Развод по-драконьи. Книга вторая - Ольга Олеговна Пашнина
- Лучше не надо. Побереги глаза, рыжик. Ничего интересного здесь нет.
- Я хочу посмотреть на тебя и убедиться, что ты на меня не злишься.
Джулиан зашевелился. Я подумала, он хочет потушить свечи, но вместо этого он придвинулся ко мне.
- Я тебе как-нибудь по-другому намекну.
Его губы коснулись моих, сначала в осторожном поцелуе. На секунду отстранились,и коснулись снова, превращая поцелуй в откровенную ласку,которая обрушилась на меня целым морем эмоций. Я еще никогда не целовалась так долго, мучительно страстно, словно пытаясь наверстать упущенные годы. В моей жизни вообще было мало поцелуев, и все они принадлежали Златокрылому.
Но вытащил и провернул через мясорубку душу только этот. Или я просто забыла о том, как он целовал меня в ночь перед исчезновением? Но сейчас все было иначе. И я была готова к желанию, которое испытаю, ровно как и к тому, что неизбежно последует за поцелуем, после которого с трудом получилось вновь задышать.
Но когда я на ощупь потянулась рукой к его груди, коснувшись кожи, царапнув стальной пресс ногтями, он остановил меня, перехватив руку. И поцелуй закончился, оставив меня в полной растерянности, с разочаровывающей прохладой на влажных губах.
- Ложись спать, рыжик.
- Джулиан.
- Тебе надо отдыхать и выздоравливать.
Он произнес это таким голосом, что я сразу же поняла: момент упущен. Наваждение спало, и от поцелуя остались воспоминания, как и тогда, когда Джулиан пропал. Если он сейчас хотя бы останется - это будет огромная победа.
- Я тебя не понимаю.
- Знаю. Это сложно.
Я опустилась на подушки. Сердце билось слишком быстро, но я пыталась убедить себя, что это лишь потому что после всего произошедшего слабость - вполне нормально.
- Сначала ты говоришь, что я раздражаю. Потом ссоришься из-за меня с матерью. Потом целуешь меня. Потом пропадаешь. Возвращаешься, как ни в чем не бывало, привозишь меня в свой дом. Теперь снова целуешь, но и только. Я что, все еще ребенок?
- Нет, рыжик.
- Тогда прекрати меня так называть!
Раздался тяжелый вздох.
- Я запуталась, Джулиан. И очень устала. Давай не будем играть в странные игры. Многие пары спустя годы после развода пытаются сойтись вновь. Плохое со временем забывается, а хорошего начинает не хватать. Но мы не можем попробовать снова, потому что между нами никогда ничего не было.
Он так долго молчал, что я начала засыпать, отвернувшись в противоположную сторону. И от того, что мысли уже начали плыть, путаясь и превращаясь в бессвязный бред, стало полной неожиданностью, что Джулиан придвинулся и обнял меня.
- А я был бы не против попробовать снова.
Из легких будто выбили воздух,и я замерла, съежившись в его руках, вслушиваясь в дыхание. Какой-то частью не веря в то, что услышала. Это наверняка мне приснилось . И поцелуй приснился, и эта его фраза. Сейчас я открою глаза - и пойму, что Джулиан обнял меня во сне, и он понятия не имеет, что чудится глупой влюбленной в него девице.
- Тогда ты почему каждый раз уходишь? Останавливаешься? Только не говори, что вдруг стал порядочным. Ты переспал со всеми девушками Лесного, но каждый раз,когда остаешься со мной наедине,исчезаешь или отправляешь меня спать. Что со мной не так?
- Дело не в тебе, рыжик. Дай мне немного времени,кое с чем разобраться.
Он наклонился к самому уху:
- А когда я разберусь, мы с тобой наверстаем упущенные годы.
Я ощутила, как по телу прокатилась волна дрожи.
- Но с чем именно нужно разобраться,ты не расскажешь,так?
- Прости. Это не так просто. Я боюсь тебе навредить.
- Потому что я - раздражающе влюбленная маленькая девочка?
- Потому что ты единственная, кто меня любит.
Из груди вырвался полувздох-полувсхлип, и я расслабилась, позволив Джулиану и дальше меня обнимать. Сердце закололо от жалости. Джулиан потерял отца, его мать - хладнокровная стерва с манией всех контролировать, а недавно найденный брат плетет интриги, надеясь урвать кусок состояния отца.
И следом за жалостью накрыло страхом. Что у Джулиана вовсе нет ко мне никаких чувств, что он всего лишь цепляется за кого-то, кому небезразличен. Потому что остаться одному в огромном мире больно даже для такого циника, как Златокрылый.
Под его мерное дыхание, греясь в объятиях, я задремала, вдруг поняв, что глаза на самом деле ужасно устали. Испугавшись на секунду, что лекари ошиблись,и зрение пропадет, я повернулась так, чтобы уткнуться носом в грудь Джулиана. И только тогда крепко уснула.
А проснулась в середине ночи, от ого, что замерзла. Джулиан больше не обнимал меня, его вообще не оказалось в постели. Я ощупала соседнее место и поняла, что он встал относительно недавно - еще чувствовалось тепло.
Из смежной комнаты донеслись приглушенные голоса. Я напрягла слух, но не смогла разобрать слов. И, ведомая любопытством, юркнула к двери.
Один голос принадлежал Джулиану, а второй я узнала не сразу.
- Ну и зачем ты это мне принесла? - спросил Златокрылый.
- Это рапорт.
- Я умею читать, Делайла.
Что-то явно случилось: я ещё не слышала у наставницы такой сдавленный и усталый голос.
- Я должна была доложить, капитан.
- О, как ты заговорила. Доложить, капитан. То есть ты утверждаешь, что открыла шторку на окне?
- Это так.
- Зачем?
- Я хотела, чтобы Квин получила выговор. Хотела указать ей на ошибку и доложить о халатности капитану. Когда Квин уснула, я приоткрыла шторку. Хотела закрыть ее перед приближением к куполу.
- И что тебе помешало?
- Не рассчитала время полета. Не успела.
- Вот как. А что делал в этот момент сотрудник службы безопасности? Стоял на стреме?
- Я попросила ее принести мне воды. Воспользовалась родственными связями. Дара не смогла мне отказать.
- Понятно. Ты понимаешь,что это преступление? Что за вред здоровью тебя могут отправить в тюрьму? Твоя работа в «Драконьих Авиалиниях» окончена. Ты подвергла опасности экипаж. Из зависти и ревности чуть не убила четырех человек и дракона. Тебя нельзя выпускать на рейсы, это просто опасно. Рано или поздно погибнут сотни пассажиров. И если я закрою на это глаза или поручусь за тебя,то буду виноват. Ты это осознаешь?
- Да, капитан. Я все понимаю.
Джулиан замысловато выругался. Судя по звуку он бросил что-то на пол. Наверное, рапорт.
- Объясни мне, что я вам сделал? Что? Я плохо относился к твоей дочери? Нет, все было вполне серьезно. Я плохо относился к тебе? Нет, по-моему, был вежлив и учтив. Даже после того, что вы с дочуркой натворили, я не лишил тебя работы,
