Ещё один день (СИ) - Филатова Анна "Мышилла"

Нет, не хочется. Но только потому что я обещала Джанне, что вернусь.

- Мне было бы плохо, - осторожно говорю я. - И что, неужели у тебя тоже может быть несчастная любовь? Как тебя угораздило, Дан?

- Спроси у своей сестры, - сердито говорит он. - Наверняка тебе все равно придется с ней об этом разговаривать. Когда я расскажу ей, что женился на тебе.

19. Весна, Летославль

Мамино сообщение настигло меня во время обеда: раньше просто не смогло бы, на установке сигнальных чар магии было слишком много, поэтому телефон я держала выключенным.

«Приезжаю в 6, встречай на вокзале». Вот так, ультимативно, в приказном порядке, она об этом сообщила. «Есть ли у тебя время? Когда тебе удобно? Не хочешь ли встретиться?» - мама, конечно, знала все эти слова и даже умела ими пользоваться. Но не тогда, когда она что-то твердо решила. Если мама решила со мной увидеться, значит, ее не интересует, что об этом думаю я. Она со мной увидится. И если я не приду на вокзал ее встречать, тем хуже для меня: она найдет меня сама. Только и разницы, что поднимет на уши весь город, устанет, разозлится и сразу начнет со скандала. Если мама что-то задумала, остановить ее может ну вот разве что таран, и то ненадолго. Или маг земли, вроде папы. Папа почти никогда не спорит с мамой. Но иногда вдруг говорит «нет». И его «нет» - такое тяжелое, твердое, каменное, что даже мама отступает. Замолкает, думает, потом требует аргументов, а потом меняет решение. Для меня в детстве это выглядело как чудо: чтобы мама взяла и поменяла мнение, сама, почти без уговоров, не споря, просто выслушав тебя и поняв. Со мной такого никогда не случалось. Только с папой да с Бореем иногда.

Вообще-то, я скучала по маме, даже думала, что может быть, заплачу за портал до Звонгорода и в последний день каникул успею смотаться домой. Но вот именно на таких условиях, когда меня явно "вызывали на ковер", мне видеться не хотелось совершенно. Однако, зная мамин нрав, я даже мысли не имела отказываться от встречи, хотя мне очень этого хотелось; дала знать Джанне, что вечером буду занята, договорилась уйти чуть раньше на работе и поехала на вокзал, хотя уже примерно понимала, что услышу. Если мама не поленилась лично приехать сюда, значит, Варя выложила ей все свои догадки, которые с того момента, как я возмущалась этой чушью, уже успели стать правдой. И маме это, конечно, не понравилось. И она решила проверить всё лично. А поскольку я бы отпираться не стала ни за что, меня ждал грандиозный скандал. Я ехала на вокзал и думала, смогу ли я так лечь на рельсы, чтобы остановить поезд под названием «мама» до того, как он доберется до Джанны и переедет наши с ней отношения? По всему выходило, что нет, но я собиралась попробовать.

Мама была налегке, без багажа, и это меня порадовало: значит, по крайней мере, она не собиралась пытаться заселиться в нашу с Джанной квартиру и бдить. С нее бы сталось. Значит, обойдемся просто скандалом.

- Куда пойдем? - спросила я, немного выдохнув. - Ко мне?

- Нет уж, - слегка изменившись в лице и тоне, сказала мама. - Думаю, мне там делать нечего. Пойдем посидим в «Сонате», она же все еще существует?

Я еще немного выдохнула: мама выбрала людное место, значит, ругаться громко тоже не намерена, обычно она старалась сцен на людях не закатывать, и уж тем более не стала бы делать это умышленно. А что тогда она будет делать, интересно?

«Соната», конечно, все еще существовала. Это была не то чтобы лучшая кофейня в городе, но самая старая. Наши родители ходили туда, когда были студентами (и тогда кофейня была не просто лучшей, а единственной) и завещали нам. Ну, не то чтобы завещали, но многие вспоминали с ностальгией, наставляли детей перед отъездом в ЦМА: «А будете в Летославле, обязательно зайдите в «Сонату», мы с отцом туда на свидания ходили». Ну, и мы заходили, конечно. И многие приходили снова. Ностальгирующие бывшие студенты и студенты нынешние исправно бегали в «Сонату», добавляя популярности и без того не самому забытому богами местечку. Мы с Джанной тоже успели туда зайти в первый же вечер. А теперь я сидела в «Сонате» с мамой и гадала, чем мне, все-таки, это грозит.

