Ватарион. Книга 2. Маскарад Хаоса - Лия Шах
И пока деревня полыхала благословением истинно верующего, я достигла поля и остановила коня. Спрыгнув на землю, устало посмотрела на последних гостей моего мероприятия. Я, наверное, за всю жизнь столько людей не видела, сколько сегодня вывезла. Пока светило солнце, несколько раз спрашивала себя, зачем я это делаю. Почему просто не оставить все солдатам, а самой не вернуться в лагерь? К Тилю мне сейчас подходить нельзя, он сам сияет, как второе солнце, а в лагерь возвращаться казалось неуместным. Генерал не может уйти с поля боя. Но почему именно это? Почему я подвязалась отвозить тела? Сразу так и не скажу, но это было чем-то вроде интуиции.
Что такое интуиция? Мозг способен замечать гораздо больше деталей, чем может показаться. Он может увязать их в логическую цепочку и создать вероятные прогнозы будущих событий. Чем образованнее человек, тем на большее способен его мозг, обладая знаниями и опытом. Он понимает, какие события происходят в тех вещах, которые он заметил, и тем точнее определяет последствия. Поэтому, чем образованнее человек, чем больше он видел и знает, тем сильнее у него развита интуиция. Это бессознательное мышление, к которому стоит прислушаться. Так как замечая множество вещей и находя в них несоответствие, мы ощущаем смутную тревогу и беспокойство. Так разум сообщает нам, что кое-что заметил.
Я полдня мучилась вопросом, что именно я не замечаю. Еще и мысли о дровах этих прилипли и не отстают. Глубоко вдохнув ночной морозный воздух, я приступила к растаскиванию последней кучи тел. Ухватив тело какой-то женщины за руку, потянула его на себя. Вот чем я занимаюсь? Парочка солдат уже давно бы с этим справилась. Да и один бы справился. И пока я мысленно ворчала сама на себя, из телеги раздался тихий стон.
- Что? Какого демона... - замерев, удивленно выдохнула я.
Облако пара на секунду закрыло обзор, а потом стон раздался снова. Здесь кто-то живой?! Упираясь ногой в борт телеги, я шипела ругательства сквозь стиснутые зубы и изо всех сил старалась поскорее вытащить тела. Не то чтобы я была мастером по части стонов, но мне показалось, что это был ребенок. Жечь живых младенцев я не подряжалась.
- Совсем уже глаза повыпадали у этих идиотов... Живого человека от мертвого не отличат... С таким зрением в армии делать нечего... Всех переувольняю... В шахты... Старателями...
Под очередным мертвецом я все-таки обнаружила ребенка. У дальнего борта лежала девочка лет четырех навскидку, и, кажется, она была без сознания. Подтянувшись на руках, залезла в телегу и дотянулась до ребенка. Очередной стон раздался в тишине безлюдной глуши, но в сознание она так и не пришла.
- Эй? Эй, очнись. - озябшими руками, не чувствуя пальцев, провела по щеке девочки, пытаясь привести ее в чувство. Маленькая ладошка поймала мою руку, после чего ребенок зашелся кашлем.
- Пить... - прошептала она.
Пошла кровь.
Она вот-вот умрет. И либо я успею довезти ее до Тиля, либо проще оставить здесь. И вот... Я - человек, который отнял первую жизнь в четырнадцать лет. По моему приказу людей семьями уничтожали прямо на моих глазах. Только за сегодня я на три погоста трупов повидала и лично перетаскала. Но так близко живой ребенок - такое со мной впервые. В душе поднялось что-то такое, чему я не могу дать четкое определение. Это что-то очень злое и мрачное, что хочет крови. Но не ребенка, а того, кто в этом виноват. И дело не столько в мести, сколько в.... Даже не знаю... В желании защитить, похоже.
Прижав заходящегося кашлем ребенка, спрыгнула с телеги. И вот есть у нас конь, а распрягать его не знаю как. Кашель девочки становился все сильнее, кровь уже попала на мой плащ, и нужно было торопиться. С телегой быстро не доедем... Удерживая девочку одной рукой, я призвала магию и второй рукой направила ее в нужную сторону. Черным пеплом опала с коня та сбруя, что удерживала его в упряжке, и растворилась в налетевшем ветре. Перекинув девочку через седло, забралась на коня сама, а потом посадила ее нормально.
- Ннно! - пришпорила я лошадь, одной рукой удерживая поводья. - Но! Еще быстрее!
Все, что произошло дальше, было, наверное, даже предсказуемо в какой-то степени. Оступившись в яме, засыпанной снегом, конь упал, а я повалилась на спину, чтобы смягчить падение для ребенка. Из груди на раз вышибло дух, а спину прострелило острой болью. Кажется, я что-то сломала. Лошадь громко заржала, не в силах подняться, а девочка зашлась надрывным кашлем. Я попыталась встать, но от боли перехватило дыхание. Замерев, я широко распахнутыми глазами смотрела в осыпающееся снегом небо и понимала, что выход всего один.
- Проклятье! Проклятье, чтоб тебя! - не сдерживаясь, в голос выругалась я. До меня, наконец, дошло, о чем так настойчиво шептала интуиция. Почему она хотела, чтобы я оказалась в итоге здесь без посторонних людей. Все потому, что есть кое-что, что могла сделать только я.
Поднеся руку ко рту, прокусила до крови палец. С губ слетали злые слова колдовства, а кровь взмыла в воздух, напитываясь чарами. Заклинание закончилось и устремилось вместе с кровью в мое тело, исцеляя его и заживляя раны. Боль ушла, нужно двигаться дальше.
Я поднялась с земли, придерживая больное дитя, и повернулась к горе из трупов.
Дрова не нужны. Их и не хватило бы. Вот о чем шептал внутренний голос, когда подталкивал меня лично заняться извозом мертвецов. Вытянув вперед руку, полностью покрытую черной меткой, я выпустила магию и стремительно обратила в прах все тела на поле. Черное облако взметнулось ввысь и осело уродливой проплешиной на снег. На рассвете мы покинем деревню, и все будут думать, что тела были сожжены. Кто жег? Отряд герцогини, конечно. А спросить уже будет и некого.
Вернувшись к кричащему коню, я поняла, что тут наша дорога и закончилась. Он сломал ногу. Верхом до деревни не меньше пятнадцати минут. Еще столько же галопом, чтобы добраться до Тиля. Пешком я буду там слишком поздно. И вот так все должно закончиться?
Есть кое-что, на что еще способна магия крови. В обычной ситуации
