Их любимая игрушка (СИ) - Хрустальная Анна

— Вначале поцелуй меня. По-настоящему, без притворства и с полной отдачей, а там я уже и посмотрю — рассказывать ли мне тебе что-то или нет.

— А если вы просто пытаетесь меня обмануть?

— Я мог взять тебя и без всех этих словесных пируэтов, Алана, прямо на глазах у твоей компаньонки. Но, как видишь, я всё ещё терпеливо жду и отвечаю на все твои вопросы, предоставляя хоть какое-то подобие личного выбора. И, да… Чуть не забыл. Та, кого мы в тебе «разбудили» особа весьма страстная и ненасытная. Ещё пара часов, и ты очень хорошо это прочувствуешь, а к вечеру можешь и не сдержаться. Захочешь самоудовлетвориться или бросишься нас искать, нарушая при этом кучу правил.

— Я вам не верю! — вот теперь я вспыхнула от услышанного едва не буквально, хотя никаких подтверждающих словам Велдора последствий пока ещё не чувствовала. — Вы… всё это можете подстроить!

— Для чего нам это? Мы можем прийти за тобой и взять тебя в любой момент, как и отключить в тебе волю. Согласись. Это ведь куда проще, чем ждать от тебя добровольного согласия?

— Тогда… зачем вам моё добровольное согласие?

— А это уже относится к вопросу о том, кого же мы в тебе «разбудили». И вот мы снова возвращаемся к тому, с чего начали. К твоему поцелую…

У меня уже по ходу не просто кружилась голова, и разливался под кожей сумасшедший жар из смешанных эмоций и бесконтрольных страхов. Близость Иного действительно творила со мной неописуемо странные вещи. Кажется, я впервые видела перед собой не какого-то там иноземного захватчика-поработителя с внешностью земного мужчины, но и чувствовала в нём именно мужскую сущность. Мощную, подавляющую и именно сексуальную, почти животную — самцовую. Что уже было странно, если брать во внимание их высокоинтеллектуальное превосходство над менее развитыми, чем мы, людьми. И… я не только его боялась. Меня тянуло к нему, как и этой ночью. Но теперь я ощущала это немного по-другому. Через лёгкое возбуждение от воспоминаний того, что он со мной делал и, да, от его слишком опасной близости. А эти разговоры по поцелуй.

Чем чаще он об этом упоминал, тем острее становились вспышки самопроизвольной похоти, и мне то и дело хотелось из-за этого сжать бёдра или сотворить что-то более смелое, а может и безрассудное.

— Так вы… не успокоитесь, пока не заставите меня вас поцеловать?

— Я вообще-то даже более, чем спокоен, Алана. Чего не скажешь о тебе. Это ты, не пойми чего, боишься и, не пойми на кой, тянешь время. Просто сделай это и увидишь, насколько это банально и легко. А главное… — Найт вдруг нагнулся к моему уху и, специально понизив голос до бархатного шёпота, проговорил: — Возбуждающе сладко!

И снова меня будто высоковольтным разрядом прошибло насквозь. Разве что безболезненным и пугающе возбуждающим, отчего земля под ногами вдруг угрожающе дрогнула, и я не заметила, как неосознанно прижалась онемевшими ладошками к груди Велдора, поддавшись на него вперёд. Хотя, кто его знает? Может он сам всё это и устроил, не преминув придержать меня за талию одной рукой.

— Ну, же, Алана. Сделай нам обоим приятное… — он даже свою голову немного отвел назад и повернулся ко мне лицом так, что чуть было сам не коснулся моих губ своими.

А у меня, от всех его головокружительных манипуляций с невыносимой интимной близостью, ещё надрывней забилось сердце (буквально во всём теле) и окончательно спёрло дыхание. Коленки тоже пронзило пугающей дрожью-слабостью, но я всё же устояла, возможно, благодаря придерживающей меня мужской руке. А потом…

Не знаю… Сделала ли это я сама или не сама, но… в какой-то момент ощутила, как от очередного мощного удара сердца качнулась вперёд и… Наши уста соприкоснулись. Или слились. Будто две половинки одного пазла. И, как ни странно, ничего ужасного я при этом не почувствовала. Просто мягкое, тёплое и неожиданно приятное прикосновение с лёгким сопротивлением, которое вскоре скользнуло по моим губам, заставляя меня делать то же самое — отвечать на чужие действия, раскрываться и принимать чужие, пока ещё поверхностные ласки. А когда кончик языка Найта прошёлся по контуру моего ошалевшего ротика, я не сдержалась и ахнула, не ожидав ощутить из-за его почти невинной манипуляции настолько жгуче острой вспышки между своих ног. Даже непроизвольно сжала в своих пальчиках ткань его тонкой водолазки и опять потянулась за мужскими губами, не понимая, откуда во мне вообще взялось столько смелости и неуёмных желаний.