- Итак, - сказала мама, лениво листая меню, - Глена, ты же понимаешь, зачем я здесь?

Не думаю, что ей правда нужно было смотреть в меню. Наверняка она прекрасно знала, чего хочет. Может быть, тоже нервничала, как и я сама?

- Нет, - сказала я. Не хотелось идти по заготовленному ей сценарию. Мамина рука замерла над очередной страницей, и она оторвала взгляд от меню.

- Не прикидывайся дурой, - отрезала она.

- А я и не прикидываюсь. Я догадываюсь, почему ты здесь. Думаю, Варя тебе рассказала всякого, а ты поверила. Но вот зачем ты здесь, я не знаю. Зачем, мама?

- Что значит «зачем»? По-твоему, для визита матери нужна какая-то цель? - мама пока говорила тихо, но мы обе понимали, что скандал на самом деле уже начался. Я не стала напоминать ей, что она сама начала с вопроса «зачем она здесь». Я просто переспросила еще раз:

- Так зачем ты приехала, мама? Да еще так срочно, не предупредив, не позвонив заранее.

- То есть я теперь еще и отчитываться перед тобой должна? Может, мне ещё разрешения спрашивать, чтобы приехать повидать дочь? - я встряхнула руками, сбрасывая с пальцев искры — пока еще холодные. Я заранее решила, что постараюсь быть спокойной и не заводиться в ответ на ее выпады, но как же это было сложно! Мама вздохнула, точно так же встряхнула руками и продолжила уже спокойнее. - Я здесь для того, Глена, чтобы спросить тебя, правда ли это.

- Что именно «это»? Мама, я не издеваюсь. Я же не знаю, что именно тебе сказала Варя. Вот и скажи мне, пожалуйста. Я не менталист, мыслей не читаю.

- Менталисты тоже не читают, чему только училась все эти годы, - проворчала мама. А я перевела дух. Этот пассаж разговора мог оказаться очень огнеопасным, но мы его прошли. - Варя говорит, что ты живешь здесь с некой девочкой из зельеваров. И что у вас с ней... - мама замялась, но в конце концов все-таки сказала с тяжелым вздохом: - роман. У вас с ней роман, это правда, Глена?

- Да, это правда, - сказала я, будто входя в огонь. Нет, не ныряя в воду: то, что должно было начаться после моего ответа, было вовсе не водой.

- Вот как, - протянула мама. - И что теперь, дочь?

- А что теперь? Ты думаешь, это должно на что-то повлиять?

- Боги, Глена, ну конечно же да! Во-первых, это влияет на репутацию нашей семьи...

- Тут все просто. Скажи Варе, чтобы языком трепала поменьше. И не будет никакой порчи репутации, - огрызнулась я.

- Во-вторых, - с нажимом продолжила мама, - а брак? А дети? Ты что, собираешься отказаться от нормальной семьи?

- Мама, мне двадцать! - несколько оторопела я. - Какой брак? Какие дети?

- А когда спохватишься, поздно будет! Глена, бросай эту блажь уже сейчас, не порти себе жизнь.

- Да чем я ее порчу-то? Кому плохо от того, что я сейчас живу с Джанной?

- Мне плохо. Тебе мало?

- Честно? Да, мало. А если бы это был мальчик, и он бы тебе не понравился, я бы тоже должна была немедленно его бросить?

- Не передергивай. Она не мальчик, просто похожа.

- Не похожа, вообще-то. Так что, я должна кого угодно бросить, если тебе не понравится?

Мама выдержала недолгую паузу, и я знала, почему. Сама-то она вышла за отца вопреки воле своих родителей. И ни разу об этом не жалела, по крайней мере, вслух. Но я подозревала, что и мысленно тоже - никогда.

- Глена, ты ведь помнишь, что она зельевар? - неожиданно сменила тему мама. - Ты не думаешь, что она могла чем-то тебя опоить?

Вот тут с моих пальцев полетели уже не холодные, а самые настоящие обжигающие искры.

20. Обратно

Я открываю глаза. Открываю. Открываю. Изо всех сил стараюсь открыть. И у меня наконец-то получается. Хватит трепаться с Даном на берегу реки, мне не это нужно. Мне нужно вывести его оттуда, а все проблемы будем решать здесь, на этой стороне. На нашей. На Другую — успеем еще, и хорошо бы, чтобы не скоро. И не сюда.