Ты не поедешь на отбор! (СИ) - Яна Анатольевна Спасибко
— Меня, это, пожалуй, уже не касается. — Я подавила тяжкий вздох. — Сегодня в обед я уезжаю.
— Крепко эта змея тебя оболгала. — От удивления зрачки Иналы стали вертикальными, словно у кошки, однако, быстро вернулись в норму. — В воровстве, небось обвинила? Так мы сейчас быстро восстановим справедливость? Я надеюсь, на самом деле ты ничего не брала?
— Даже и не думала. — Я хмыкнула, не удержавшись, и сказала, что первое в голову пришло: — Якобы я на Деву Милени плохо влияю.
— Вот змея! — Инала поудобнее перехватила корзину. — Конечно, влияешь. За последние несколько дней ребенок ожил. А ей, этой упырице, удобно, чтобы Милени была послушной куклой. Вот она и оговорила… Ну хочешь, я сама поговорю с лэрдом? Я, даром, что горничная, но к своим людям он прислушивается.
— Не стоит. — Поспешила запротестовать я. А то, действительно поговорит. Чувствую, первая по шапке получу. — Мне уже поступило предложение от другой семьи… более демократичных взглядов.
— Ну ладно. — С сожалением протянула она. — Но если надумаешь — обращайся.
Из поместья мы выезжали не чтобы в обед, но ближе к трем часам.
Андер всю дорогу пытался как-то заговорить меня, и вообще старался держаться поближе, боялся, что я рвану в лес, видимо, стоит ему отвернуться.
Скрывать не стану, такой соблазн у меня был. Но умом я понимала, что беречь он меня будет пуще зеницы ока, и не даст мне сгинуть в незнакомом дремучем лесу.
На привал не останавливались. Если мне память не изменяла — тут крепость пограничная совсем не далеко, всего-то в дневном перегоне.
Из разговора с оборотнем я поняла, что сделка (слово-то какое отвратительное) назначена через два дня. И чего было спешить, спрашивается? Быть может, я за день и нашла бы выход из ситуации. Однако, даже в это верилось слабо.
— Милени начала к тебе привязываться. — Пояснил оборотень, горестно вздохнув. — Плохая была идея представиться гувернанткой. Сказала б просто — гостья, родственница.
И столько укора было в этих словах. Я даже невольно устыдилась. Милени было жалко. Андера — ничуть.
Андер гнал лошадей, словно за нами гналась Темнейшая лично. Это не было похоже на неспешную рысь, которой мы добирались до его поместья.
Возможно, это было связано с тем, что ему не терпелось от меня наконец избавится, возможно — чтобы у меня не было возможности подумать над побегом.
Когда лошади вынесли нас к воротам сторожевой крепости уже стемнело. Она мрачно возвышалась над массивом леса, тускло освещая округу скудным светом из окон-бойниц.
— Опять в темницу посадишь? — Я скривилась.
— В покои князя. — Он как-то странно посмотрел на меня. Я даже не сразу поняла — шутит или нет.
Не шутил.
Меня действительно поселили в княжеские покои, которые были соединены маленькой неприметной дверкой с покоями самого Андера. Запирать и отдавать от нее ключ он отказался. Однако, от входной двери ключи выдал.
— Здесь люди служат по большей части проверенные. — Объяснил он. — Но и молодняка хватает. Ты в крепости — единственная женщина, так что лучше перестраховаться.
Я тоже подумала, что лучше перестраховаться и подперла дверь раздора черенком от метлы.
На чем меня и оставили в покое.
Сначала, я, как прилежная пленница, конечно попыталась заснуть, но сон не шел, несмотря на насыщенный событиями день и тяжелый дневной перегон.
В голову лезли дурные мысли. Как отец решился поставить под удар всю семью? Или, быть может, он сообщил императору о моем похищении? Нет, так быстро имперский легион не приехал бы на подстраховку. Есть, конечно, и пограничные легионеры, но и им пока придет приказ…
Я перевернулась на бок. Дурные мысли последовали за мной.
Как долго отец сможет скрывать то, что отдал чертежи самострелов врагу? Несколько месяцев? Недель. Потом нас всех повесят как предателей.
От этой мысли у меня волосы начали вставать дыбом. Нет. Я никак этого не могу допустить! Мой отец умный человек, но он сейчас ослеплен горем, не может рассуждать здраво.
Я откинула одеяло и свесила ноги вниз. Голые камни обжигали холодом босые ноги. К пальцам начал липнуть песок. Плохо полы метете, господа служивые. В княжеских-то покоях.
Прокравшись на цыпочках к смежной двери, я приложила к ней ухо. Ни шороха. Возможно, лэрд Андер уже спит, а возможно, еще даже не пришел в свои покои. Оба варианта меня устраивали одинаково.
Я стараясь не шуметь, надела амазонку, тихо радуясь такой заботе со стороны оборотня — в юбках мой план точно бы провалился, старательно продумывая план бегства.
Выйти через парадный вход — не вариант. Только если я хочу, чтобы меня поймали и вообще на цепь посадили. Я не хотела.
Я посмотрела в окошко-бойницу в своих покоях. Узкий квадрат в стене не позволил бы взрослому мужчине пролезть в окно. А мне?
Я, эксперимента ради, открыла ставни и высунулась в окно по пояс, старательно не думая о том, в каком положении застанет меня Андер, если все-таки застряну. Поерзала — не должна застрять. Заодно оценила расстояние до земли. Со второго этажа было прыгать не то, чтобы страшно, но опасливо.
Более того, из окна я все равно спущусь во двор. Ворота, конечно, не помеха, а вот часовые на них — вполне себе.
Устраивать снова пожар не хотелось. Отчего-то мне верилось, что в крепости с дисциплиной построже, чем у шайки, нанятой Маркусом. И без присмотра меня не оставят.
А что если?
Во двор можно попасть множеством способов, не обязательно через окно. Особенно, если к этому окну внимание привлечь.
На главном выходе стоят стражи. А на выходе из кухни? Вряд ли. Насколько я помню, крепость не на военном положении. Для Андера я все еще благородная дева, способная только цветочки вышивать. Особенно, если посмотреть во что воспитывают его дочь — вряд ли он ожидает от меня подлянки.
Немного подумав, я снова скрылась в комнате. Спуститься из окна мне помешала бы амазонка. Сшитая по всем стандартам, она старательно закрывала ноги, заставляя их путаться в подоле даже при простой ходьбе. Отпороть мне его было нечем, а оторвать — банально не хватало сил. Спускаться вниз по скользкой каменной кладке в этой конструкции я бы точно не решилась.
Придется импровизировать.
Я приоткрыла свою дверь и мышкой выскользнула в слабо освещенный коридор. Сапожки из мягкой кожи позволяли мне почти бесшумно двигаться по каменному полу, и это почти бесшумно
