Перемещение - Лидия Орлова
— Я и сама знаю, что выгляжу плохо. — Сказала я им. — Да, да. И одежда на мне потная и волосы не расчесанные, я даже зубы не мыла. А ещё говорят это другой мир. Как думаете, это правда?
Они не могли меня понять, но внимательно меня слушали. А потом продолжили что-то мне говорить и тыкать в мою сторону пальцами. Я проследила в направлении их указанных пальцев и поняла, что они все показывают на мой самодельный бантик. Очень непривлекательный, надо заметить.
Но, когда я указала на него пальцем, все трое иностранцев начали активно кивать. А девочка даже сделала очень характерное хватательное движение руками.
— О, ты хочешь этот замечательный бантик? — Спросила я у девочки, покачав в руке бантиком. И она кивнула, но взгляд при этом был очень жалобным.
Я свесила за ниточку бантик из окна автобуса, и мужчина, схватив его, передал девочке. А она чуть ли не разрыдавшись, осмотрела его со всех сторон и прижала к себе. Я бы даже сказала, что девочка прижала самодельный бантик к своему сердцу. После того, как они все вместе благодарили меня за подарок, жесты у них были очень говорящими, они пропали в тумане.
А я впервые после разговора с Ксенией Олеговной задумалась, что она могла мне и не солгать. Не стала бы в моем мире целая семья восхищаться бантиком, сделанным из скотча и фантика.
— Странно, — сказала я в пустоту и отправилась заниматься неблагородным делом. Все-таки, было несправедливо, что я осмотрела вещи своих одноклассников, а в сумку Ксении Олеговны руку не запустила. Я решила исправить это упущение.
Сперва я открыла её аптечку. Ожидала я в ней увидеть примерно то же, что и в аптечке водитель. Но преподавателю удалось меня удивить. В ее аптечке лежали упаковки с гормональными препаратами. Можно было, конечно, предположить, что у пятидесятилетнего педагога начался климакс, или другие проблемы со здоровьем. Но зачем все эти бутылки брать с собой на экскурсию?
Хотя она же сказала, что это она перетащила нас в этот мир, значит, она подготовилась, сделала для себя запасы медицинских препаратов?
Отложив аптечку, я стала осматривать содержание самой сумки. Здесь я нашла две косметички, но в них были драгоценности. В одной, кажется, изделия из золота. А в другой — дорогая бижутерия. Косметика и парфюм тоже имелись, но лежала коробочки, пузырьки и футляры в боковом кармане сумки. И ещё Ксения Олеговна запаслись гигиеническими пакетами, разнообразными канцелярскими принадлежностями, магнитиками с видами города, кожаными перчатками, ремнями, мужскими часами, расческами, гребешками, зубными щетками с пастой, лосьоном для чистки лица и мицеллярной водой, шампунем, кремами и сменной одеждой. Особенно меня порадовало сменное белье. Размер, конечно, не мой, но я, все равно, сменила свое белье. Для этого пришлось присесть, чтобы меня не могли увидеть неожиданные гости. И свою несвежую футболку я также сменила. А потом расчесалась, почистила лицо лосьоном и слегка накрасила губы. Не то, чтобы я хотела произвести на кого-то впечатление, но смогла немного отвлечься.
И я очень радовалась тому, что не отдала сумку ее хозяйке. Уже бывшей хозяйке.
Конфетки есть мне не хотелось, вообще, голода я не чувствовала. Так всегда случалось, когда я испытывала сильный стресс.
И когда голос Ксении Олеговны позвал меня от двери, я внутренне сжалась, но вышла к ней уверенно. Как будто выполняю свой долг королевы, приветствую даже неприятных мне подданных.
Ксения Олеговна была не одна. Рядом с ней стояли те мужчина и женщина, которые просили для девочки бантик из фантика, и ещё двое мужчин. Одного я узнала, он приходил ко мне вчера в составе тройки. Выглядел младшим из них, и единственный был без бороды. А второй мужчина был представительный мужик, с проседью в светлых волосах. Такая многочисленная компания мне ещё визит вежливости не наносила, с улыбкой отметила я. Может, в ответ на мою улыбку, но все стали улыбаться. Только Ксения Олеговна все еще выглядела злой.
— Ты посмела надеть мою футболку, — громко прошептала она.
Я оглядела себя и довольно кивнула.
— Это называется воровство.
Я покачала головой.
— За воровство в этом мире сажают на кол.
Мне пришлось напрячься, чтобы сохранить видимость благодушия.
— Я, как оказалась, иномирянка. — С натянутой улыбкой проговорила я. — И единственная, кто не сбежал из автобуса. Значит, и автобус, и все, что вы, беглецы, в нем оставили, принадлежит мне.
И представительный мужчина, который внимательно меня слушал, кивнул, соглашаясь с моими словами.
А потом он заговорил на своём языке, и Ксения Олеговна попыталась перевести мне его слова.
Я замахала рукой, не желая ее слушать.
— Я перевожу для тебя слова Отца города Оруэлл, — возмущённо проговорила Ксения Олеговна.
Я посмотрела на того, кто больше напоминал Отца города, и ему сказала:
— Эта женщина не вызывает моего доверия. Она обманом вытащила меня и моих одноклассников из наших домов. Она всегда лжет и угрожает мне. Поэтому я не принимаю ее посредничества в нашем разговоре. — Закончила я категорически.
Ксения Олеговна начала говорить им быстро что-то, указывая на меня пальцем.
— Она врёт, — сказала я.
— Ты даже не знаешь, что я сказала! — Истерично выкрикнула она.
— Это не имеет значения, вы всегда лжёте. — И уже Отцу города я сказала. — Вы же понимаете, что я говорю, почему мы не можем общаться без переводчика?
— Потому что ты недостойна говорить с Отцом города! — Заявил черноволосый мужчина.
А Отец города кивал, пока мы с говорили, и обратился к этому мужчине. Отец города явно что-то приказал сделать черноволосому.
— Отец города из своей милости и в благодарность за щедрый подарок его внучке, приказал обучить тебя местному языку, — обратился ко мне мужик.
Я, прижав к сердцу одну ладонь, слегка поклонилась Отцу города. И он, быстро кивнув мне, с самодовольным видом скрылся в тумане. У меня всегда были хорошие способности к языкам. На английском я говорила почти без акцента. И учила корейский. Только, конечно, было непонятно, как они будут меня обучать, если я даже книги от них взять не могу. Хотя, если они по несколько часов будут просто объяснять правила их грамматики и обучать новым словам, язык я выучу легко.
А, зная язык, я разберусь в этой истории с другим миром и постараюсь вернуться домой.
Все, кто подходил к автобусу, уже ушел. А я снова была предоставлена сама себе. С грустью вспоминались те