И не просто желаний. Это больше походило на быстро разрастающуюся жажду, плавно переходящую в безумие. И чем дальше я пробовала этот запретный плод, тем большего хотела и требовала. От лёгкого дразнящего поцелуя, до откровенной, ненасытной похоти. Вот я сама вначале пугливо касаюсь языком нижней губы Велдора, а через каких-то пару мгновений уже постанываю от его жадных, скользящих толчков у меня во рту и пытаюсь отвечать ему тем же. И чем глубже и бесстыжей становился наш поцелуй, тем бесконтрольней становились мои собственные действия. Почти что неуправляемыми, как и моё ненормальное возбуждение, захватывая моё тело и сущность всесжигающим пламенем блаженного исступления.

— Вот видишь… Ничего ужасного в этом не оказалось, да? И никто тебя не заставлял делать это против своей воли…

Кажется, я уже попросту ничего не соображала. Меня буквально несло или сжигало собственным вожделением, пронзая насквозь сумасшедшими приливами греховной страсти. Про упоительную слабость во всём теле и жгучие накаты бесконтрольного возбуждения можно и не оговорить. Ими меня охватило всю, будто живущим по своим личным причудам экстазом — настолько сильным и концентрированным, что я едва не физически ощущала его «электрические» разряды в коже и в каждом заряжённом им нерве. Я и вздрагивала в аккурат в те моменты, когда меня пробирало их шокирующими вспышками, граничащими с приближающимся оргазмом.

Поэтому моё удивление было вполне объяснимым. Ведь я ещё плавала в этом сладком угаре, интуитивно цепляясь за плечи Найта и неосознанно постанывая, когда его язык проделывал у меня во рту свои развратные манипуляции, заставляя меня дрожать и едва не бредить от ненормальных желаний. Я даже не поняла, когда именно он начал крепче прижимать меня к себе и чуть ли не вдавливаться своим выпирающим пахом в мой живот. А потом и я сама, не пойми как и когда, привстала на цыпочки и стала тереться лобком о его твёрдый под брюками член, окончательно теряя контроль над всеми своими действиями.

Господи, никогда в жизни я ещё не хотела кого-то вот так! Практически до трясучки и сводящего с ума остервенения. Поэтому и была шокирована не меньше, когда Велдор прервал свой развратный поцелуй, заглядывая в мои глаза не менее поплывшим, чем у меня, взглядом и заставляя ахать в голос, когда сжал мои ягодицы своими немаленькими лапищами.

— В-вы… вы действительно ничего не делали сейчас с моим сознанием?

— Нет, Алана. Ничего. Всё это давным-давно в тебе заложено, с самого рождения. Осталось лишь немножко тебя разбудить, а тебе — отпустить себя и дать полную волю своим врождённым способностям.

— Способностям?.. Каким это?

— Тем, какими обладали твои давние предки.

Меня снова от слов мужчины пробрало шокирующим разрядом то ли сладкой истомы, то ли чего-то другого, не менее сильного и будоражащего. А когда он коснулся горячей ладонью моей обнажённой шеи и провёл восхитительной лаской по открытому декольте, сжимая впоследствии одно из полушарий моей налившейся томным напряжением груди, я и вовсе чуть было не лишилась здравого рассудка. И снова несдержанно всхлипнула, как только он сжал мой выпирающий под тканью лифа твёрдый сосок меж своих умелых фаланг.

— Так вы… мне… расскажите… — снова всхлипываю и рефлекторно сжимаю бёдра от острой сладкой вспышки внизу живота, в пульсирующем клиторе и ноющей вагине.

— Если не будешь себя сдерживать и покажешь, как ты меня хочешь.

— И… как я это должна показать?.. — похоже, я возбуждалась даже от голоса Найта. Правда, он что-то продолжал мне говорить, когда сам при этом обжигал мою кожу на шее и в вырезе платья откровенными поцелуями, подбираясь к груди, на которой уже расстёгивал передние пуговки свободного лифа.