бы иметь своего человека в казначействе, и в верхушке армии, и в тайной полиции, не говоря уже о Совете Магов… последнее кажется самым недостижимым, как настоящая насмешка судьбы. Её отец — Глава Совета. Но он совершенно точно не её человек.
А ещё — Роберт просил её дозволения на брак. Арея отложила письмо, уткнулась в сложенные руки. Надо бы порадоваться за принца-регента, он хороший человек и заслуживает счастья, но было что-то эгоистично-приятное в том, что ты для кого-то особенная, пусть он и недостаточно особенный для тебя…
Три года назад ей казалось, что до возвращения во дворец — прорва времени, и она всё успеет, обхитрит мужа, утрёт нос тёмному магу, и, наконец, сможет сделать хоть что-то по-настоящему полезное… а теперь время пролетело, как не бывало. И кажется, ничего она не успела, не смогла, и уже не сможет. Колин, наверняка, времени даром не терял. А если захочет наследника? Пора ведь. Кажется, что и Роберт на что-то такое намекает… а впрочем, может, он просто так оправдывается за свои матримониальные планы. Арея передёрнула плечами и хотела вернуться к письму. Вот только письмо оказалось уже совсем не тем, что она откладывала. Прямо на её глазах вились и складывались в слова тёмные буквы:
«Дорогой Роберт» — именно так она ему всегда и писала. Но в этом письме буквы в слове «дорогой» тут же исправились на «Глупый». «Я люблю Вас как брата», - появилось на бумаге, и тут же изменилось на «Вы мне не очень-то приятны»…
— Прекрати! — сказала Арея, против воли улыбаясь. И сама на себя за это злясь. Ну что за дурацкие шутки над чужими чувствами? И — даже в мыслях только шёпотом, вполголоса, тайком от самой себя — почему так долго не приходил?
«Я всегда с теплом думаю о Вас!», - появилась следующая строчка, и тут же сменилась на «Я была с другим несколько раз!»
Арея улыбаться перестала. Нахал!
«Я всецело поддерживаю Ваше решение жениться, хоть и чувствую грусть, думая, что могу потерять Вашу нежную дружбу…»
Чёртова тьма и маг, кажется, залезли в самую её душу. Если бы у неё было достаточно глупости и смелости, именно так она бы ему и написала. А буквы неумолимо вздрогнули, смешались, перетекли, образовав совсем уж вопиющее:
«Я отдаюсь ему, и не могу остановиться, и, боюсь, мне глубоко всё равно на Вашу нежную совершенно-не-дружбу…»
Арея комкает страницу, оглядывается. Никого.
А лист бумаги распрямился, и продолжает выводить фразы, от которых у королевы уже пылают не только щёки, но и уши. От негодования.
«Разумеется, я даю Вам своё согласие на брак» превращается в «Разумеется, я отдалась ему уже и так, и так…», «Примите мои поздравления и наилучшие пожелания» в «Я исполню его любые фантазии и самые пошлые желания»…
— Зачем ты это делаешь? — спрашивает королева у пустоты.
— Из человеколюбия, — усмехается в ответ темнота. — Ты разве не видишь? Он в каждом предложении своего письма, в каждом слове, надеется, что ты ему запретишь. Или хотя бы дашь надежду, и он сам откажется. Пожалей его, королева. Не отказывай… в разрешении на брак.
— Я и не собиралась, — огрызается уязвлённая Арея. Она действительно не собиралась отказывать, но то, как маг разбирается в её спутанных чувствах, неимоверно злит.
— И мне не отказывай! — шепчет Тьма совсем над ухом. А впрочем, нет. Это уже не Тьма — это сам маг, и от его дыхания на шее становится щекотно.
— Тоже в разрешении на брак? — удивлённо поворачивается девушка. Кажется, в её голосе не прозвучало ни капли огорчения, и это хорошо, хоть и причина только в том, что она просто в это не верит. Не может поверить. Не… не хочет верить?
Зря она повернулась. От жадного и тёмного взгляда мага её сердце колотится как проклятое, а он растягивает губы в порочной усмешке:
— В фантазиях. И желаниях.
Несмотря на то, что одно его присутствие кружит голову и волнует кровь, сердце неприятно сжимается:
— Пришёл потребовать плату, маг?
Всё-таки неприятно чувствовать себя товаром. Гордость страдает. Самолюбие. Хотя продаваться во имя спасения человеческих жизней — куда лучше, чем за деньги и власть…
— Нет, — чуть улыбается Виир. — Мне уже заплатили.
Арея охает. Сразу вспоминается, что некоторые девушки, погружённые в сон, пропадали на пару дней прежде, чем вернуться…
— Ты… ты!
У неё нет слов. И, увы, нет никакой реальной власти, и она даже сама не знает, что душит и разъедает её больше — вина перед девушками, или же — немыслимо и унизительно! — чёртова ревность. Впрочем, последнее даже смешно. Это она живёт монашкой месяцами между редкими визитами тёмного, а уж он-то точно себе ни в чём ещё ни разу не отказал…
— Поверь, все остались довольны, — усмехается мужчина. — Я не взял ничего, что они не предложили сами…
— Тогда зачем ты здесь?
Арея не
