КРИС и снежное проклятие - Наталья Подлесная
⁃ Держись за меня.
Я посмотрела в серьёзные глаза и на мгновенье замерла. Показалось, что в его взгляде было нечто большее, чем полагается постороннему мужчине. Взгляд, который смотрит прямо в душу.
Он шагнул в вихрь и уверенно потянул меня за собой. Со всех сторон прижало потоками воздуха, как в водовороте. Корвин прижал меня к себе так, что уткнулась лицом в его крепкую грудь. Не знаю, сколько мы так стояли, слышала только удары его сердца и вдыхала аромат мужского тела. Когда он отпустил свою руку, лежащую у меня на спине, поняла, что вокруг нас уже стало тихо, но очень темно. Совершенно темно.
Глава 12.
— Это и есть ваше безопасное место? — спросила Корвина, оглядываясь.
Мы очутились в чистом чёрном поле совершенно одни. Темнота была бы кромешная, если бы не миллионы крошечных кристаллов у нас под ногами. От них исходил белый холодный свет, который позволял хоть что-то разглядеть. Ни луны, ни звезд — просто черное поле и светящиеся кристаллы. Жуткое, очень мрачное место.
Дул промозглый ветер, и я поёжилась, поплотнее завернувшись в плащ. Лицо Корвина было мрачнее, чем это самое место.
— Мы где? Тут очень холодно, — начала жаловаться.
Он не обратил внимания на мои слова, лишь сильнее сдвинул брови и потянул меня в сторону. Сделав несколько шагов, перешёл на бег.
— Мы в междумирье, в безвременье. Нам надо укрыться, — отчеканил он, дыхание его сбилось.
— Что значит междумирье? Как это в безвременье?
— Слушай меня, — остановился он, посмотрев в упор. — Нам грозит большая опасность. Делай точно то, что я тебе говорю. Поняла?
Я кивнула и больше не произнесла ни слова. Мы бежали к невысокой горе, точнее он практически тащил меня туда за руку, потому что сил двигаться становилось все меньше. Под каким-то странным воздействием этого места во всем теле появилась слабость. Корвин здорово нервничал, я старалась изо всех сил. Мой огромный плащ жутко мешал двигаться.
— Там вроде есть грот, попробуем укрыться, — прохрипел он, махнув рукой куда-то наверх.
Подниматься было очень тяжело. Казалось, что тело стало раза в два тяжелее. Но Корвин чего-то боялся, и это добавляло сил. Всё вокруг, вся земля была усыпана миллионами маленьких кристаллов чёрного цвета, которые поблёскивали сами по себе. Если бы не они, мы были бы в кромешной тьме. На лице Корвина выступила испарина, и я поняла, что ему тоже очень тяжело.
— Старайся не касаться земли руками — они вытянут из тебя энергию, — предупредил, когда я уже начала помогать себе карабкаться свободной рукой.
Буквально из последних сил забравшись в грот, мы плюхнулись на землю, тяжело дыша.
— Междумирье — пространство между мирами. О нем говорится в легендах, как о мире, в котором рождается магия, — немного отдышавшись, объяснил он.
Ну магия — это неплохо, насколько мне удалось понять, ею тут обладают все. Или почти все. Но предводитель волков нервничал. Я бы даже сказала — был напуган.
— Это плохо, да? Что мы сюда попали?
— Очень.
— А где остальные ребята оборотни?
— Хороший вопрос. И как нас сюда занесло тоже интересно.
В полутьме вычерчивался его строгий профиль, напряжение и даже растерянность на лице.
— Вы можете попробовать открыть портал ещё раз?
Он посмотрел на меня как на дуру, но все же спокойно ответил:
— Похоже, мы застряли тут, — вздохнул, а у меня внутри ещё больше похолодело. — Чтобы открыть портал, нужна магия. А у меня сил становится все меньше и меньше — забирают кристаллы. Я это чувствую.
Страх начал накрывать еще больше. Остаться тут и умереть — что может быть ужаснее? Силы уходили не только у него, но и у меня. Кристаллы, на которых мы сидели, маленькими струйками высасывали энергию. Я свернула в несколько слоев плащ и постелила его на землю.
— Садитесь на него — контакт с землей будет меньше, — похлопала рукой рядом на свободное место.
Корвин молча перебрался и снял рубашку, протянув её мне. Даже в такой полутьме и в такой ситуации, я не могла ни обратить внимание на его по-мужски красивую фигуру. От него пахло чем-то приятным и притягательным. Воплощение настоящего мужчины, я бы даже сказала.
— Одень, а то ещё сильнее замёрзнешь.
— А вы?
— Мне она уже скоро не понадобится.
— В каком смысле? Вы меня пугаете, — действительно, внутри все пронзило ужасом от страшной мысли. Мы тут умрем?
— Одевай, — мягко сказал он и, когда я подчинилась, обнял меня двумя руками, согревая.
Я украдкой взглянула на него. Он смотрел вдаль, прислушиваясь к чему-то, а я слышала только биение его сердца, и действительно становилось теплее. Неужели это конец? И он так спокоен? Пока его тепло согревало, и кристаллы практически не щипали пятую точку, я пыталась решить, что ж можно предпринять. Хотя я ничего не знала об этом мире, Корвин осведомлен гораздо лучше меня. Но он молчал.
— Мы не можем тут умереть, мы что-нибудь обязательно придумаем, — пыталась подбодрить. Мужчина посмотрел на меня, ободряюще улыбнулся. Но ничего не сказал.
Какое-то время мы разглядывали друг друга, едва различая черты. Было темно, но я видела его взгляд. Взгляд человека, который понимает, что мы сейчас умрем.
— Прости, — прошептал он, и я кожей почувствовала его горячее дыхание на лице, — я должен был защитить тебя…
Он запнулся. Медленно наклонился ко мне, почти касаясь губами. Этот огромный человек, глава волчьего клана, воплощение всех девичьих грез сейчас меня поцелует… на мгновение я даже забыла, где мы находимся, и даже забыла дышать. Слышала лишь, как быстро бьется его сердце, и не могла отвести взгляда от такого сильного и мужественного лица, пока не задрожала. От холода. Он отстранился, не размыкая рук. Посмотрел вдаль, потом снова на меня.
— Так дело не пойдёт. Сейчас обернусь, в ипостаси волка я сильнее, сможем выиграть время и, возможно, нас вытащат отсюда… — проговорил он, выпуская меня из объятий.
Корвин хотел меня поцеловать… или мне померещилось… может, тут и галлюцинации бывают, в этом междумирье? Но сердце застучало быстрее, словно это до меня дошло только что. Да о чем я вообще думаю? Мы тут умираем вообще-то.
Обернуться у него получилось не сразу, видно силы совсем стали покидать его. Но после очередной попытки, передо мной стоял огромный чёрный волк. Он свернулся вокруг меня на плаще.
У Корвина была жесткая
