Их бесценная добыча - Ирина Горячева
Тина могла появиться здесь в любой момент.
— Тише, Хан. Не бесись так. Я ведь просто спросил.
— Не надо, Гаро! — Он ткнул в меня пальцем. — Не надо больше спрашивать меня об этом. У нас уговор, помнишь? Я помогаю тебе поймать последнюю ведьму, отмеченную в детстве Тенью. А за это ты помогаешь мне.
— Хорошо-хорошо. Всё. Давай закроем эту тему, пока Тина нас не услышала. — В примиряющем жесте я поднял руки. — Расскажи лучше, что тебе удалось выяснить.
— Да ни черта не удалось! — Хан смачно выругался. — После того, как мы расстались, я шёл по следу. Он привёл меня в какой-то жуткий двор.
— И что там было?
Хан задумался на несколько секунд. Затем пожал плечами.
— Два старых барачных дома. Ещё был тупик. И Тени.
— Тени?! — Я дёрнулся. Хозяин ресторана уверял, что была только одна Тень. Та самая, что сделала его своим Пленником. — Их было несколько?
— Их было много, Гаро! Штук пять или шесть. — Он тряхнул головой и поморщился, видимо, от неприятных воспоминаний. — Прости, я не успевал считать, пока эти твари пробивали во мне дыры своей грёбаной магией.
— Что они там делали?
— Стреляли сигареты, мля… — матюкнулся Хан. — Гаро, что, по-твоему, они могли там делать? Кроме как попытаться убить меня. Это была западня! Нас заманили, врубаешься?! Ты сделал меня Призрачным, невидимым, но эти твари отлично видели! Первым делом с моей шеи сорвали и раздавили медальон-ловушку. И они ждали, что мы придём вдвоём. Им явно приказали убить нас. Догадываешься, почему?
К тому моменту я уже догадывался.
— Они знают, что у нас теперь есть и Кубок, и ведьма. Скоро они попытаются выкрасть Тину.
Тактичное покашливание со стороны двери заставило нас с Ханом непроизвольно вздрогнуть от неожиданности.
На пороге столовой стояла и смотрела на нас Тина. В одной руке она держала поднос с пирогом, а в другой нож.
— Мальчики! Кто и зачем попытается меня выкрасть?
Мы с братом переглянулись, будто переговариваясь безмолвными взглядами. Мне следовало ожидать, что все эти наши разговоры рано или поздно могла случайно услышать Тина.
В мои планы это пока не входило. Но, похоже, у нашей бесценной ведьмы имелся ещё один уникальный дар.
Одной-единственной фразой каждый раз разрушать все мои планы.
— Погляди-ка, братец! Жёнушка решила побаловать нас пирогом, — с наигранной весёлостью воскликнул Хан. — Клянусь своими клыками, она сама его готовила.
— Ты прав, Хан, я приготовила его сама. Потому что сбе́гать в супермаркет из-за магической защиты, которую поставил Гаро, не вышло.
Не знаю, уловил ли Хан в голосе и словах Тины тонкую, лёгкую иронию. Он ведь так лучезарно лыбился, глядя на Тину, пока она говорила.
Во-первых, это было вообще ему не свойственно. А во-вторых, вызывало у меня дикое желание двинуть ему в челюсть в отместку за прошедшую ночь.
И всё-таки я был благодарен брату за попытку отвлечь Тину от того, что она услышала. Жаль, только у него это не особенно получилось.
— Итак, мальчики. — Тина приблизилась к столу, поставила пирог и, недвусмысленно поигрывая ножом, поинтересовалась: — Кто собирается украсть меня у вас?
— Вообще-то Тени, — не раздумывая, сдал наш секрет Хан.
— Тени? — Ведьма захлопала ресницами и опустилась на стул с видом обречённой на смерть. Что в принципе было не так уж далеко от истины.
— Ну, и кто тебя тянул за язык? — проворчал я, зыркнув на Хана.
Он был хорошим братом. Но иногда мне хотелось его пристукнуть за несвоевременную прямолинейность.
— Постойте… — оторопела наша ведьма. — А разве Тени не заперты навсегда в своём мире? Разве могут они свободно разгуливать по городу и похищать всех, кого вздумается? Да и зачем я им?!
— Они заперты, — процедил Хан сквозь зубы. — Да не все. Парочка этих тварей спряталась в телах Пленников и осталась здесь. В нашем мире.
— То есть ты хочешь сказать, это Тени тебя вчера так отделали?
— А ты думаешь, я сам себя отметелил и отравил чужеродной магией? Наверное, ради того, чтобы ты поглазела на меня голого?
Тина прищурилась, недоверчиво поглядывая на брата. Затем повернулась ко мне и положила нож рядом с пирогом.
— Так. — Она решительно встала из-за стола и важно упёрла руки в бока. — Я рассчитывала на пирог и кофе. Но теперь мне кажется, здесь нужно что-то покрепче. Поэтому сейчас я вернусь, и вы мне расскажете, наконец, какого чёрта тут у вас происходит.
Не дожидаясь, ответа, она резко развернулась и зашагала на кухню.
Стоило ей покинуть столовую, как Хан тотчас набросился на меня.
— Не вздумай врать ей, Гаро! Расскажи ведьме правду, — подавшись вперёд, зашипел он мне в лицо.
— Какую ещё правду? — уставился я на него недовольно.
— Что значит, какую?! — Хан вперил в меня взгляд прищуренных глаз. — О том, кто мы. И о том, зачем на самом деле она нужна нам.
— Успокойся, Хан, — осадил я брата. — Я всё ей расскажу. Как только будет подходящий момент.
— Гаро, мать твою! Ты же понимаешь, что держать её в неведении опасно? Для всех! — Он непроизвольно рубанул по столу кулаком и, тотчас осёкшись, понизил голос до шёпота. — Я даю тебе десять дней, Гаро. Если ты не скажешь ей правду, это сделаю я.
Продолжить спор мы не успели. В столовой снова появилась Тина. На этот раз в одной руке у неё была бутылка вина, купленная накануне в «Чёрном Единороге».
В другой руке она держала два бокала и Кубок.
Его истинный вид для большей надёжности скрывали теневое заклинание и морок. Он был невидимым для всех, кто не обладал моей магией.
Но я его видел. И он был в руках у Той-Самой-Ведьмы…
Вскочив со стула, я ринулся к ней.
— Ты пила из него? — Выхватив Кубок, тряс его перед Тиной. — Во имя всех Теней! Тина, скажи мне, что ты не пила из этого Кубка!
Наша ведьма растерянно моргала, глядя то на Хана, то на меня, то на Кубок.
— А что? Этот бокал какой-то особенный? — Она вдруг ни с того ни с сего вздрогнула.
На миг мне показалось, что в её глазах промелькнул страх. Она как будто увидела всё то, что скрывала магия.
А потом Тина взглянула на руку. Туда, где обычно оставляли свои отметины Тени. Когда касались ведьмы, избранной для их Короля.
— О, нет… — Я моментально всё понял. — Ты выпила из Кубка.
— Ну-у… да. Да, вчера я взяла три бокала под вино. — Тина прижала к себе бутылку вина, как родную. — Этот бокал был самый пыльный. Когда я мыла его,
